– Так кто? – невозмутимо повторил я вопрос, а вожак бесшумно оскалил зубы. Между тем остальная стая так же молча окружила незадачливого паренька и перегородила ему дорогу к выходу.

Сопляк затравленно оглянулся.

– Отвали, че пристал?!

Стая глухо зароптала, однако, как ни удивительно, стражи на стенах больше не спешили вмешиваться. Я прекрасно их видел, чувствовал на себе чужие взгляды, подметил даже обращенные в мою сторону взведенные арбалеты, но, пока прямой угрозы для мальца не было, никто не вмешивался.

– Так кто в Ойте должен ухаживать за собаками? – в третий раз задал я интересующий меня вопрос, и сопляк, услышав приглушенный рык вожака, раздраженно сплюнул.

– Да иди ты к драхту! Ретис должен был за ними убирать! Ретис, ты понял? Это его псы!

– Где его можно найти? – поинтересовался я, не торопясь отзывать стаю.

– Нигде. Убили его вчера!

– Прискорбно. Кому поручили выполнять его работу?

Паренек нервно отступил, когда вожак зарычал громче.

– Н-никому пока не поручили. Не успели. Моя задача их накормить… а про уборку ничего не было сказано!

Я нахмурился. После чего развернулся в сторону закутка, где недавно гремели собачьи миски, бросил:

– Ну-ка пойдем.

Деваться сопляку было некуда – сгрудившиеся вокруг псы не оставляли выбора. Пришлось ему, бурча на весь белый свет, топать за мной.

Увидев, что именно творится за сараем, я замер. Собак в замке было почти полтора десятка, а мисок – всего восемь. Место, где они стояли, оказалось уляпано кашей так, словно ее тупо плеснули из ведра, не озаботившись тем, попадет она куда нужно или нет. Здесь же валялись засохшие комки после предыдущей кормежки. Над мисками вились жирные мухи. Вокруг было грязно. От стен попахивало тухлецой. Повсюду валялись клочья шерсти, старые, уже пожелтевшие от времени кости. А сколько гадости успело засохнуть на самих мисках, вообще не поддавалось описанию. Такое впечатление, что посуду не мыли минимум месяц, а сам закуток сроду не убирался.

Я скривился.

– За водой и за тряпками. Живо. Если через час этот свинарник не будет сиять, я отдраю его сам. И в качестве ершика использую твою лохматую голову, независимо от того останется она у тебя на плечах или нет. Ты понял?

Паренек открыл было рот, чтобы послать меня куда подальше, но наткнулся на мой тяжелый взгляд и… предпочел смолчать. После чего так же молча развернулся, ушел, сопровождаемый приглушенным ворчанием стаи. Еще через пару секунд во дворе послышался скрип тележки. Загрохотали ведра. Жалобно задребезжала отброшенная с дороги крышка. Затем все стихло. Но минут через десять через проем в южной стене проскользнул все тот же паренек, только уже с другим ведром. Молча зачерпнул воды из бочки. Так же молча исчез за сараем. А вскоре оттуда послышалось шварканье мокрой тряпки о стену.

Я взглядом велел вожаку присмотреть за сопляком, а сам закончил с загоном и, вымыв руки, отправился в западную часть двора: надо было добыть Ворчуну еды, да и самому перекусить не мешало.

Мне никто не препятствовал. Но, стоило только миновать южную стену, как навстречу вывернулся чем-то озабоченный Эрт, а вместе с ним – знакомый ашеяр, несущий на плече приличный кусок свинины.

– Для ашши, – кратко пояснил он, хлопнув ладонью по свиной ляжке. – На завтрак этого хватит, а там еще принесу.

– Эй, друг, а тебя самого-то хоть покормили? – спохватился Эрт.

Я только усмехнулся.

– Понял, – вернул мне ухмылку парень. – Сейчас добуду чего-нибудь пожевать.

Я вопросительно приподнял бровь, но парень уже юркнул в сторону донжона и пропал за неприметной дверью в углу. Ашеяр выразительно махнул мне за спину. Мол, вернись, пока по шее не дали. Я на это лишь плечами пожал, но напоследок все же окинул двор внимательным взглядом.

Ничего особенного. Слева – кузня. Справа – пузатая башня донжона и стоящие к ней вплотную казармы, за которыми северная часть внутренней стены упиралась во внешнюю и разделяла ее на западную и восточную. Перед ними виднелся пятачок хорошо утоптанной земли, присыпанной речным песком. Посередине – деревянная «рама» с мешками, с помощью которых местные сержанты проверяли молодежь на выносливость. Чуть в стороне – шесть одинаковых сортиров в стиле «а-ля деревня» и десятка полтора умывальников, стоящих рядком, как в пионерском лагере. Еще чуть дальше – почти что пляжные душевые, где под открытым небом, наплевав на отсутствие дверей и присутствие посторонних, увлеченно намыливалось несколько голых мужиков… ну да, было бы, как говорится, чего скрывать. Впрочем, ашеяр смотрел на меня по-прежнему остро, требовательно, поэтому я отвернулся и последовал за ним.

К Ворчуну ашеяр не пошел – не обнаружив волка на прежнем месте, он просто сгрузил свинину мне на руки и знаком показал, что она в полном моем распоряжении. Правда, когда я пошел будить брата, в облюбованный нами закуток он все же заглянул. Одобрительно прищелкнул языком при виде навеса. Ухмыльнулся, когда почуявший кровь волк, не просыпаясь, облизнулся. После чего отошел к собравшимся возле амбара собакам, и, пока Ворчун жадно глотал свой завтрак, довольно смело с ними возился. Но как только я вышел, с усмешкой заметил:

– Твой брат быстро восстанавливается. Слишком быстро даже для ашши.

– Спасибо, – вместо ответа сказал я и направился к бочке, чтобы вымыть руки.

– Это тебе спасибо.

Я удивленно обернулся.

– За что?

– В эту ночь никто в замке не заболел и не умер, – спокойно пояснил ашеяр. – И раненым не стало хуже. Спасибо, что никого не тронул. Ни для себя, ни для брата.

Я насторожился.

Что за фигня?! И почему он так уверен, что с его соратниками и впрямь могла случиться беда?!

– Моя мать была ведуньей, – словно прочитал мои мысли северянин. – У меня нет ее дара, но распознать охарру несложно. У вас холодная кожа, легкая поступь, вы без труда переносите даже очень сильные морозы и способны забирать чужое тепло, если это нужно для выживания.

Млять. Если до графа дойдет эта информация, мне крышка. Уж кому-кому, а эль Сарам не нужно напоминать, что понятия «дарру» и «охарру» – это синонимы.

– Не волнуйся, – вдруг улыбнулся ашеяр и под приглушенное ворчание стаи протянул мне руку. – Я знаю имперские законы, но не предам того, чья жизнь для ашши важнее собственной. Будь ты хоть охарру, хоть демоном льда… ты брат ему, а значит, брат и мне. Мое имя Надир.

Я, поколебавшись, пожал твердую, как копыто, ладонь, и собаки тут же умолкли.

– Аш.

– Будь осторожен, Аш, – совершенно серьезно бросил северянин. – Хэнг не убил тебя лишь потому, что лорд велел доставить тебя живым. Но как только он потеряет к вам интерес, Хэнг захочет от тебя избавиться. Из-за ваших действий крепость понесла большие потери. Вы всполошили драхтов. Сделали их хозяев чересчур активными. А у нас не такой большой гарнизон и не так часто бывает пополнение, чтобы позволить тварям убивать по два-три десятка человек за сезон.