Неожиданно его приятные размышления прервало другое воспоминание, стрелой вонзившееся в затуманенный алкоголем мозг:

«Пайк. Кореш Чингиза, который скупает молодых девок…»

Да, так говорил Керосин, когда влудил себе дозу коаксила там, прямо из пепельницы.

«Девок можно продать… Целки подороже… деньги поделить…»

Сапог озабоченно почесал ухо.

Заработать на беспризорных соплячках, конечно, маза неплохая. Вот только стоит ли доверять Керосину?! Мало ли что может прийти в башку этому гниющему заживо нарику?!

– Слушай, Леха… слыхал, есть такой чел – Пайк? – обратился он к товарищу. Леха нахмурился, поджав губы:

– Лично не знаю. Но слухи хреновые.

– Керосин предложил толкнуть этих сосок Пайку. Мол, за непорченых хорошие бабки можно срубить.

– Не знаю, – с сомнением протянул Леха. – Пайк, судя по базарам, похлеще Чингиза будет. Если с Чингизом можно договориться, то Пайк полнейший отморозок. Он, типа, не режет своим должникам пальцы, как Чингиз. Кто Пайку дорожку перейдет, тот потом вообще исчезает. Как будто и не было чувака, в воздухе растворяется.

– А зачем нам ему дорогу переходить? – возразил Сапог. – Пускай Керосин свяжется с этим Пайком, а мы вроде не при делах. Девки-то, вон они где. А бабло себе заберем.

Он указал наверх, и губы Лехи, покрытые разводами подсыхающей крови, разъехались в глупой улыбке.

«А что, неплохая тема, – оживившись идеей, подумал Сапог. – Сначала покувыркаемся с девкой. Кайф словить можно, не тронув целку. А потом передать Пайку – в целости и сохранности… и впридачу ее сестру, эту мелкую козявку…»

– Не знаю, – продолжал сомневаться Леха. – Влезешь в это дело, Пайк потом от тебя не отстанет… начнет с тебя требовать новых, а ты что? Будешь баб возле школы караулить? Или из детского сада? Один раз прокатит, а потом тебя мужики поймают и четвертуют. Даже суда не дождешься…

– Леха, а старшенькая симпотная, да? – сменил тему Сапог, подмигнув другу. Он решил не спорить с приятелем. Ночь длинная, и, наигравшись с детдомовкой, он все равно попытается сделать по-своему… Главное, чтобы там Керосин в холодине ласты не склеил. Можно, конечно, его сюда приволочь, но тогда они от вони задохнутся…

– Да и сестра у нее тоже ниче, – внезапно сказал Леха, и Сапог потрясенно уставился на него:

– Ты что, про ту маленькую писюшку?

Леха отвел взгляд.

– У меня бабы года два не было, – глухо произнес он. – Здеся одни шалавы спидозные остались. Они за глоток портвейна на трассе минет делать будут, еще очередь выстроится… И вообще… Если, типа, вырубить свет или закрыть глаза… то какая разница?

Сапог ядовито ухмыльнулся, по достоинству оценив логику друга:

– Ага. Раз нет разницы, иди трахни Керосина. Выключи свет и вперед. Думаю, он даже ничего не почувствует.

Леха густо покраснел.

– Сравнил…

– Я был в правильной зоне! – чеканя каждое слово, рявкнул Сапог. – Там педофилов за яйца подвешивали и живьем на куски резали! Понял?!

– Ладно, Сапог, остынь… К тому же мы ведь щас на воле, верно? – резонно заметил Леха.

– Ладно. Давай наверх, поближе с ними познакомимся, – решил Сапог. – А там поглядим.

Они обменялись пьяными взглядами и одновременно засмеялись.

А после этого встали и начали подниматься наверх.

* * *

Не без труда найдя нужный дом, Ольга открыла покосившуюся калитку и подошла к заснеженному крыльцу. Лениво гавкнул пес из грубо сколоченной конуры. Высунув наружу нос, «сторож» недовольно фыркнул, словно предупреждая гостью о нежелательных последствиях, если она сию же минуту не уберется обратно, после чего вновь скрылся в конуре.

Окна в доме не горели, но Ольга все равно постучала в старую рассохшуюся дверь.

«Давай, Серега. Давай, горький пьяница. Последняя возможность», – мелькнула у нее мысль, пока она взволнованно прислушивалась, не раздадутся ли шаги в доме.

Ей удалось уговорить частника довезти ее до отдела полиции, но там наотрез отказались принимать заявление о пропаже сестер. Неповоротливо-сонный дежурный, дыша перегаром, известил, что: а) девочки наверняка просто где-то загулялись и, вероятно, именно в это время уже поднимаются по лестнице домой и б) Ольга вообще не вправе писать заявление, поскольку она им, по сути, никто.

Напоследок дежурный намекнул, что, если Ольга будет упорствовать и в срочном порядке не исчезнет, он упечет ее в «обезьянник» по административке… Как говорится, был бы человек – статья найдется.

Отчаявшись, Ольга выбежала из отделения. Обещавший ее дождаться водитель уехал, и пару километров ей пришлось идти вдоль трассы, пока над ней не сжалился какой-то пенсионер в разбитом «Москвиче». Он бесплатно подбросил Ольгу до Согры, и она вспомнила о Сергее, давнишнем приятеле ее покойного супруга. Когда-то он был успешным фермером, но после измены и последующего ухода жены крепко запил. И тем не менее в хозяйстве Сергея оставалась одна бесценная вещь – старый «УАЗ», на котором тот в свое время часто ездил рыбачить и охотиться.

Оставалось лишь надеяться, что автомобиль на ходу.

Она еще раз постучала, и пес глухо заворчал, на этот раз злобно-раздражающе.

«Какого черта мне не дают спать?» – мысленно перевела Ольга собачью реплику.

Наконец в глубине дома послышались шаркающие шаги.

– Кто там? – послышался за дверью сиплый прокуренный голос, и сердце женщины учащенно забилось.

– Сережа, это Ольга. Помнишь меня?

– Ну… время видала? – недовольно спросил хозяин дома, отпирая дверь. Перед Ольгой переминался с ноги на ногу сутулый мужчина лет пятидесяти с растрепанными волосами и худым осунувшимся лицом. На нем была засаленная майка с дырой на впалой груди и изжеванные матерчатые штаны в грязных разводах. Глубоко запавшие глаза напоминали тусклые медные пуговицы. От него разило смесью кисловатого пота, табака и нестираных носков.

– Мне нужна твоя машина, – сказала Ольга безо всяких предисловий. – Она на ходу?

– Ого… сразу быка за рога, – хмыкнул Сергей и почесал под мышкой. – Ну, на ходу. А тебе какой интерес?

Ольга молча сунула ему свой кошелек с белесыми обтрепавшимися краями.

– Там восемьсот рублей, это все, что у меня есть. Потом дам еще.

Сергей зевнул, демонстрируя почернелые зубы, никогда не видавшие дантиста.

– Потом – понятие мутное, – философски заметил он. – Отмазка, короче.

Ольга глубоко вздохнула.

– Мне очень нужна машина. Ты ведь меня сто лет знаешь, Сережа.

Мужчина флегматично кашлянул.

– Я все равно никуда не поеду с тобой. Признаюсь – за ужином флакон «беленькой» уговорил. Так что мне, Оль, с гайцами не с руки встречаться.