– Я? – переспросила та, глядя не на Дороти, а на ее комнату. – Думаю, что из лоскутного одеяла. А зовут меня Заплатка. Теперь ты знаешь обо мне все.

– Не совсем, – улыбнулась Дороти. – Расскажи, как тебя оживили.

– То была пара пустяков, – отвечала Заплатка, усаживаясь в кресло и подпрыгивая на его пружинах. – Марголотте понадобилась служанка, вот она и смастерила меня из старого, ненужного лоскутного одеяла. Набила ватой, пришила две пуговицы вместо глаз, сделала из красного плюша язык, а из бусин – жемчужины-зубы. Кривой Колдун изготовил Оживительный Порошок и посыпал им меня – вот я и ожила. Я – очень разноцветная. Воспитанный и образованный господин по имени Страшила сказал, что я самое красивое существо в Стране Оз. Я ему верю.

– Ты уже познакомилась со Страшилой? – спросила Дороти, слегка оторопев от такого краткого рассказа.

– Да, он прелесть!

– У Страшилы много прекрасных качеств, но ты меня огорчила историей о Кривом Колдуне. Озма будет вне себя от гнева. Опять он взялся за магию. Она же велела ему перестать!

– Он делает это только для семейных нужд, – пояснил Стеклянный Кот, держась на почтительном расстоянии от Тотошки.

– Ой, а тебя я и не заметила! – воскликнула Дороти. – Ты из стекла?

– Из прозрачного стекла, – отозвался Стеклянный Кот, довольный, что на него обратили внимание. И еще у меня розовые мозги. Ты можешь увидеть, как они работают.

– Правда? Ну так подойди ближе, и я погляжу.

Стеклянный Кот заколебался, опасаясь Тотошки.

– Прогони этого зверя, и я подойду, – наконец сказал он.

– Зверя? Это мой песик Тотошка. Добрее его нет собаки на земле! Он очень много знает, почти столько же, сколько я.

– А почему он ничего не скажет? – спросил Промах.

– Он не умеет говорить. Он не волшебный, а настоящий пес. Самый обыкновенный пес из Соединенных Штатов. Но я отлично понимаю его, а он меня.

Тотошка встал, потерся головой о руку Дороти и заглянул ей в лицо, словно и впрямь понял все, что она сказала.

– Этот Кот, Тотошка, – пояснила она, – сделан из стекла, и ты не должен приставать к нему так, как ты пристаешь к моему Розовому Котенку. Он, наверное, очень хрупкий и может разбиться вдребезги, если обо что-то стукнется.

– Гав! – сказал Тотошка, явно в знак согласия.

Стеклянный Кот подошел поближе к Дороти, чтобы она могла посмотреть, как вертятся его розовые шарики-мозги.

Полюбовавшись их работой, она погладила Промаха, но стекло показалось ей слишком твердым и холодным, и она решила, что он вряд ли станет ее любимчиком.

– А что ты знаешь о Кривом Колдуне, который живет на горе? – спросила Кота Дороти.

– Он меня сделал. Поэтому я знаю о нем все. Эта лоскутная девица появилась на свет лишь несколько дней назад, а я живу в доме доктора Пипта уже много лет. Я не большой его друг, но скажу прямо: он всегда отказывался колдовать для тех, кто приходил к нему в дом. Но он считает, что нет большой беды, если он немножко поколдует для дома. Поэтому он и сделал меня из стекла. Ведь обычные кошки пьют слишком много молока. А еще он оживил Лоскутушку, чтобы та прислуживала его жене Марголотте и делала работу по дому.

– Почему же вы оба ушли от них? – спросила Дороти.

– Лучше об этом расскажу я, – подал голос Косматый и поведал Дороти историю Оджо.

Дороти слушала его с большим интересом, вполне одобряя действия Оджо. Но когда Косматый сообщил, что Оджо арестован за нарушение закона, Дороти нахмурилась.

– Что же он такого натворил? – спросила она.

– Боюсь, он сорвал клевер-шестилистник… – печально вздохнул Косматый. – Я не видел, как он это сделал, и я его предупреждал, что это запрещено, но, похоже, он ослушался.

– Очень жаль, – отозвалась Дороти. – Ведь теперь некому помочь его дяде и Марголотте, кроме Лоскутушки, Стеклянного Кота и Вузи.

– Я тут ни при чем, – возразила Лоскутушка. – Марголотта и дядя Нанди никакого отношения ко мне не имеют. Они стали мраморными статуями, как раз когда я ожила.

– Ясно… – с сожалением вздохнула Дороти. – Эта женщина, похоже, забыла вложить в тебя сердце.

– И хорошо сделала, – отозвалась Лоскутушка. – От сердца только и жди неприятностей. Люди начинают огорчаться, мучаться совестью, сочувствовать, испытывать преданность…

– У меня есть сердце – из большого рубина, – сообщил Стеклянный Кот. – Но оно вряд ли заставит меня помогать дяде Нанди и Марголотте.

– Да, у тебя не сердце, а камень, хоть и драгоценный, – заметила Дороти. – Ну, а у Вузи и подавно…

– Что касается меня, – подал голос Вузи, улегшийся на полу так, что всем своим видом напоминал очень большой продолговатый ящик, – я не видел и в глаза этих бедняг, но очень им сочувствую, ибо и сам успел хлебнуть неприятностей. Когда меня обнесли забором Жевуны, я мечтал, чтобы кто-то пришел и вызволил меня. Так и случилось – это сделал Оджо. Поэтому я готов выручить его дядюшку. Я всего лишь глупый зверь, но это не моя вина, и если ты, Дороти, научишь меня, что делать, чтобы помочь Оджо, я с радостью все выполню.

Дороти подошла к Вузи и погладила его квадратную голову.

– Ты хоть и не красавец, но мне нравишься, – сказала она. – А что ты умеешь делать?

– Я могу метать огонь из глаз, когда хорошенько рассержусь. Если кто-нибудь крикнет мне «Кризл-Кру! «, я впадаю в такую ярость, что глаза мои исторгают пламя.

– Фейерверком тут делу не поможешь, – сказала Дороти. – А что еще ты умеешь?

– Мне… мне казалось, что у меня страшный, душераздирающий рык, – неуверенно промямлил Вузи, – но, похоже, я ошибался.

– Это точно, – подтвердил Косматый. – Ошибался, и еще как! – И обернувшись к Дороти, он спросил: – А что станет с Оджо?

– Не знаю, – задумчиво покачала головой девочка. – Озма во всем разберется и, конечно, его накажет, но как – понятия не имею, ведь с тех пор, как я живу в Стране Оз, здесь никого и никогда не наказывали. Плохо дело, очень плохо.

Пока они разговаривали, Лоскутушка ходила по комнате и разглядывала обстановку. В руках у нее была корзинка Оджо, и она решила посмотреть, что в ней. Хлеб и сыр ее никак не заинтересовали, да и талисманы не вызвали любопытства. Но под ними она обнаружила злополучный клевер-шестилистник.

Лоскутушка была смекалистой, и, хотя у нее отсутствовало сердце, она знала, что Оджо – ее первый друг. Она поняла, что из-за этого клевера мальчика и арестовали, и он отдал ей корзинку, чтобы при нем не нашли изобличающего стебелька. Поэтому, улучив момент, она вынула стебелек из корзинки и бросила его в золотую вазу на столике. Затем она сказала Дороти:

– Я бы не стала беспокоиться из-за дядюшки Нанди, но самому Оджо я помогу. Он не нарушал законов, никто не сможет этого доказать, и Солдат с Зелеными Бакенбардами его арестовал зря.