— Я вас услышал. Подумаю.

— Нечего тут думать. Эти ваши размышления только драгоценное время отнимают.

— Ну и сколько я протяну еще без лечения?

— Шутите что ли? — вытаращилась на него. — Вы уже протянули почти месяц, пока добирались до меня.

— И все-таки.

— Не могу сказать. Почки дело такое. Кто-то и полгода и год может жить, а кто-то вон вышел за порог и упал, всё.

На что Семен кивнул, сохранив притом полнейшее спокойствие:

— Вы бы мне прописали чего-нибудь, раз уж я здесь.

— Я пропишу, но все это в вашем случае уже не будет работать.

— Да понял я, понял.

Врач пребывала в искреннем недоумении, однако большего сделать не смогла, кроме того, что выписала список препаратов.

Покинув кабинет, Семен отправился сразу на рынок. Честно говоря, он ждал подобного вердикта, но, как и все, надеялся на лучшее. Лучшего не случилось. А все началось после того, как год назад переболел сильной пневмонией. Только долгое время списывал боли в спине на возраст, на физический труд, а оказалось вон как. Уже на рынке зашел в первый попавшийся павильон, купил себе булку с изюмом, бутылку кефира, а внуку взял несколько киндер-сюрпризов, после чего вернулся на улицу, отыскал лавочку. И до того тошно стало, горько. Выходит, Лиза с Пашкой скоро останутся совсем одни.

А бог все-таки есть… есть он.

Тогда достал телефон, положил на коленку и замер в ожидании.

Евгений тем временем добрался до гостиницы. Естественно братец выбрал самую дорогую, что есть в Кемерово. Без номера люкс он себя чувствует прямо-таки не человеком. В просторном лобби-баре было малолюдно, у дальней стены сидела пожилая пара да несколько туристов из Китая заняли два соседних столика. Соколов прошел к ресепшену и только собрался назвать фамилию, как за его спиной раздался голос, от которого его аж передернуло.

— Женя!

И он немедленно развернулся. Ну, все, хана Кириллу.

— Ксения? — уставился на нее исподлобья. — Ты что здесь делаешь?

— Как что? — захлопала длинными ресницами. — Я там чуть с ума не сошла, все глаза выплакала. И вдруг вчера Кирилл сказал, что ты вышел на связь, что ты жив, — скорее бросилась к нему, обняла. — Господи, Жень, — принялась целовать, — ты жив.

— А мой брат где? — даже не прикоснулся к ней.

— Сейчас спустится. Блин, Женя…

В этот момент двери лифта разъехались, выпустив из оббитой деревом кабины дорогого брата. Он тоже налетел с объятиями, хотя обнял так нехотя, что Евгений поспешил высвободиться из его рук.

— Твою ж мать, Евген! — хоть обнимать перестал, но продолжил хлопать по плечам. — Охренеть! Живой!

— Мы с тобой еще вчера выяснили, что я живой. И потом, я просил, чтобы ты приехал один, — с раздражением глянул на девушку.

— Просто, у Ксении для тебя сногсшибательная новость, — а улыбка мигом сошла с губ, — и она не захотела ждать твоего возвращения.

— Что за новость? — взгляд Соколова меж тем стал еще тяжелее, отчего радостный настрой Ксении быстро улетучился.

— Короче, я пока пойду, закажу нам кофе, а вы поговорите, — Кирилл последний раз хлопнул брата по плечу, после чего устремился к бару.

А Евгений опустился в кресло, закинул ногу на ногу, руки сложил в замок.

— Ну, и? — уставился на нее. — У меня мало времени.

— Хорошо, — села напротив, — вижу, ты не слишком-то рад меня видеть. Но, думаю, после того, что сейчас узнаешь…

— Время, Ксюш, время…

— Я беременна.

— Что? — чуть воздухом не подавился.

— Да. Уже восемь недель. Вот, — достала из клатча маленький черно-белый снимок, — полюбуйся на своего сына или дочь, — и протянула ему.

Соколов взял фотографию, всмотрелся в бобовидное пятнышко. Эта новость прозвучала как приговор. Как она вообще могла забеременеть, когда он всегда был максимально осторожен? Без презерватива и близко к ней не подходил. Какого черта?

— Послушай, — но не смог продолжить, язык точно присох к нёбу. А если Лиза узнает? Это же будет катастрофа.

— Наш малыш, Жень, — улыбнулась. — У нас скоро будет малыш.

— Напомни-ка мне, когда я говорил, что хочу семью или детей? — кое-как собрался с мыслями.

Но Ксению его слова не задели, она прекрасно знала, что дети ему не нужны. Как и знала, что придется повоевать за своё светлое будущее.

— Я помню, ты не хотел. Но никто не застрахован от случайности. Поверь, я не планировала беременеть, у меня тоже, между прочим, карьера. Одним словом, мне есть, что терять. Но раз так случилось, я готова плюнуть на всё. Ребенок, Жень, это счастье.

— И чего ты хочешь?

— От тебя? — обиженно усмехнулась. — Чтобы ты знал. Поверь, ребенка я и без тебя на ноги поставлю, для меня это не проблема. Но мне хочется верить, что ты тоже захочешь принять участие в его жизни. Я люблю тебя, несмотря на то, какой ты. И нашего малыша люблю, хоть он и размером с фасолину. Если присмотришься к фото, то увидишь и ручки, и ножки. Да, Жень, — закивала, глядя на его недоумевающее лицо, — он уже крохотный человечек. Наш человечек.

— Мне пока нечего тебе ответить, — поднял взгляд на здоровенную люстру, что висела аккурат над ними.

— И не надо. Кирилл сказал, ты не вернешься с нами, у тебя здесь какие-то срочные дела, это даже хорошо, сможешь все как следует обдумать. Главное, ты жив и здоров. Я не тороплю тебя, не требую каких-то ответов. Мы с тобой оба взрослые самодостаточные люди, уверена, сможем прийти к согласию.

Такого от нее он никак не ожидал. Сейчас перед ним сидела какая-то другая Ксения — рассудительная, правильная и, черт возьми, мудрая. Хотя до этого была типичной кошечкой, которая любит роскошь и комфорт. Да, она не дура, да, достигла успехов в банке, заняв должность руководителя отдела по работе с корпоратом, не без его помощи, правда, тем не менее.

Как же все хреново…

Тут и Кирилл вернулся с официантом. Парень в темно-коричневом переднике, идеально отглаженной рубашке и с пирсингом в брови составил с подноса три чашки кофе, пожелал хорошего дня и удалился. А сразу за ним заторопилась и Ксения.

— Я пойду к себе в номер. Все-таки токсикоз не обошел стороной, — затем подошла к Соколову, поцеловала в лоб, — я безумно счастлива, что ты с нами, — и бросила взгляд на Кирилла, который сидел с каменным выражением лица.

Безусловно, ему до зубного скрежета отвратительно было наблюдать за происходящим, но Ксения сделала свой выбор. Ей нужен брат.

Когда она ушла, Евгений уставился на Кирилла.

— Мои поздравления, — кое-как выдавил из себя тот. — И да, она ничего не захотела слушать. Не мог же я ее в квартире запереть.