Подавшись назад, он вновь ударил бедрами, на сей раз еще сильнее, мощным толчком разрывая ее девственную плеву. Он почувствовал, как потекла кровь. В криках Элианы смешались боль и экстаз. Он еще раз подался назад и вновь погрузил свой огромный член в горячую тесноту ее влагалища. Она была его. Только его.

Склонившись, он запечатал ее губы поцелуем, словно вбирая в себя ее горячечное дыхание и мучительные крики. Ее тело уже уступало его вторжению, с готовностью принимая его член и доставляя ему все более острое наслаждение.

Эта всепоглощающая страсть, ощущение того, что он наконец-то полностью овладел ею… это было невероятно. Он хотел отдать ей всего себя, раствориться в ней и одновременно поглотить ее целиком. Она подавалась вперед, не желая отпускать его член из плена своей горячей плоти, все яростнее насаживаясь на него. Наслаждение огнем пульсировало в его венах.

– Элиана… Это безумие… Так не бывает… Возьми меня… Отдайся мне… вся… вся…

– Да, Рафаэль, да…

Она все крепче вжималась в его тело. Его толчки становились все чаще, все яростнее, ее груди подпрыгивали, а дрожащие ноги, казалось, все шире раскрывались ему навстречу. Ее сердце колотилось как безумное в ожидании взрыва. Рафаэль взял ее за бедра и слегка изменил позицию. Ее плоть, впервые познавшая мужчину, все еще не могла принять его член на всю длину, но он все равно пытался нащупать ту чувствительную точку, прикосновение к которой поднимет ее на вершину экстаза. И ему это удалось. С безумными криками она забилась под ним, ее влагалище ритмично сжималось вокруг его члена, и эти ощущения лишили его остатков разума. Он взорвался внутри ее тела, его семя смешалось с горячей влагой ее влагалища и потекло в матку, пока его тело содрогалось в конвульсиях неземного наслаждения.

Наконец их конвульсии стали утихать. Элиана лежала под ним, словно и вправду став с ним единой плотью…

Со вздохом он упал на нее.

Придя в себя, он с удивлением понял, что впервые в жизни потерял сознание.

На дрожащих руках он приподнялся над ней. Она, казалось, начала приходить в себя, лишь ощутив его движение. Мышцы ее влагалища еще раз сжались в спазме, обняв его член, так и не потерявший своей твердости, исторгнув из него стон удовольствия.

Элиана открыла глаза – красные, опухшие. Рафаэля вновь пронзила мысль о пережитом ею суровом испытании. Но ее лицо тут же озарила улыбка, а в глазах было столько удовольствия, что его сердце невольно забилось сильнее.

Он попытался выйти из нее, но она покачала головой:

– Останься во мне.

– Но тебе, наверное, больно, – мягко предположил он.

– Да… прекрасная боль. – Она толкнула его пятками, словно вжимая глубже внутрь себя. – Если бы я знала, как это будет бесподобно, я бы нашла способ соблазнить тебя пораньше. Ты идеален во всем, и сейчас просто свел меня с ума.

Сердце Рафаэля все еще никак не могло успокоиться от мыслей обо всем, что случилось за последние несколько часов.

– Ты тоже свела меня с ума, – произнес он. – А ведь я, в отличие от тебя, не новичок.

Счастливая улыбка расцвела на губах Элианы, в глазах ее засияла благодарность – за то, что она была жива и принадлежала ему, на сей раз до самого конца.

Подхватив Элиану, Рафаэль перевернулся на спину, уложив ее на себя. Ее волосы золотой волной падали ему на грудь. Он с наслаждением смотрел на ее великолепный профиль, на шелковую кожу… Затем он вдруг нахмурился:

– Подумать только, когда-то спросил тебя, девственница ли ты, чтобы, если это так, быть с тобой нежнее. Теперь я понял, что ты девственна, – и все равно отнял твою невинность, как жестокий мародер.

Она подняла на него сияющие глаза:

– Я хотела этого. Я устала от твоего джентльменства и мечтала ощутить всю твою силу. Боль только усилила удовольствие… даже слишком. Я, правда, боялась, что умру от него.

Он с силой сжал ее в объятиях:

– Ты будешь жить с ним. Жить и наслаждаться жизнью.

Элиана мечтательно кивнула:

– Я хочу, чтобы ты оставался во мне каждую секунду.

– Мне труднее было бы не быть в тебе. – Рафаэль двинул бедрами, чтобы его член, все еще остававшийся внутри ее, проник дальше в ее горячую глубину. Элиана вскрикнула, и ее глаза наполнились слезами. Но когда он вновь попытался выйти из нее, она, отрицательно покачав головой, сжала мышцы влагалища, не выпуская его:

– Я хочу тебя, Рафаэль.

– И я, – откликнулся он. – Но тебе будет больно.

– Я хочу эту боль.

В ее глазах плыло желание. А он не хотел, чтобы хотя бы одно ее желание оставалось неудовлетворенным.

Он вновь опрокинул ее на спину и, прижав ее своим телом, задвигался в ней. Она изгибалась в экстазе, ее тело пылало от возбуждения. И вдруг его пронзила мысль о том, что он так и не воспользовался защитой. Ни в первый раз, ни в этот. Эта мысль обрадовала его: он хотел, чтобы она носила его ребенка. Он любил эту женщину всеми силами души. Он готов был умереть ради нее. Сегодня их связало желание и наслаждение, но он хотел большего. Любви. И ребенка.

Элиана исступленно обвивала его ногами, впивалась ногтями в его спину и ягодицы, словно требуя еще и еще… Боль лишь укрепляла связавшую их страсть, отдавала ее в его полную власть.

Рафаэль на секунду навис над ней, вытащив член почти целиком, и затем, одним резким движением, вошел в нее до самого конца.

От невероятного, шокирующего наслаждения она словно бы перестала существовать, закричав так, как не кричала еще никогда в жизни. В ее глазах словно поднимался девятый вал экстаза.

– Боже, Элиана, ты невероятна…

Он вновь вышел из нее. Она застонала, слепо протянув к нему руки и выгибая бедра, умоляя, чтобы он пронзал ее вновь и вновь. Схватив ее за волосы, он притянул ее голову к подушке и впился губами в ее шею.

– Да, Рафаэль! – закричала она.

Он вновь вошел в нее мощным толчком. В первый раз он кончил быстро, но теперь был готов показать ей, что то была лишь разминка. Он пронзал ее со всей силой, пока ей не стало казаться, что он стал центром ее естества.

Она тонула в наслаждении, заставлявшем ее визжать, биться в конвульсиях, цепляться за него изо всех сил.

– Дай мне… Дай мне… – молила она.

Рафаэль, наконец, взорвался в экстазе. Она чувствовала каждое его содрогание, чувствовала, как его семя изливается в ее распухшую, возбужденную плоть, заставляя ее содрогаться, стонать, не в силах вынести такое всепоглощающее наслаждение. Весь мир вокруг словно исчез…

Наконец она издала последний стон наслаждения. Рафаэль вновь перевернулся на спину, прижимая ее к себе и все еще оставаясь в ней. Закрыв глаза, она старалась прочувствовать этот момент каждой клеточкой своего тела, чтобы эти волшебные воспоминания остались с ней до конца жизни.