Не услышав ответа, Бенуа повернул ручку и открыл дверь, но его мозг никак не мог понять, что же видят его глаза. Дорожный чемодан Скай стоял на кровати, но вместо того, чтобы доставать из него одежду, она, казалось, собиралась положить ее обратно. Ярость, которую он только что сумел подавить, закипела внутри его еще сильнее.

— Что ты делаешь?

Скай подняла глаза и испуганно сделала шаг назад, увидев, что он стоит в дверном проеме, полностью заполняя его.

Ей хотелось ругаться, кричать и плакать. Она не хотела, чтобы он застал ее при подготовке к побегу. Ей даже не хотелось убегать. Не совсем. Она дала ему слово, и это что-то для нее значило. Но ее сестры решили за нее первыми. Они всегда так делали, и они всегда будут так делать.

Когда она вышла из библиотеки и добралась до своей комнаты, ей не терпелось сейчас же поговорить со своими сестрами. Возбуждение полностью захлестнуло ее. Она как будто снова прыгнула с вершины водопада. Она тут же позвонила им, и Саммер была так же взволнована, как и она. Она просто визжала от восторга.

Но когда Скай спросила о Стар, Саммер промолчала…

— Это не то, что ты думаешь, Бенуа. Я вернулась в свою комнату, позвонила сестрам и… я не могу остаться, — сказала она. — Я должна уехать. Стар сбежала в какую-то страну на Ближнем Востоке в погоне за ключом от комнаты, где спрятаны драгоценности, и она просто не в состоянии справиться со всем, что с ней происходит. Она слишком невинна, наивна. Я не могу позволить ей…

Скай не могла подобрать нужные слова. Ей нужно было немедленно провести невидимую границу между собой и мужчиной, смотрящим на нее далеко не дружелюбно.

— Это всего на несколько дней.

— Действительно? Несколько дней? Да ладно, Скай, — сказал он так, как будто действительно задавался вопросом, лжет ли она себе так же, как и ему. Возможно, она обманывала и себя. — Как только ты туда приедешь, ты найдешь способ убедить себя, что твои сестры нуждаются в твоей помощи, что они не в состоянии сделать то, что нужно. Ты почему-то не веришь, что они способны справиться без тебя. Ты помчишься обратно в Англию, чтобы… что? Полететь на Ближний Восток, чтобы найти Стар? Устроить продажу дома вместо Саммер?

Каждое его слово причиняло боль, рушило ее оправдания, которыми она прикрывалась, словно плащом.

— Нет! Мне просто нужно узнать, что происходит. А потом я вернусь, — сказала она слабым голосом.

— Мы оба знаем, что это ложь.

Наступила тишина. В конце концов, она бросила рубашку, которую сжимала и мяла в руках, в дорожный чемодан.

— Ты вообще собиралась попрощаться? — спросил он.

— Конечно да, — ответила Скай, понимая, что врет.

— Нет никакого «конечно». Моя мать, например, с нами не попрощалась.

Услышав эти слова, Скай сжалась.

— Бенуа…

— Я видел ее той ночью, — сказал он, глядя куда-то в угол комнаты прямо через ее плечо. — Мне было восемь, когда она ушла от нас. Я пошел в ее комнату, в тот момент была ужасная буря, и я проснулся, потому что мне приснился кошмар. Я просто не осознавал, что ночной кошмар превратился в самый настоящий.

Сердце Скай екнуло в груди. Она знала, что эта история может закончиться только одним способом, но не была уверена, что готова это услышать. Но Бенуа продолжал:

— Обычно ее дверь была заперта, вот почему я так удивился, вот почему я вошел в комнату. — Бенуа покачал головой, вспоминая, как будто удивляясь своим собственным действиям в ту ночь. — Точно так же, как я только что вошел в эту комнату, — сердито усмехнулся он. — Она выглядела почти так же, как ты. Наполовину собранный чемодан на кровати, что-то в руках и виноватое выражение лица. — Я знал, даже когда спрашивал ее, я уже знал ответ. Что она уходит от моего отца, уходит от нас. Я умолял ее, умолял взять меня с собой. Умолял и плакал, как маленький ребенок, которым я, по сути, и был. И знаешь, что было самым страшным? В тот момент я бы оставил Ксандера здесь. Я бы бросил своего брата, — прорычал Бенуа, ненавидя воспоминания о той ночи, ненавидя себя за то, каким трусом он был, как отчаянно умолял мать взять его с собой, умолял любить его. — Я сказал ей, что ненавижу своего отца и хочу быть с ней. Что мне плевать на Ксандера. Но она продолжала качать головой. Продолжала говорить, что она должна это сделать. Что она не может взять меня с собой. А потом она взяла с меня обещание никому не рассказывать, что я ее видел. Никому не говорить ни слова — ни моему отцу, ни Ксандеру, ни Анаис. Она просила меня не плакать, потому что это может насторожить домашних. Я не должен был дать понять, что вообще видел ее в тот вечер.

Сердце Скай разрывалось от жалости к маленькому мальчику, который не только видел, как уходит его мать, но и просил, умолял ее взять его с собой, но получил отказ. Она чувствовала ярость, даже зная, что чуть не сделала с ним то же самое.

— Она не имела права просить тебя дать такое обещание, — сказала она Бенуа.

— Но я поступил так, как она просила. И это был последний раз, когда я ее видел. Я вернулся в свою комнату и стал ждать, когда взойдет солнце, я ждал, пока кто-то другой сделает то же открытие, что и я. Но если бы я знал, что это будет Ксандер, я… Я слышал, как он звал ее, когда не смог ее найти.

Бенуа вспомнил, как Ксандер рыскал по всему дому в поисках той, которой там больше не было. Он видел, как малыш страдал. Их отец даже не поднял глаз от утренней газеты и кофе, но Ксандер? Он плакал две недели подряд.

— Мне очень жаль, Бенуа.

— А мне нет. Этот случай стал мне очень ценным уроком. Когда дело доходит до своих интересов, Скай, мы все становимся эгоистичными. Мы все берем то, что нам нужно. Так что поверь мне, когда я говорю, что не удивлен твоими действиями. У тебя есть карта, и ты даже можешь найти драгоценности и делать с ними все, что тебе в голову придет. А я? Компания — это все, что у меня осталось. И я более чем уверен, что получу ее. — Возможно, ты думаешь, из-за близости, которая между нами возникла, что я тот, на чьих чувствах можно играть. Но не стоит.

Позволь мне пояснить: все интимные отношения окончены, но не наше соглашение. Так что тебе лучше быть здесь завтра потому, что мы объявим о нашей помолвке на вечеринке.

Бенуа пронзил ее взглядом, словно желая убедиться, что Скай поняла его предупреждение, прежде чем бросить что-то на кровать рядом с ее чемоданом и выйти из комнаты.

Скай почувствовала, как будто земля ушла из-под ее ног. Ей было больно за маленького мальчика, которого бросила мать, заставившая его дать обещание не плакать. Мальчик стал мужчиной, который снова познал предательство, теперь от своей девушки и брата. А потом его предала и она сама.

Она поступила точно так же, как и все те люди, которые причиняли ему боль, — они брали от него то, что хотели, и уходили. Или планировали уйти.