– Я хочу знать, кто ты, – произнес Властитель Арахандар.

Перестав улыбаться, я раздраженно воззрилась на темного, постучала пальчиками по ладони, вновь посмотрела на Властителя Ночи и насмешливо переспросила:

– Кто я? – усмехнулась с нескрываемым сарказмом и протянула: – Я та, кто всего за несколько дней пребывания по ту сторону Эхеи отняла у вас уже двух сыновей.

И темный окаменел. На этот раз вполне реально и зримо – он словно весь покрылся коркой серого тусклого гранита, и я поняла, что эмоции одержали верх. Что ж, я рассчитывала на то, что именно его эмоциональность приведет к тому, что данная сомнительного удовольствия аудиенция, наконец, завершится. А потому с чистой совестью продолжила, уже совершенно серьезно и без ужимок:

– И это лишь начало.

Темный молчал, а его окаменевшее тело начинало тускло светиться алым, словно камень был изрядно нагрет в плавильной печи. С интересом наблюдая за трансформациями Владыки Ночи, я добавила:

– И я та единственная, к слову, кто готов принять вашу полнейшую капитуляцию и приступить к переговорам.

И камень вскипел. Это было странное зрелище, которое едва ли было бы возможно повторить с камнями природного происхождения, по крайней мере, лично мне никогда ранее не доводилось видеть пузырящегося гранита, соответственно, я пронаблюдала за его дальнейшим оплавлением и вытеканием в виде раскаленной лужицы с превеликим интересом.

После чего раздался рык, потрясший место моего странного пребывания, а затем властитель Тэнетра вновь возник в кресле.

– Полегчало? – участливо вопросила я.

Не ответив на данный вопрос, главный арахнид темной стороны, с чеканной яростью проговаривая каждое слово, задал вопрос:

– Чего ты хочешь?

Не видя смысла скрывать собственные намерения, совершенно искренне ответила:

– Полной и абсолютной власти над Тэнетром.

– Этого не будет! – разъяренно прорычал Арахандар.

– Это ваше единственное будущее, – совершенно спокойно ответила я. – Это – или полное уничтожение. Мы не оставляем врагов за спиной.

Неожиданно подавшись вперед, темный широко ухмыльнулся и произнес издевательски:

– «Мы»?

– Несомненно, – с улыбкой подтвердила я. – Мы. Мой великий супруг и повелитель и я, его бесценная супруга и императрица.

Глава рода Архаэров хищно ощерился. Похоже, упоминание кесаря вновь вернуло его к тому, с чего темный так желал начать нашу беседу.

И, успокоенно откинувшись в кресле, темнейший паук сплел пальцы, что было вполне зримо, и не столь зримо, но весьма очевидно начал плести сети, прибегнув к словесным выпадам:

– Ты же понимаешь, женщина, что никогда не получишь его? Ты говоришь «мы», называешь себя его бесценной супругой и императрицей, но единственная, кого желает Араэден, – Элиэ!

И Властитель Ночи выразительно посмотрел на меня. Я – вопросительно на него. Выразительность взгляда темного немного померкла, и он уже несколько раздраженно сообщил:

– Ты должна знать, что император Араэден, мой сын и мой враг…

– Не сотвори себе врага своего, – прервав его, глубокомысленно заметила я тоном главной жрицы храма Матери Прародительницы.

Даже не знаю к чему было это замечание. Полагаю, проблема крылась в той второй бутылке вина, но не уверена.

Багровые глаза темного полыхнули алым, и Властитель Ночи, вновь угрожающе подавшись вперед, практически прорычал:

– Ты должна понимать, женщина, что единственной причиной, по которой я пытаюсь говорить с тобой, является Кьяр! Мой навеки приговоренный высшими сын, чьей судьбой ты являешься, к моему бесконечному сожалению!

А я надеялась, что из этого разговора выйдет хоть что-то стоящее. Как оказалось – напрасно.

– Я вижу тень разочарования на твоем лице, – очень напряженно произнес Властитель Ночи.

– Я действительно разочарована. Крайне разочарована, – проговорила, глядя в его глаза.

Недоуменно покачав головой, Арахандар выдохнул:

– Женщина, я только что открыто сообщил тебе то, что император Араэден несомненно скрыл, – ты предназначена моему сыну! – Он осекся и тут же исправился: – Ты судьба, жизнь и дыхание Акьяра! Ты избрана ему богами! Ты…

– Как мало вы обо мне знаете, – улыбнулась я.

Улыбнулась устало, хотелось спать, а не продолжать этот бесполезный и становящийся все более и более бессмысленным разговор.

– И к слову – ваши боги, насколько я знаю, в принципе пытались избавить реальность от вашего темного в ней присутствия, вследствие чего вы оказались здесь, в Нижнем мире. Так что ваша фраза «Ты избрана ему богами» является несколько странной в свете всего происходящего, вы не находите?

Арахандар Властитель Ночи глубоко вдохнул, очень медленно выдохнул, и, судя по звукам, находились мы сейчас конкретно в голове главы рода Архаэров, а затем выговорил:

– Кари Онеиро, Черная звезда, ты не осознаешь того, что слышишь. Ты. Разрушила. Сотворенное богами! Ты! Пробудив чувства в том, кто не мог их испытывать. Увидев того, кто был сокрыт от глаз. Ты – его Предназначение! Его предсказа…

– Вот только давайте без предсказаний и пророчеств, – откровенно взмолилась я.

Темный замолк на полуслове, потрясенно глядя на меня. Я же, ощутив ноющую головную боль, в очередной раз подумала, что вторая бутылка была определенно лишней!

И что еще совершенно определенно было лишним, так это попытка Властителя Ночи проявить участие в моей судьбе.

– Пойми, женщина, – наставительно произнес он, – ты можешь всю жизнь наивно верить в любовь своего «повелителя и супруга», а можешь обрести счастье в объятиях того, кому предназначена и для кого затмила все существующее. Ты…

Я устала. И уже собралась позвать кесаря, когда услышала:

– Скажи «да», и мы…

Раздраженно воззрившись на Властителя Тэнетра, с насмешкой спросила:

– И вы «что»?

Темный промолчал.

Устало улыбнувшись, я вспомнила историю, рассказанную Мейлиной о трех кинжалах в сердце кесаря, и тихо сказала:

– И вы – ничего. Вы ничего не сумели сделать без помощи элларийки Элиэ тогда, год назад, вы ни на что не способны без помощи того, кто нанесет императору удар в спину сейчас. Решили повторить успех прошлого мероприятия?

Молчание было мне ответом. Напряженное, полное ненависти молчание.

Что ж, на основании того, что я знала о Властителе Ночи, я имела все основания для того, чтобы ответить ему тем же. Но даже в этих условиях я не могла не задать вызывающий лично у меня искреннее недоумение вопрос:

– О чем вы только думали, насилуя пресветлую императрицу Эрадараса?