Он так долго смотрел на нее, что она была готова повернуться и уйти, когда наконец кивнул. Один раз.

И больше не о чем было говорить. Его губы врезались в ее губы, его руки обхватили ее лицо, и она не могла сопротивляться. Она открылась для него. Его язык погрузился глубоко в нее, пробуждая в ней неизведанное до сих пор наслаждение.

Она положила руки ему на плечи. Ее ладони гладили его гладкую горячую кожу, затем скользнули по его ключицам к плечам и опустились на бедра. Она чувствовала себя скульптором, изучая его тело на ощупь.

Еще, еще, еще. Это было похоже на мантру, вновь и вновь прокручивающуюся в ее голове. Она хотела абсолютно все, что он мог дать ей. Под его напором она сделала шаг назад и почувствовала прохладу стекла за спиной сквозь тонкую льняную рубашку, прикрывающую ее разгоряченную кожу. Он оторвался от ее губ, склонился к ее шее и начал покрывать кожу поцелуями. Она застонала от желания и, не в силах сдерживать его она прижалась к нему грудью, желая почувствовать его, своим телом. Бенуа притянул ее к себе, и она подняла ногу, бесстыдно обхватив ее за бедро и прижавшись к его члену.

Ощущение между ее ногами было неописуемо. Ее голова откинулась назад от удовольствия, пока он продолжал целовать, лизать, прикусывать ее плечо.

Его руки скользнули ниже, следуя за движением языка, пока он не отклонился в сторону, когда его пальцы нашли один сосок, а рот — другой.

Она закричала. Она ничего не могла с собой поделать. Никогда еще она не чувствовала себя настолько счастливой. В ней росло нетерпение, потребность, которую она не могла контролировать. Она изогнулась от возбуждения, и он застонал, сжимая руками ее ягодицы.

Ничего подобного она раньше не чувствовала. Воспоминания проносились в ее голове с молниеносной скоростью. Темный взгляд Бенуа… как он принимает душ в саду… купается в бассейне под водопадом… Бенуа поднимается на скалу…

«Ты не ведешь себя так, как будто кто-то когда-то доставлял тебе удовольствие».

Он рвет на ней льняные брюки, когда она стоит между его ног.

«Я хочу, чтобы ты приняла себя такой, какая ты есть».

Прыжок со скалы…

Каждая мысль возникала от его прикосновения. Он обхватил губами ее сосок, и она отпрянула от удовольствия, прижавшись спиной к стеклу. Обнажив грудь, она подняла голову и взглянула в его глаза, блестевшие, как свежий иней под луной. Решительный и сильный, он ни разу не отвел от нее взгляда, пока расстегивал ее шорты. Бенуа бросал ей вызов, призывая ее остановить его.

В тот момент она знала, что никогда это не сделает.

Все еще не сводя с нее глаз, он просунул большой палец под пояс ее трусов, давая ей возможность остановить его в любой момент. Сила, которую она теперь ощущала в себе, полная уверенность, что она все контролирует, опьяняли.

Он, казалось, разозлился, что она этого не сделала. На мгновение на его лице отразилось смирение, прежде чем желание стерло все, и наконец он отвел от нее взгляд и обратил свое внимание туда, где его большой палец стягивал тонкую ткань ее трусиков.

Бенуа выругался. Он проклинал себя, проклинал ее и проклинал тот факт, что она выглядела, пахла и была на вкус как все то, чего он когда-либо хотел.

Медленно, дюйм за дюймом, он снял с нее трусики, дразня ее и себя.

«Ты не ведешь себя так, как будто кто-то когда-то доставлял тебе удовольствие».

Теперь это было все, о чем он мог думать, — доставлять ей удовольствие. Он уперся руками в ее бедра, опускаясь на колени. Она извивалась в его объятиях. Он провел руками по изгибу ее ягодиц, обхватывая и наклоняя ее таз, заставляя ее расставить ноги. Он наклонил голову и прижался ртом к ее ядру. Он провел языком по нежной коже, нашел мягкий выступ ее клитора, и она задрожала в его руках. Но этого было недостаточно. Он хотел, чтобы она была полностью в его власти, точно так же, как он чувствовал ее власть над собой.

Он убрал одну руку с ее бедра, подняв ее прямо за колено и положив себе на плечо, давая ему больший доступ. Его язык коснулся ее клитора, он прижал палец к ее ядру и услышал, как ее спина ударяется о стекло; все быстрее и быстрее он слышал, как она вдыхала, наполняя легкие воздухом, а он продолжал наполнять ее руками и ртом.

Когда дрожь в ее теле наконец прекратилась, он поднял Скай и отнес к кровати, аккуратно положив на покрывало.

— Ты был прав, — прошептала она.

Он знал. Раньше никто не доставлял ей удовольствия.

Он остался у края кровати, глядя на нее сверху вниз. Как бы ему ни хотелось пошевелиться, склониться над ней, прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус, наполнить ее целиком, он не шевельнется, пока не будет полностью уверен.

— Теперь мы можем остановиться, — сказал он, хотя и знал, каким будет ее ответ.

— Что? — Он не был уверен, что услышал вопрос, сорвавшийся с ее губ; ее глаза все еще были закрыты в блаженстве.

Она медленно открыла их, откинулась на локти, посмотрела на него и сказала:

— Нет, мы не будем останавливаться.

Голос у нее был сильный и ясный, щеки раскраснелись. Он понимал, что ей потребовалось много времени, чтобы сказать это.

Скай смотрела, как он взбирается к ней на кровать. Он улыбнулся ей сверху вниз коварной улыбкой, и ей это нравилось.

Он сел рядом с ней, приблизил свои губы к ее губам и поцеловал так, как никогда раньше. Ее руки потянулись к его голове, чтобы удержать его там, но он оттолкнул их.

— Если ты продолжишь прикасаться ко мне, Скай, я не выдержу, — сказал он, и это заставило ее почувствовать себя сильной.

Его рука опустилась ниже к внутренней стороне ее бедер. Он прервал поцелуй и встретился с ней взглядом. На этот раз в его глазах не было ни вызова, ни предупреждения, ни гнева. Он дарил ей силу и уверенность в себе.

Он медленно вошел в нее, и она судорожно вздохнула, когда его член, мягко надавливая на ее мышцы, заполнил ее влагалище.

Он не прерывал зрительного контакта все это время. Ее глаза закрылись, когда она привыкла к невероятному ощущению его внутри ее. А когда он продвинулся дальше, ее глаза распахнулись, и она увидела, как он с удивлением наблюдает за ней.

Она поняла, что он говорил не об оргазме тогда у окна, а об удовольствии. Дело было не в конечной цели, какой-то точке, которую нужно достичь, а в ощущении наслаждения — вот о чем он говорил, и это он делал сейчас.

В течение какого-то времени Бенуа двигался в ней медленно. Пот стекал по их телам, воздух согревался криками и стонами восторга, разжигая огонь внутри их обоих. Ее рука скользнула вниз по его телу, вокруг изгиба его ягодиц, его бедра, и искра возбуждения вспыхнула внутри ее, когда она нашла то место, где они соединялись.

Он громко застонал, а затем все, что она могла сделать, — это остаться в сознании, когда он вошел в нее снова и снова, глубже, быстрее, сильнее. Казалось, удовольствие проливалось на нее дождем. Ее пальцы подлетели к его плечам, а ногти впились в его кожу. Он еще сильнее вжал руки в ее бедра, пока ее дыхание не начало сбиваться, когда она все ближе и ближе ощущала наступление…