В комнате Лолы на подоконнике сидел кот и задумчиво смотрел на цветы. К цветам у кота была страстная любовь – он их ел. Точнее, не ел, а аккуратно объедал. Раньше Лола разводила узамбарские фиалки и воевала с котом неустанно, однако кот вышел победителем, и Лола решила перейти на орхидеи. На подоконнике стояли три фаленопсиса – розовый, темно-красный и в крапинку, и Аскольд раздумывал, с которого начать.

Аскольду, разумеется, запрещалось появляться в Лолиной комнате, но кто и когда мог уследить за котом, если ему чего-нибудь хочется?

Подъехав в офисному центру «Кронверк», Маркиз послал Лоле лаконичное сообщение:

«Он еще там?»

Ответ был таким же коротким, как предыдущий:

«Да».

Если для одного лаконичного ответа Леня придумал логичное объяснение, то два таких ответа подряд уже вызвали у него тревогу. Похоже было, что Лолка на него дуется. Только вот за что?

Впрочем, сейчас у Лени были более важные причины для размышлений. Он поставил машину в стороне от входа в офисный центр, так, чтобы ее не было видно охране, но при этом чтобы не пропустить ни одного выходящего из дверей человека, и задумался.

Какие выводы можно сделать из того, что он сегодня узнал?

Капитан Барсуков, который вел дело о гибели жены заказчика, имеет какую-то связь с фирмой «Фортуна».

Эта фирма явно криминальная, и ее сотрудники, если можно их так назвать, пытались помешать Маркизу заняться текущим делом. Кроме того, в компьютере частного детектива Лопухова, который занимался делом до Маркиза, обнаружилась фотография того же капитана Барсукова. Значит, рыльце у Барсукова в пуху…

Но в чем же там дело? Что утаил Барсуков, когда занимался смертью жены Сергея?

Леня не успел прийти ни к какому выводу, поскольку дверь офисного центра открылась и на пороге появился мрачный мужчина с понуро опущенной головой. Приглядевшись к нему, Леня узнал капитана Барсукова.

Барсуков опасливо огляделся по сторонам, достал из кармана брелок с ключами и нажал на кнопку. Тут же припаркованный рядом с центром серый «ситроен» приветливо мигнул фарами. Барсуков сел в машину и медленно выехал со стоянки.

Леня поехал за ним.

«Ситроен» Барсукова проехал Петроградскую сторону, миновал Черную речку и по Торжковской улице доехал до проспекта Энгельса. Леня держался на безопасном расстоянии от него, что было несложно.

Около Удельной Барсуков свернул налево.

Леня поехал за ним, пропустив вперед две машины, чтобы не бросаться в глаза. «Ситроен» миновал железнодорожный переезд, Леня поехал за ним, но в это время шлагбаум опустился: приближался поезд.

Леня чертыхнулся и ударил кулаком по рулю: пока поезд проедет и переезд откроется, Барсуков исчезнет в неизвестном направлении.

От безысходности Леня отправил Лоле еще одно сообщение:

«Ты случайно больше ничего не забыла мне сказать про Барсука?»

Ответ последовал сразу. Он был так же лаконичен, как предыдущие, и совершенно непонятен:

«Да».

«Что значит – да?» – раздраженно отстучал Леня.

«Да, забыла».

Леня от возмущения заскрипел зубами.

– И они еще говорят, что современные люди не разговаривают по телефону, а только обмениваются сообщениями! Да от такого обмена можно с ума сойти!

«И что же ты забыла?» – отстучал он и тут же послал вслед еще одно сообщение:

«Ответь по-человечески! И вообще, какая муха тебя укусила?»

Ответ не заставил себя ждать, и он был более развернутым:

«В разговоре они упоминали какого-то Мустамякина. Цеце».

– Цеце? – изумленно пробормотал Леня. – Что еще за цеце?

Тут шлагбаум поднялся, и машины поехали через переезд.

Леня тоже поехал, хотя «ситроен» Барсукова давно исчез из поля зрения и найти его не было никаких шансов.

Леня все же ехал вперед, машинально оглядываясь по сторонам и думая над последним Лолиным сообщением.

Кто такой Калмыков? И что значит слово «Цеце» в конце последнего сообщения? Нет, Лолка совершенно сбрендила от скуки в этом «Дикобразе»!

По сторонам дороги потянулись деревянные одноэтажные домики, окруженные зимними безлиственными садами, припорошенными снегом. Леня прикидывал, где ему развернуться, чтобы вернуться в город, как вдруг на очередном перекрестке он увидел стрелку-указатель, на которой было написано: «Мустамяки – 3 км».

Он снова вспомнил Лолкино сообщение. Она написала, что Барсуков в «Фортуне» упоминал какого-то Мустамякина… не Мустамякина! Он упоминал место под названием Мустамяки, и именно туда он поехал!

Леня свернул туда, куда указывала стрелка.

Он проехал еще мимо нескольких дачных домиков, затем мимо старого, полузаброшенного кладбища, потом потянулся пустырь, а затем впереди показалось белое пятиэтажное здание.

Дорога вела к этому зданию, но, немного не доезжая до него, упиралась в шлагбаум, возле которого стояла прозрачная будка охраны. Леня подъехал к шлагбауму и посигналил.

Из прозрачной будки вышел здоровенный тип в камуфляже. На боку у него висела кобура. Он подошел к Лёниной машине и раздраженным голосом осведомился:

– Чего надо?

– Я из Гипромикронетто! – ответил Леня с уверенным видом.

– Чего? – переспросил охранник.

– Из Гипромикронетто! – повторил Маркиз. – По поводу теплоснабжения. У вас здесь авария, и меня прислали разобраться…

– Нет здесь никакой аварии! – отрезал охранник. – Не с чем здесь разбираться! Это частная территория, посторонним въезд запрещен.

– Какой же я посторонний! – возмутился Леня. – Я же из Гипромикронетто… меня прислали разобраться…

– Вот и поезжай в свое Микронетто, а сюда я тебя не пущу! – Охранник потянулся к кобуре. – А если надо – мы сами здесь со всем разберемся, и с тобой в том числе!

– Ну, смотри, я уеду, но все последствия будут на твоей совести… сам будешь за них отвечать… – обиженно проворчал Леня, но развернулся и поехал назад.

Однако далеко он не отъехал. Доехав до поворота, где его не было видно от поста охраны, он съехал с дороги и спрятал машину в кустах. Затем достал телефон и набрал номер Уха.

– Ты мне срочно нужен. Точнее, не ты, а сержант Ухорылов.

– Старший сержант, – поправил его приятель, – Ухорылова повысили в звании.

– Хорошо, поздравляю… только он нужен мне срочно. – И Леня подробно описал, где находится и что ему нужно.

Закончив разговор с приятелем, он устроился поудобнее и приготовился к долгому ожиданию. Леня исходил из того, что к шлагбауму вела единственная дорога, и если Барсуков поедет обратно в город, он не минует Лёнину засаду.