Кроме того, премьер потребовал полной мобилизации местных технических ресурсов, дабы те помогли повысить боеспособность его эскадры. Некоторое оборудование на его кораблях требовало наладки или даже замены — и лишь после этого можно было рискнуть и попытаться вступить в бой.

Как нетрудно догадаться, в силу обстоятельств никакой официальной церемонии приветствия не было. Фактически единственным человеком, который выполнил требование премьера, поднялся на челноке на орбиту и поприветствовал Дирака и его свиту, был Сандро Кенсинг, избранный в качестве представителя. Сандро не боялся приема, который мог его ожидать, но все же ему было несколько не по себе. Молодой человек перешел с пришвартовавшегося челнока в главный шлюз яхты. В кармане у него лежала голографическая запись, сделанная местным советом. Это был первый, можно сказать — черновой, свод самых убедительных отговорок. Члены совета почтительно сообщали, что ввиду огромного объема совершенно неотложных дел, требующих их личного присутствия, они не могут сейчас прибыть на яхту и потому поручают господину Кенсингу представлять их на этой встрече.

Очевидно, большинство местных представителей власти банальнейшим образом боялись гнева премьера. Возможно, у некоторых из них даже были для этого достаточные основания. Что же касается Кенсинга, лично он этого страха не испытывал. Даже если бы все его чувства не были притуплены горем, Сандро просто в голову бы не пришло бояться отца своего однокашника Майка, с которым он встречался множество раз и в доме у которого неоднократно гостил. Именно эта дружба и привела Сандро на работу, связанную с колонизационным проектом, а следовательно, и помогла встретиться с Анютой.

На пороге бронированного шлюза «Призрака» Кенсинга встретил крепко сложенный седеющий мужчина неопределенного возраста. Одежда свободного покроя не имела никаких отличительных деталей, которые позволили бы угадать социальный статус или род занятий мужчины. Кенсинг узнал одного из старших телохранителей премьера. Они несколько раз виделись, когда Кенсинг гостил в поместье Сардоу.

— Здравствуй, Брабант.

С гостями своего работодателя телохранитель всегда обращался неофициально, но вежливо. Он сразу же узнал молодого человека, хотя с момента их последней встречи прошло уже довольно много времени.

— Здравствуйте, мистер Кенсинг. Присаживайтесь. Босс вас ждет. Он через пару минут освободится.

С тех пор как Сандро последний раз бывал на «Призраке», внутренняя отделка яхты сильно изменилась. Сейчас корабль выглядел изнутри, как офис крупного государственного деятеля.

— Спасибо, я лучше немного постою. Насидеться я и потом успею.

Брабант сочувственно посмотрел на парня:

— Послушайте, мне очень жаль, что с доктором Задор такое случилось. Правда, жаль.

— Спасибо.

— Тут вы с боссом в одинаковом положении. К несчастью. Под гнетом собственных чувств Кенсинг почти забыл, что премьер скорее всего потерял свою молодую жену Но это действительно было правдой. Они с премьером оказались практически в одинаковом положении.

— А где Майк? — неожиданно поинтересовался Сандро. Телохранитель вроде как пошарил в памяти, потом пожал плечами:

— Он несколько месяцев назад не поладил с отцом и подался в путешествие. Давно, задолго до того, как это все стряслось-А куда именно он отправился?

— Семейство не ставит меня в известность обо всех своих планах.

— Я просто подумал, что Майк мог оказаться здесь, на яхте. Его отцу наверняка сейчас нужны хорошие пилоты.

— Э, хороших пилотов у босса полно. Куда лучших, чем Майк.

Кенсинг слегка приподнял бровь:

— Не всегда пилот такого класса оказывается под рукой в нужный момент.

— Ну, по крайней мере один из тех, которые сейчас присутствуют здесь, точно очень хорош. — Брабант повел глазами куда-то в глубь яхты с таким видом, словно приберег напоследок какую-то приятную весть. — Может, вы с ним еще встретитесь.

— Да? И вы говорите, что это какой-то особо крутой пилот?

— Можно сказать и так. Его зовут Фрэнк Маркус. Полковник. Во всяком случае, последний раз, когда я о нем слыхал, он был именно в этом звании. Сейчас в отставке.

На мгновение Кенсинг даже отвлекся от своих переживаний:

— Маркус? Вы хотите сказать — тот самый Маркус, который…

— Именно. Знаменитый человек в ящиках. Говорят, он уже управлял яхтой, перед тем как мы пристроились на здешней орбите.

— Боги космоса! Я думал, что полковник Фрэнк Маркус давным-давно умер.

— Только ему об этом не говори, приятель. То есть прошу прощения — я вроде не собирался давать советов дипломату, мистеру Официальному Представителю Иматры. — И телохранитель расхохотался.

Кенсинг лишь тряхнул головой. Так или иначе, но сейчас полковник Маркус по любым стандартам должен считаться старым человеком, ведь он стал межзвездной легендой больше века назад. Насколько помнил Кенсинг, в юности Маркус в результате несчастного случая потерял большую часть тела — или это произошло в бою с берсеркером? — и из-за инвалидности оказался заключен в ящики-контейнеры. Похоже, сам Маркус воспринял эту ситуацию как интересный вызов со стороны судьбы.

— А знаете, что я слыхал, мистер Кенсинг? — Брабант чуть понизил голос.

— И что?

Если убрать всякие клинические подробности, на которые не поскупился телохранитель, суть истории сводилась к тому, что Фрэнк Маркус до сих пор был вполне способен наслаждаться женским обществом и наилучшим образом физически выражать свое восхищение.

— Рад за него. А как получилось, что теперь он работает на премьера?

Собеседник Кенсинга объяснил, что Маркус, считающийся одним из лучших космических пилотов за всю соларианскую историю, пару месяцев назад подписал контракт и поступил на службу в качестве инструктора по подготовке пилотов высокой квалификации. Сначала ему предлагали должность личного пилота Дирака, но это предложение Маркус отклонил.

Разговор свернул было на другую тему, но тут же оборвался. По коридору со стороны капитанской рубки катилось что-то — нет, кто-то! — должно быть, сам полковник.

Если бы Кенсинга заранее не предупредили о присутствии полковника на борту, он, наверное, подумал бы, что это какой-то робот. Со стороны это выглядело как три металлических ящика, каждый высотой не больше чем по колено. Они были соединены в агрегат размером примерно со взрослого человека. Эти ящики катились один за другим. Их колеса, похоже, были полифазными и не столько вращались, сколько мягко переваливались по полу.

Из переднего ящика раздался голос — явно механически созданный, но звучащий совершенно по-человечески.

Только человек способен так балансировать на грани дружелюбной небрежности и высокомерия:

— Привет, Брабант. Я бы хотел повидаться с шефом, когда он освободится. А это кто?