Ее снова охватил азарт. Получится или не получится? Вот уж доставит она им всем неприятностей! Люди даже не задумываются о том, что у них могут быть враги. И что враги эти не дремлют, ночами не спят, строят планы мести. А некоторые эти планы осуществляют.

«Попомните вы меня!» – думала она.

…Вот уже третий день она караулила влюбленных у подъезда собственного дома. Бывшего дома. Теперь она официально здесь не жила. Ее новое место жительства – кладбище. Как кстати. По какой-то причине они пока не жили вместе, Тимур и Марина. Что-то им мешало. Они вместе работали, частенько вместе уезжали домой, вдвоем ходили в рестораны, и Мика дождалась того дня, когда они решили провести вместе ночь.

Теперь, выходя «на дело», она решила брать с собой отцовский пистолет. Опасная профессия требует особых мер предосторожности. И на этот раз «беретта» была у Мики при себе. Вдруг они проснутся? Мика не хотела об этом думать, пока караулила парочку у подъезда. С некоторых пор она научилась терпению. Надеялась, что и в тот момент, когда муж с любовницей будут лежать в постели, за стеной, оно ее не подведет, терпение. Несколько раз за эти дни Мика меняла парики, чтобы не примелькаться. Заходила за гаражи, доставала зеркальце, и из брюнетки вмиг становилась яркой блондинкой. Меняла губную помаду, темные очки на те, что под диоптрии. Они были увлечены собой и слежки не заметили. Наконец она дождалась! Они вошли в дом и не вышли оттуда в полночь.

Она внимательно следила с улицы за окном спальни, где горел ночник. И старалась не думать о том, что сейчас происходит на кровати, где они проводили с Тимкой долгие часы. Лучшие в ее жизни. А он, оказывается, лишь притворялся! Но надо отдать ему должное: притворялся классно.

«За что? – думала она, глядя в окно, где еле теплился ночник. Интимный полумрак, в котором два сплетенных тела предавались любви. – Да, согласна. Я плохой человек. Но все-таки человек. Разве по отношению к плохим людям все дозволено? Разве у них нет души? Разве им можно лгать? Нет, это не оправдание: ты плохая, и я решил тебя убить, чтобы завладеть твоими деньгами…»

Наконец свет в спальне погас. Мика посмотрела на часы. Половина первого. Быстро же они управились, должно быть, на работе устали. Еще полчасика, и можно подниматься наверх, в свою квартиру.

Ночной город дремал, словно огромный, затаившийся в логове зверь. Не спал он никогда, все время был начеку, готовый в любой момент зареветь мигалками милицейских машин и «Скорых». Мика прекрасно это понимала и волновалась. Но она никого не встретила, пока поднималась пешком по лестнице на свой этаж. Лестничная клетка тоже была пуста. Лифтом она не воспользовалась намеренно: не хватало еще столкнуться с кем-нибудь из знакомых! Не узнают, конечно, но она все равно будет нервничать: а вдруг? А нервничать ей сейчас нельзя.

Она, волнуясь, вставила в замочную скважину ключ. О счастье! Замок Тимур так и не сменил, он ведь уверен в том, что остался здесь полновластным хозяином. Как бы не так! Мика осторожно повернула ключ. Она уже научилась обращаться с дверными замками нежно, словно с детьми, которых у нее никогда не было. Маленькие, спящие детки, которых ни в коем разе нельзя разбудить! Это про замки, конечно, не про тех двоих, что крепко спят сейчас под шелковыми одеялами. Под ее одеялами, между прочим!

Она тихонько приоткрыла дверь и тенью скользнула в прихожую. Дело пяти минут. Все в этой квартире ей знакомо, и Мика уверенно двигалась на ощупь. Она мгновенно определила, где именно лежат женские вещи. Туфли на полу, она о них чуть не споткнулась, а пиджак на вешалке, у входа. Кожаная сумочка висела на ручке шкафа-купе. Мика сразу поняла: это то, что ей нужно. Аккуратно сняла сумочку, приоткрыла входную дверь, чтобы в темную прихожую просочилось немного света из холла, куда выходили двери трех соседских квартир. Мика была в перчатках и досадовала на то, что справляться с изящными замочками и молнией не слишком удобно.

