Темные галереи с арочными пролетами под стенами, двери… все такое надежное, капитальное, неубиваемое. Вдали и справа под навесом стоит зверски заряженный на внедорожье «хайлюкс» сталкеров. Вальтер Кох, что ли, ковыряется?

Кое-кому не нравится, что сталкеры устроили тут гараж. Ковтонюк уже несколько раз предлагал мне их передислоцировать и освободить драгоценное место. Не дождетесь. Сталкеры – мой Кошачий Легион. Преторианцы и личный спецназ. Все серьезно.

Так что же, я в краткосрочном отпуске или нет? Ракетки для бадминтона не забыть! Выписал как-то по случаю, а потом вспомнил, что воланчиков не прихватил. Закинул ракетки в шкаф и долго о них не вспоминал, лишь недавно включив в заказ пару упаковок. Точно, в бадминтон на полянке играть будем.

– Алексей Александрович…

– Слушаю, – ответил я Гамлету не оборачиваясь. Сейчас весь кайф сломает.

– Там внизу на аудиенцию просятся. Климова Юлия Павловна.

– О, черт, только не это!

– Сильно очень просится, да, у меня правое ухо совсем оглохло.

Климова – директор школы и одновременно глава всей нашей системы образования анклава. Знаменитый человек. Наряду с главврачом Маргаритой Эдуардовной Зенгер она делит гордое звание главной фурии анклава. Все знают, как эти особы относятся друг к другу: постоянная конкуренция, ревность и обвинение во всех смертных грехах. Стремясь вырвать друг у друга все, что может пригодиться в работе, они одинаково хорошо умеют забрать «свое» и у других.

Помню, как бургомистр Берлина Ульф Курцбах бился за найденный сталкерами островок на лесном озере. Веские доводы приводил, напоминая, что при столь малой площади германского поселения любая большая поляна – огромная ценность сама по себе. Тем более такое уникальное по своей красоте место. Крепкий большой пятистенок с камином, мостики, просека-аллея, ведущая к городу… Здание на острове можно было использовать как турбазу для горожан, в качестве мастерской или цехов для различных промыслов, хотя последнее нерационально – там живописные, очень тихие места.

Однако при дележе ресурса сразу же начался такой жаркий спор между образованием и медициной, что губернатора просто задвинули за угол. Климова тут же выдвинула идею размещения там детского дома отдыха, а заодно и базы скаутов. Однако Зенгер считала иначе, начав оперировать волшебным словом «реабилитация». На что ей едко было указано, что реабилитационный пункт уже работает на Кордоне, рядом с санаторием.

Выслушав стороны, я по завету Остапа Бендера решил помочь детям, после чего главврач дулась на меня битых два месяца, а во время очередного медицинского обследования назначила самые болезненные уколы.

Перед тем как сесть в кресло, я поправил рубашку и ремень, тронул ладонью еле заметную щетину и провел мелкой алюминиевой расческой по волосам. После чего склонил голову и положил ее на ладонь, пытаясь вновь настроиться на деловой лад, а заодно демонстрируя высшую степень усталости.

Измотанный философ. Переключился с трудом.

– Зови, не спрячусь.

Юлия Павловна ворвалась в помещение танковым клином, перед столом остановилась на доли секунды, которых ей хватило для того, чтобы пыхнуть горячим воздухом перед лицом, отгоняя непослушную прядь обесцвеченных волос, после чего всем своим немалым весом решительно плюхнулась на испуганно пискнувший гамбсовский стул, – в волнении я чуть приподнялся. Она многообещающе усмехнулась, колюче глянув на меня карими глазами, и быстро произнесла:

– Это катастрофа!

Ну вот, все, амбец. Сейчас начнется. В такие минуты мне всегда отчаянно хочется заполучить шапку-невидимку.

– Гамлет, спасибо, можешь идти. Не пускай к нам никого.

– Есть!

Шлеп! На столешницу легли два листа бумаги на скрепке. Даю совет молодым руководителям: в такой ситуации никогда не начинайте изучать документ сразу. Отложите в сторону и начинайте вникать в суть вопроса через уши. Этим вы не только сэкономите свое время, априори драгоценное, но и дадите понять собеседнику, что важность его экстренного визита еще не вполне очевидна. Пусть разговаривает, доводит устно, недаром людям дано искусство вербального общения. А бумаги прочитать вы всегда успеете, у них ног нет.

– Что случилось, Павловна? Что вас так взволновало, дорогая моя? – ласково поинтересовался я.

– Мероприятие под угрозой срыва! – затараторила она, захлебываясь от переполнявших ее чувств. – Алексей Александрович… Напоминаю вам, что я категорически против любых попыток служб и подразделений самостоятельно организовывать так называемые «учебы» и «тренинги»! А некоторые, видите ли, не понимают, что образование есть сложнейший комплекс мер, направленных на…

Сложный человек со сложной судьбой. Имея за спиной три безуспешные земные попытки создать семью, Климова и здесь совершила пару заходов в замужество. И каждый раз претенденты максимум через три недели сбегали от нее, едва успев собрать шмотки. Женщины-педагоги – особая тема. Зачастую это потрясающая смесь образованности, едкого занудства, желания воспитывать всех и вся, словно несмышленых малышей, и организационной беспомощности в разрешении простейших житейских ситуаций. Я могу ошибаться, могу быть предвзятым, однако личный опыт никуда не денешь: когда-то в Питере предложил такой вот сердце с розами… Чуть с ума не сошел.

– Безобразие, но мы поправим, – перебил я.

– Вы, конечно, знаете, что завтра у нас состоится выпуск Школы Выживания, – уже более спокойным тоном поведала она.

Торопливо достав толстую тетрадь с графиком мероприятий, я быстро пролистал страницы до нужного места, одновременно уточнив:

– Средняя группа?

– Алексей Александрович, ну что вы, конечно же старшая, им на стажировку уходить к мастерам. Средняя группа будет выпускаться в сентябре!

– Да-да, конечно, я знаю. Так что же все-таки случилось?

Подвинувшись ближе, она сама достала свой листок и снова придвинула ко мне.

– Многого не хватает! В заявке все отмечено. Но снабжение тут не самое главное. – Она перевела дыхание и продолжила: – Я заранее скорректировала учебные планы, даже подвинула некоторые предметы, сократив часы, и кардинально увеличила практические полевые занятия по прикладным дисциплинам. Как вам известно, полтора месяца назад папы и мамы внезапно вышли из спячки и экстренно захотели на лето определить своих чад к конкретным специалистам, – здесь она добавила в голос ноту драматизма, – вот тут и начались мои муки!

– Конкретным? А конкретно?

– План обучения на курсе утвержден лично вами, товарищ Сотников! – торжествующе вскричала главучилка, воинственно ткнув в меня пальцем.

Елки-моталки, надо как-то форсировать процесс, иначе не видать мне бадминтона, как своих ушей.

– Чего же тут необычного, Юлия Павловна, мне много чего приходится утверждать, хотелось бы поменьше, – буркнул я.