Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какие-то события – это сугубо наше отношение к ним. Для кого-то покупка телефона может стать знаковым мероприятием, а для другого отношения могут быть рядовой вещью. Или смерть, кстати говоря.
– Именно так. Нет ничего, что характеризовалось бы словами «хорошо» или «плохо». Астрология это лишь подтверждает. Гороскоп – это кружок, разделенный на двенадцать главных секторов, в которые попадает Солнце за год. В этом нет никакой глубины. Ты же знаешь о Стоунхендже? Он как раз характеризует этот кружок. Ты понимаешь, насколько это древняя наука?
– А что если не такая уж и древняя? Просто уже потом все подогнали под этот самый Стоунхендж.
– Ты ведь сам себе сейчас не веришь. Астрология помогает понять самого себя. Изучить и посмотреть базовые характеристики, выбранные самой душой. Проследить жизненные взаимосвязи и понять, как это все можно компенсировать, реализовав те самые энергии, которые будут влиять на тебя вне зависимости от знаний о них. Например, закон притяжения влияет на всех без исключения людей, независимо от степени их веры в него.
– Это отключает личность от возможности самостоятельно идти по пути и делать выбор, опираясь только на свои желания и интуицию, а затем принимать за него полную ответственность, а главное – опыт. А это главный фактор самореализации в жизни и счастья.
– Тебе не кажется, что любой опыт будет своим?
– Знаешь, я с уважением отношусь к мировоззрению других людей. С интересом слушаю об ином опыте и могу сделать для себя определенные выводы. Но мне однозначно не нравится, когда кто-то или что-то ограничивает меня в выборе и указывает, что делать, или заставляет жить по плану.
– К сожалению, далеко не все в этом мире зависит от нас. Что если я сейчас протягиваю тебе руку, чтобы уберечь от фатального опыта в будущем, а ты даже не хочешь попробовать?
– Не понял. Какого опыта? С чего ты взяла, что уберегаешь меня от плохого опыта? Может, именно твои интересы станут для меня фатальным опытом?
– Не знаю, просто предположила. Мне так хочется думать.
– Ладно, но я думаю иначе. Не обижайся, пожалуйста.
– Если я и обижусь, то только из-за того, что ты подумал, что я могу обижаться.
Хель заулыбалась и взяла в руку чашечку чая. Я тоже поднял свою.
– Ты снимаешь жилье?
– Нет, живу с мамой. Не жалуюсь.
– С мамой. Ясно. А то мне теперь скучно будет здесь одной жить. Если хочешь, переезжай ко мне. Ты мне нравишься. Думаю, мы поладим.
Она смотрела на меня через свои очки, линзы которых визуально увеличивали ее глаза. Повисла неудобная пауза. Ее предложение было совершенно неуместным, особенно на фоне всех сегодняшних событий. Я был абсолютно уверен в том, что не хочу соглашаться, поэтому мысленно собрался и быстро попытался подобрать нужные слова лаконичного отказа.
Внезапно она протянула свою цветочную руку и взяла меня за ладонь.
– Что ты делаешь, Хель?
– Второй раз протягиваю тебе руку, дурачок. Вдруг ты еще дашь себе шанс?
Я резко отдернул руку и поставил чашку с чаем на столик, так и не отпив ни глотка. Затем встал с дивана.
– Прости, мне пора.
Хель ничего не ответила, опустив голову и оставшись неподвижно сидеть на диване в той же позе с протянутой рукой. Я быстро обулся, скользнув взглядом по перевернутым звездам на своих носках. Захлопнул за собой дверь и стремглав побежал вниз по ступенькам подъезда.
Как так можно? Умер общий знакомый, уехал молодой человек… Какие бы отношения у них ни были, но меня она до этого видела всего два раза, а уже предлагает переехать к ней жить. Может, я, конечно, излишне старомодный и закостенелый ретроград, но, на мой взгляд, это уже чересчур. Почему Хель решила, что я вообще могу согласиться? На что она рассчитывала, предлагая мне такое?
Ступеньки казались бесконечными, будто я пробежал не десять этажей, а все двадцать. Количество мыслей и образов, появлявшихся в моей голове за один лестничный пролет, просто зашкаливало. В один день я потерял трех своих друзей. Герман ушел навсегда, Миша уехал и вряд ли вернется, а с Хелью я не собираюсь больше видеться.
Запрыгнул в первый попавшийся автобус до метро, сел на свободное сиденье и прижался головой к стеклу. Через запотевшее окно красиво светили фары ехавших рядом автомобилей, а солнечные лучи предпринимали робкие попытки пробиться через тусклое небо, предвосхищая скорое наступление весны.
Я дыхнул на стекло и нарисовал на нем пальцем горизонтальную восьмерку, припомнив змею на руке Хели. Впервые в жизни мне захотелось набить что-нибудь на своем теле. Что-то внутри меня возжелало отобразиться на коже в виде рисунка. Или наоборот, я захотел заполнить какую-то пустоту внутри себя, залив ее краской снаружи. Скорее всего, так оно и происходит. Тебе не нужно напоминать самому себе о том, что у тебя внутри. Тату – это такие знаки для окружающих, предназначенные для того, чтобы они заметили то, что у тебя внутри и что нельзя увидеть глазами. Другой вопрос заключается в том, зачем тебе нужно, чтобы все вокруг увидели твой внутренний мир?
Конечная остановка. Я забылся.
Не стал торопиться и подождал, пока выйдут все пассажиры. Подошел к раскрывшимся гармошкой дверям. Прямо передо мной очень медленно и нерасторопно спускалась на тротуар бабушка в толстой лохматой шубе и с сумкой. Не стал торопить и нервировать ее. Едва ступив из автобуса на землю, старушка поскользнулась и упала боком на бедро. Ее синяя сумка перевернулась в воздухе и упала рядом с ней, а левая нога попала под автобус. Бабушка сразу начала стонать от боли.
Быстро подбежав, я ухватил ее под мышки и отодвинул подальше от проезжей части. Двери автобуса закрылись, и переждавший возникшую суматоху водитель быстро уехал. Выходившие перед старушкой из той же двери люди обернулись, оглядели сложившуюся ситуацию и бодро зашагали дальше. Несмотря на то что бабушка громко кричала от боли и вспоминала всех святых, никто из них даже не поинтересовался, нужна ли ей помощь. Она не отвечала на мои вопросы о том, что и как у нее болит, плотно зажмурив глаза.
Спустя минуту я удачно поймал проезжавшее мимо желтое такси и повез на нем старушку в травмпункт. Благо, он оказался всего в семи минутах езды. Если бы вызвал скорую помощь, то мы
