Все это время Кастелия сохраняла видимое спокойствие, помогая с повязкой, утирая кровь с рук. Даже в больничном крыле ее трясло, но она не заплакала. И сейчас, возвращаясь в общежитие, беззаботно спросила его о том, что он никому до сих пор не говорил, даже не намекал.

«Действительно, что, если так?»

***

Сусперия услышала звук приближающихся шагов, слишком легких для мужчины, и на ее лоб легла мягкая прохладная ладонь.

— Вот незадача, у нее все еще держится температура, — посетовал женский голос, и место ладони занял охлаждающий компресс.

Сусперии хотелось пить, она открыла глаза, неторопливо осмотрелась, остановив взгляд на лекаре.

— Мадам Лайон… — прохрипела девушка.

— Ох, душечка, наконец-то ты очнулась, пить хочешь? Давай помогу.

Ее напоили, и, казалось бы, на несколько глотков ушла целая вечность, прежде чем стакан с трубочкой поставили на тумбочку.

Сусперия нашла в себе силы и пощупала плечо, наткнувшись на шероховатые бинты, ее сердце гулко забилось, в горле образовался ком.

— Моя… рука. Она на месте? — сдавленно спросила она.

— Естественно! — лекарь всплеснула руками. — Но какое-то время тебе нельзя будет ею пользоваться. Ночью ты металась в бреду, увы, это побочное действие от ранозаживляющего зелья, мне пришлось напоить тебя удвоенной дозой, потому что та тварь… — она помедлила, решаясь продолжить рассказ или не волновать пациентку.

— Продолжайте, — подбодрила ее Сусперия.

— Говоря простым языком — оттяпали от тебя кусок, ты чудом не умерла от болевого шока.

— Не умерла ведь, уже радует… —она закрыла глаза и с облегчением вздохнула.

Лекарь удивилась ее оптимизму. «Ей следует обследоваться у душевного лекаря. Уж больно она спокойная…».

— И что осталось от моей несчастной конечности? Надеюсь, кость на месте?

Мадам Лайон удивленно вскинула брови. «Странная девушка, может, при распределении она перепутала факультеты? Обычно так себя ведут некромаги, да и вопросики…».

— Благодаря лечению поврежденный участок вновь обрастет мышцами и сухожилиями, а от рваной раны помогут специальные дорогостоящие мази, но твой опекун сказал, что деньги не имеют значения.

«Алистер как всегда в своем репертуаре, значит, сделать в доме полноценный ремонт от сквозняков он не может, а как тратиться на мази от шрамов, то пожалуйста! Ну-ну, лорд Кросман, так я тебе и позволила».

— Сколько по времени займет восстановление?

— Возможно, месяц, но ты сможешь учиться. Повреждена левая рука.

— Прекрасно, но могу ли я лечиться дома? — остаться в больничном крыле, зная, что в любой момент сюда может нагрянуть Скарлет с подпевалами или любой другой посторонний, ей не хотелось.

— С такой раной тебе необходимо отлежаться еще несколько дней.

— В этом нет необходимости, мадам Лайон, — рядом с ними, как из воздуха, появился Алистер.

Если бы не присутствие лекаря, Сусперия бы бросилась Кросману на шею и, возможно, расплакалась, но приличия…

«Черт бы их побрал! С их проклятым этикетом», — подумала она.

— Я позабочусь, чтобы за мисс Адерли как следует присмотрела профессиональная сиделка, вы ведь знаете, дома и стены лечат, а при должном уходе она поправится быстрее.

— Это верно, — на лице лекаря читалось сомнение. — Но вы уверены?

— Безусловно, ко всему прочему, моей подопечной необходимо постоянно заниматься и ни в коем случае нельзя пропускать учебу — она в самом разгаре.

— Тогда я выпишу необходимые лекарства.

— Буду вам признателен, — он очаровательно ей улыбнулся, и лекарь ушла.

Невзирая на боль в плече Сусперия встала на колени и все-таки обняла Алистера за талию, уткнувшись лицом ему в грудь. Ее плечи задрожали от тихого плача.

— Мне кажется, что в твоих белокурых локонах появилась седина, — по-доброму подколол он ее и погладил по макушке.

Сусперия отклонилась назад, заглянув в его глаза — в них она увидела радость.

— Вот ты, бессердечный, девушке тут полруки откусили, а он? —она легонько хлопнула его по груди.

— Не утрируй, тебе помочь одеться или предоставишь это мадам Лайон? —он поправил съехавший с ее обнаженного плеча ворот рубашки.

Сусперия отмахнулась здоровой рукой и прошептала:

— Ты не мог бы открыть портал отсюда?

— Это нарушает правила университета, — также шепотом ответил лорд.

— Ну и ладно, где мои ботинки? —она ступила на пол и заглянула под кровать. — Черт, я забыла, что мой несчастный ботинок остался в той злополучной луже, а от второго никакой пользы.

— Тогда мне следует попросить твою соседку принести тебе одежду и сопроводить до преподавательского крыла.

— Да, видимо, так, а я дождусь рецепта. — Сусперия присела на край кровати, шевеля босыми ногами.

— Тогда до встречи, — Алистер махнул ей рукой и покинул больничное крыло.

За дверями он сжал руки в кулаки и сделал глубокий успокаивающий вдох.

По просьбе профессора Кросмана Кастелия проводила Сусперию до преподавательских апартаментов и, поцеловав подругу на прощание в щеку, ушла.

Сусперия вошла к Алистеру. Он поджидал ее, стоя у камина и держа в руке знакомый, по солнцевидной оправе, энергетический артефакт.

— Со мной все в порядке, не нужно тратиться, — вяло запротестовала она, понимая, что самому Алистеру эта вещь может понадобиться в любой момент.

Кросман ее словам не внял, надев на Сусперию артефакт. Стоило предмету коснуться солнечного сплетения, и девушка ощутила растекающееся по венам тепло. Спустя миг кулон потух. Вялость, боль в плече исчезли, словно она и вовсе не была ранена.

— Так ведь гораздо лучше, — констатировал Алистер с усмешкой. — Действие обезболивающего имеет короткий промежуток времени и свои последствия.

— Привыкание, — девушка погладила чуть теплый, но потускневший без энергии, камень, артефакт превратился в старинное, но уродливое украшение.

— Верно, — Алистер придержал ее волосы, чтобы они не зацепились за снимаемую цепочку.

— Еще одна схожесть наших миров — в моем обезболивающее также вызывает привыкание, а еще снотворное. Кстати, как думаешь, доктор Мэвис одобрит прием обоих препаратов?

Она взяла Алистера под руку, и они прошли сквозь портал в загородный дом.

В прихожей горели светильники, за окном лил дождь, а внутри было так тепло и хорошо, что Сусперия не удержалась от улыбки. «Вот мы и дома».

— Надеюсь, ты проголодалась, я велел Камиле позаботиться об ужине.