— Вы поступили правильно, — мягко сказал Дирак.

— Благодарю, сэр. — Но…

— Да, сэр?

Премьер поднял голову. Глубоко посаженные глаза под седыми бровями горели угрозой. Кенсинг никогда еще не видел Дирака таким.

— Из того, что вы сообщили, вытекает, что мы не можем точно знать, действительно ли леди Женевьева находилась на борту курьерского корабля. Так?

Похоже, Хоксмур задумался.

— Да, сэр, видимо, не можем.

Дирак медленно кивнул и перевел взгляд на Кенсинга:

— На самом деле записи радиопереговоров указывают, что доктор Задор беспокоилась, не отчалил ли курьер преждевременно. Она боялась, что пилот мог увести корабль прежде, чем на него перебрались все желающие.

— Да, верно.

Теперь внимание премьера Дирака полностью переключилось на того из двух посетителей, который находился здесь во плоти.

— Кенсинг, на Иматре сейчас располагают дополнительной информацией по этому поводу?

— Мне ничего об этом не известно, господин премьер. Но я, конечно, постараюсь как можно быстрее это выяснить.

— Постарайтесь, пожалуйста. Меня интересуют любые сведения, способные пролить свет на вопрос, находилась ли леди Женевьева на борту курьерского корабля.

— Я соберу для вас все сведения, которыми мы располагаем.

— Хорошо. — Дирак нахмурился. — Пока что никто не представил мне доказательств, которые подтверждали бы тот или иной вариант. И потому я верю, что существует вполне реальная возможность, что Женевьева все еще находилась на станции, когда та была так странно… похищена.

Кенсинг промолчал.

Но Дирак, похоже, был не в силах сменить тему:

— Мы ведь знаем, что кто-то из людей остался на станции, не так ли? Как минимум, госпожа Задор там осталась. И разве она не упоминала в разговоре с пилотом курьера о других людях, намеревающихся остаться?

— По крайней мере, об еще одном человеке, сэр, — вставил замечание Хоксмур. — Очевидно, помимо доктора Задор на станции остался биоинженер Даниэль Ховелер. Относительно присутствия или отсутствия на станции других конкретных лиц у нас данных нет.

Дирак кивнул, демонстрируя некоторое мрачное удовлетворение.

— Итак, как нам сказано, в настоящий момент на станции все еще находятся живые люди. — Он посмотрел в глаза сперва одному собеседнику, потом второму, словно проверяя, не осмелятся ли они оспаривать его мнение.

Кенсинг с радостью готов был уцепиться за малейший шанс, позволяющий надеяться, что Анюта еще жива. Правда, отбить пленников у берсеркеров удавалось лишь в редчайших случаях, но ведь удавалось же иногда! Но Ник решил возразить шефу:

— У нас нет оснований утверждать это с уверенностью, сэр.

Дирак уставился на пилота ледяным взглядом:

— Но оснований с уверенностью утверждать, что эти люди уже убиты, у нас тоже нет. Верно?

Последовала короткая пауза, затем Хоксмур сдался:

— Да, сэр. Это верно. Премьер едва заметно улыбнулся:

— Значит, безопаснее будет считать, что люди, которые находятся на станции, еще живы. И моя жена может входить в их число.

— Совершенно верно, сэр. Исходя из того, что нам известно, такой вариант не исключен.

— Это все, что меня сейчас интересует. — С этими словами премьер протянул руку, отключил Хоксмура — изображение мгновенно растаяло — и вызвал кого-то другого.

— Кенсинг, я сейчас прикажу прекратить поиски тех, кто мог выжить во время гибели курьера. Любой скафандр, находящийся в рабочем состоянии, снабжен аварийным маяком, но ни одного подобного сигнала поймать не удалось.

Сандро не знал, что ответить. Впрочем, сейчас от него, похоже, и не ждали никакого ответа. Дирак тем временем продолжал:

— Но я собираюсь поручить моим пилотам, и Нику в том числе, собрать все обломки, оставшиеся после боя. Особенно то, что осталось от берсеркеров. Возможно, нам удастся извлечь из этих обломков кое-какую полезную информацию.

— Да, сэр, мне тоже кажется, что удастся.

Помимо экранов, стоящих на столе, в кабинете было полно экранов настенных. С того места, где стоял Кенсинг, ему прекрасно была видна большая их часть. Очевидно, телескопы, расположенные на Иматре и ее спутниках, все еще была нацелены на удаляющегося берсеркера и его Добычу. Одна лишь мысль о том, что Анюта жива, но находится внутри этой отдаленной крохотной точки, причиняла Кенсингу мучительную боль.

Дирак проследил за взглядом Кенсинга.

— Обратите внимание сюда. Насколько можно разобрать в телескоп, биоисследовательская станция не получила сколько-нибудь серьезных повреждений. Мои корабли вскоре будут окончательно готовы ~ полагаю, на это потребуется не более нескольких часов. И как только они будут готовы, мы пустимся в погоню.

— Я с вами, сэр.

— Да, конечно, я так и полагал, что вы это скажете. Вы можете нам пригодиться — с вашими познаниями по части оборонительных систем. Так что добро пожаловать. Когда выйдете отсюда, найдите Варвару; она оформит ваше официальное зачисление в экипаж.

— Благодарю вас, сэр. Премьер кивнул:

— Я вам точно говорю — она жива! — Очевидно, Дирак имел в виду свою молодую жену. Уставившись на экран, показывающий ближайшую часть космоса, премьер добавил:

— Я уверен, что обязательно почувствовал бы, если бы она умерла. А пока я хочу получить всю возможную информацию об этом берсеркере. Всю, до малейших деталей.

Кенсинг знал, что обломки берсеркеров часто представляли большую ценность для военных, поскольку позволяли определить, каким оружием оснащен противник. Сандро кивнул. Да, им необходимо каждое, пусть мельчайшее преимущество, которое они смогут обеспечить.

Покинув кабинет, Кенсинг снова встретился с полковником Маркусом и телохранителем Брабантом. Они стояли в коридоре и разговаривали с какой-то женщиной, которую Кенсинг никогда прежде не видел. Женщина назвалась Варварой Энгайдин. Она, кажется, была ровесницей премьера — то есть ей было за пятьдесят, — но все еще сохраняла стройную фигуру и весьма эффектную внешность. Ее имя показалось Кенсингу знакомым. Помнится, госпожу Энгайдин называли близким другом премьера — ну и его политическим советником. Первый раз ее имя всплыло через несколько лет после смерти матери Майка.

— Госпожа Энгайдин, мне велено было найти вас, чтобы вы занесли меня в списки команды.

Женщина сочувственно взяла его за руки.

— Я слышала о вашей потере, Санди.

На некоторое время разговор сосредоточился на произошедшей трагедии. Хотя участники беседы старались говорить как можно вежливее и дипломатичнее, они единодушно сошлись на том, что премьер явно отказался рассматривать тот вариант, что его жена может быть уже мертва, и совершенно серьезно вознамерился вернуть ее. А премьер привык воплощать свои намерения в жизнь, и Дирака не смущало, что на этот раз его противником оказался берсеркер.