— Четыре раза.

— Ну вот, четырежды. И они не успокоятся, пока не разыщут. Так что, по-моему, надо уж мне найтись, позвонить самому. Тем более что адрес мы теперь — спасибо Вульфсену — знаем: спутник СЛ-2806.

— Погоди, погоди… Давай сначала разберемся. На первый взгляд твоя версия непротиворечива. Немаловажно также и то, что она, по сути дела, единственная. Так что, хотим мы того или нет, мы ею заниматься все равно будем. Но посмотрим, все ли твоя версия объясняет. Во всяком случае, самые основные моменты в нее укладываются — и призраки эти дурацкие, и то, что никаких следов мы отыскать не могли. Их и не было, следов… Но почему призраки? Почему не я, не председатель Верховного Совета Земли, не видеодикторша Наталья Петреску, наконец?

— Ну, Поль, эти детали потом на место встанут. Сейчас можно лишь гадать… Может быть, потому, что «они» только что с предыдущей жертвой в контакт входили. Ведь незнакомого человека изобразить сложнее. А тут — все известно, что и как… Словом, я предлагаю связаться со спутником.

— Прямо сейчас? — поднял брови Гарднер:

— А чего тянуть? — парировал Беккер. — Едва ли мы сейчас еще что-то выясним, все равно не избежать связи со спутником. Так что давай не откладывать. И не забывай, Поль, что времени терять нельзя, мы же не знаем, кому сегодня явятся призраки. Каждый час промедления может оказаться последним в чьей-то жизни!

— Ну ладно, — сдался Гарднер. — Давай только посмотрим, что у нас есть в микропленке по этому спутнику. Мы ведь до конца не досмотрели.

Урал, не дожидаясь просьбы, вновь высветил экран. Побежали буквы и символы. Параметры орбиты… Масса спутника… Объем полезного пространства… Стандартная система жизнеобеспечения… Энерговооруженность… Экипаж…

Пленка кончилась. Беккер с Гарднером недоуменно переглянулись: ничего особенного они не обнаружили. Стандартный спутник серии СЛ — спутник-лаборатория. Шесть тысяч кубометров полезного объема, три гравитора; так что обитатели лишены прелестей невесомости. Обитатели… Собственно, один обитатель — профессор Стабульский. Шарль Стабульский.

— Ты знаешь его? — спросил Гарднер.

Беккер кивнул. Он знал Стабульского, специалиста по биополимерам. Бывает, что целая область прикладной науки возникает и развивается при жизни одного поколения. Так произошло и с биопластикой, творцом которой был Стабульский. Биопротезы, без которых невозможно представить себе современную медицину, появились из невзрачных комочков искусственной плоти, синтезированной молодым Шарлем Стабульским много, очень много лет назад. А недавно, оставив клиники и институты, оставив целую армию исследователей и практических врачей, не представляющих себе, что биопластики когда-то не существовало, Стабульский отошел от активной научной деятельности и затворился где-то в тишине и покое. Ходили, правда, слухи, что он выращивает искусственного человека из азота, углерода и водорода. И из еще целого ряда элементов… А теперь он появился здесь, на спутнике.

— Значит, он его все-таки вырастил, — вздохнул Беккер.

— Кого? — спросил Гарднер.

— Да этого… гомункулуса, — невесело улыбнулся Беккер. — Вырастил, а теперь души ворует. Чтобы, значит, жизнь в него вдохнуть…

Беккер принужденно, словно по обязанности, рассмеялся. Очень уж нелепой показалась ему мысль, что Стабульский причастен к кошмару, заставившему их с Гарднером сидеть тут и ломать голову, как положить конец этой серии необъяснимых смертей… Отсмеявшись, Беккер вдруг серьезно сказал:

— Поль, я не вижу другого объяснения происходящему, чем то, о котором мы только что говорили. Я сейчас вызову Стабульского, и все разъяснится!

Гарднер только пожал плечами — а какая разница? Ничего из этого вызова не получится. Беккер скомандовал Уралу связаться со спутником.

— Послушай, Беккер, я не могу сидеть здесь до бесконечности! — возмутился Гарднер. — В конце концов, если тебе нравится обходиться без элементарных удобств — пожалуйста, а я к этому не привык!

— Что же ты предлагаешь? — уныло спросил Беккер. — Сейчас по крайней мере у нас появились хоть какие-то новые факты.

— Конечно, из четырех сеансов связи только в одном нам удалось поговорить лично со Стабульским, в трех других — с его киберсекретарем. А ты уже пытаешься делать из этого какие-то выводы!

— И все же, когда спутник проходил над нами, Шарль снизошел до беседы. Когда спутник был с той стороны Земли, он объяснялся с нами через секретаря. То же самое повторилось, когда спутник был над головой, но мы скрылись в камеру…

— Вы все четыре раза говорили с кибером, — раздался мерный глубокий голос робота. Беккер с Гарднером оторопело уставились на него.

— Не может быть! — вырвалось у Гарднера.

— Так было, — торжественно подтвердил Урал. — Я записал все разговоры. Пожалуйста, посмотрите!

В глубоком молчании просмотрели они запись всех видеосеансов. Когда на экране появился киберсекретарь, Гарднер вскочил и изумленно пробормотал:

— Но ведь был же профессор! Я же видел его своими глазами! Я же разговаривал с ним!

Беккер, блестя глазами, весело заявил:

— Поль, похоже, и ты сподобился! Ведь это не что иное, как один из тех самых призраков, о которых мы с тобой все время говорим!

— Можно подумать, что тебе теперь все ясно! — огрызнулся Гарднер.

— Если ты возьмешь на себя труд чуть-чуть подумать, то ясно станет и тебе! — парировал Беккер. — Ведь это самая настоящая наведенная галлюцинация. Причем наведенная именно со спутника! Когда спутника нет над нами или мы находимся в экранированной камере, психовоздействие на наш мозг исключено — и мы видим то, что есть. Как только мы поднялись наверх и спутник оказался над нашим полушарием, нам тут же дали ментообраз профессора.

— Но зачем? — вырвалось у Гарднера.

— Кто знает? — пожал плечами Беккер. — Скорее всего с целью прозондировать мозг. Я бы не удивился, если бы одновременно попытались нас ввести в состояние гипноза и внушить нам что-нибудь такое… В общем, как тем двумстам восемнадцати…

— И ты так спокойно об этом говоришь? — взорвался Гарднер. — А может быть, нам уже вложили программу, и мы с тобой вот-вот выкинемся с десятого этажа, или застрелимся, или вообще!..

— Ну, во-первых, у нас здесь десятого этажа нет, — резонно возразил Беккер. — А во-вторых, я принял на этот счет кое-какие меры. Так, на всякий случай, — тогда я только подозревал что-то в этом роде. Урал, мы с Гарднером не впадали… в каталептическое состояние во время сеанса связи?

— Нет… — начал было отвечать робот, но Гарднер перебил его, буркнув:

— Нашел, кого спрашивать! Да он и слова-то такого не знает!

— Знаю, — с достоинством возразил робот. — А вы в каталептическое состояние не впали потому, что я этому помешал.