В ключнице ничего не было. Сердце екнуло. Ну вот, где же теперь искать? В пиджаке? Нет, Марина слишком уж аккуратная. Надо прежде всего обшарить сумку. Мика нащупала молнию на внутреннем кармашке. Расстегнула и поняла, что нашла. Ключи были там. И она переложила их к себе в карман. Отлично!

Теперь надо просто уйти. В кармане ее ветровки лежал пистолет, и она машинально нащупала его вмиг вспотевшей рукой. Ох, как же ей захотелось его достать! Эти двое, муж с любовницей, спали так крепко! Мика видела, что дверь спальни плотно прикрыта. Ее спальни. Там сейчас чужая женщина спит с ее мужем. Ведь это пока еще ее муж. Они не в разводе, и вряд ли когда-нибудь разведутся. Тимка на всю жизнь так и останется ее мужем. Хотя и не будет этого знать.

Мика на цыпочках подошла к двери спальни. Прислушалась и замерла, раздумывая. Вот сейчас и надо все решать! Ее жизнь все равно кончена, ничего хорошего в ней уже не будет. Тюрьма? Так что ж…

«Стреляй! – сказала она себе. – Разом избавишься от боли. Они умрут, и не надо больше ничего придумывать. Стреляй!» А потом вдруг подумала: «Они-то умрут, и сразу отмучаются, а мне предстоит долгий путь, полный страданий. Разве что пустить пулю в лоб? Нет, не выйдет! Я хочу жить! И весь этот путь мы пройдем вместе! Убить – это слишком легко!» Она не собиралась облегчать Тимкину участь. Он должен страдать так, как страдает она. Узнать всю горечь предательства, разочароваться в жизни и в людях. Убить его – это слишком просто.

И она попятилась назад, к входной двери. Тихонько заперла ее, и пешком пошла вниз по лестнице. Адрес Марины она, разумеется, не помнила. Но проследить за ней до дома – пара пустяков. Мика уже знала, что иногда девушка уходит с работы раньше Тимки и добирается домой на общественном транспорте. Надо только опять дождаться «своего» дня.

…С третьей квартирой получилось совсем уж просто. Или она привыкла? Всего-то надо дождаться, когда дома никого не будет, глубокой ночью тихонько открыть дверь «родным» ключом и спокойно пошарить в шкафах. Если уж папа Сальников не сменил замок, понадеявшись на сигнализацию, то простые люди тем более беспокоиться не будут. Ну, потеряла дочка где-то ключи. Может, в офисе забыла? Или дома у жениха. Чего суетиться-то? Мастера вызывать, замок менять. Да и брать здесь особенно нечего.

Мика была откровенно разочарована. После отцовских хором поживиться было почти что нечем. Родители Марины оказались людьми небогатыми. И главное, она не знала, где лежат деньги. На всякий случай проверила в бельевом шкафу и на кухне. Вдруг в банках с крупой прячут?

Деньги лежали в самом банальном месте: в серванте. Их никто и не прятал. И было их немного. И в рублях, а не в валюте. Наверное, на новый холодильник копили или на стиральную машину. Сумма смехотворная по сравнению с добычей, которую Мика отхватила в квартире подружки, а потом в отцовской. Еще немного денег, видимо, отложенных на черный день, Мика нашла в томике Пушкина на книжной полке. Пролистала на всякий случай несколько книг и случайно наткнулась. Потом поняла, что больше у них нет. Не стоит и искать. Пришлось набить сумки всякой ерундой. Она сняла висевшую в углу икону, показавшуюся ей старинной, вдруг ценная? В серванте нашла несколько золотых побрякушек, дешевка, фианиты и янтарь. Пара тонких золотых цепочек и браслет. Все это стоило копейки, не то что Варькины бриллианты.