— Ах, нет, что вы, сэр! К тому времени здесь столпилось столько народу… Где уж тут запомнить!

Роберт поблагодарил клерков и, попрощавшись, направился к выходу.

— Погодите, сэр! — услышал он за спиной. Роберт оглянулся.

— Вспомнил, сэр, — сказал клерк. — У мистера Томаса Брауна рука была на перевязи.

Больше в Ливерпуле делать было нечего. Роберт вернулся домой в шесть вечера, порядком устав от бесполезных поисков.

Миссис Мэлони принесла ему обед и пинту вина. Вечер был холодный. Миссис Мэлони разожгла в гостиной камин.

Съев половину бараньей котлеты, Роберт, не пригубив вина, закурил сигару и, прищурившись, взглянул на огонь, плясавший в камине.

— Джордж Толбойз не отплывал в Австралию, — промолвил он после долгого и мучительного размышления. — Если он жив, он по-прежнему в Англии, а если мертв, тело его покоится здесь же, в английской земле.

Так он просидел несколько часов, куря и размышляя. Когда наступил поздний вечер, Одли поднялся из кресла, оттолкнул стол, подкатил конторку поближе к камину и, вынув лист бумаги, обмакнул перо в чернила.

Подперев голову рукой, он снова глубоко задумался.

«ПЕРЕЧЕНЬ ФАКТОВ,

СВЯЗАННЫХ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ

ДЖОРДЖА ТОЛБОЙЗА,

ВКЛЮЧАЯ ТАКЖЕ И ФАКТЫ,

НЕ ИМЕЮЩИЕ ЯВНОГО ОТНОШЕНИЯ

К ЭТОМУ ОБСТОЯТЕЛЬСТВУ», —

написал он. Несмотря на пережитые волнения, у него достало душевных сил испытать тайную гордость за то, как ловко удалось выдержать официальный стиль в вышеприведенном заглавии.

— Честное слово, — сказал он себе, — я начинаю думать, что мне и вправду следовало бы заняться своей профессией, вместо того чтобы проводить время в праздности.

Он выкурил полсигары, сосредоточился и начал писать:

«1. Я пишу Алисии, сообщая ей о том, что собираюсь приехать в Одли-Корт не один, а с Джорджем.

2. Алисия пишет, что визит не может состояться из-за противодействия леди Одли.

3. Мы отправляемся в Одли-Корт, несмотря на возражения леди Одли. Я наношу визит миледи. В этот же вечер миледи отказывается быть представленной Джорджу, сославшись на усталость.

4. Сэр Майкл приглашает Джорджа и меня пожаловать на званый обед на следующий день.

5. На следующее утро миледи получает телеграфное сообщение, которое требует ее присутствия в Лондоне.

6. Алисия показывает мне письмо миледи, где та просит сообщить ей, когда мы, я и мой друг мистер Толбойз, намереваемся покинуть Эссекс. В этом письме имеется приписка, где повторяется вышеупомянутая просьба.

7. Мы отправляемся в Одли-Корт с просьбой предоставить нам возможность осмотреть дом. Апартаменты миледи заперты.

8. Мы проникаем в апартаменты миледи через тайный проход, о существовании которого миледи ничего не знает. В одной из комнат мы находим ее портрет.

9. Буря пугает Джорджа. Весь остальной вечер он ведет себя в высшей степени странно.

10. К утру следующего дня Джордж восстанавливает душевное равновесие. Я предлагаю вернуться домой немедленно, но Джордж предпочитает остаться в Одли до вечера.

11. Мы идем на рыбалку. Джордж, покинув меня, отправляется в Одли-Корт.

12. Последние достоверные сведения, которые я смог собрать в Эссексе, я получаю в Одли-Корт. Слуга утверждает, что, насколько он помнит, мистер Толбойз сказал ему, что поищет миледи в саду.

13. Я получаю сведения о Джордже на железнодорожной станции. Эти сведения могут быть верными, а могут быть и неверными.

14. Вновь, опять-таки совершенно определенно, я слышу о Джордже в Саутгемптоне: его тесть сообщает, что Джордж пробыл у него минувшей ночью в течение получаса.

15. Полуобгоревшая телеграфная депеша».

Закончив, Роберт еще раз внимательно перечитал написанное, уделив особое внимание нескольким параграфам и пометив их крестиками. Затем он сложил лист бумаги, подошел к бюро, стоявшему в противоположном конце комнаты, открыл его и положил лист в тот самый ящик с надписью «Важное», где уже хранилось письмо от Алисии.

Сделав это, он повернул кресло к огню и зажег сигару.

— Темное это дело, — сказал он, — темное с начала и до конца. Ключ к тайне — в Саутгемптоне или в Эссексе. Как бы там ни было, решение я принял: еду в Одли-Корт и начинаю поиски Джорджа Толбойза в ближайших окрестностях.

«Мистер Джордж Толбойз. Всякий, кто видел этого джентльмена после 7 сентября сего года, а также располагающий сведениями относительно его нынешнего местопребывания, получит щедрое вознаграждение, явившись по адресу Ченсери-Лейн, 14»

Сэр Майкл прочел это объявление во второй колонке «Таймс» во время завтрака три дня спустя после возвращения Роберта Одли в Лондон.

— А о друге Роберта до сих пор ничего не слышно, — сказал он, прочтя объявление вслух жене и дочери.

— По-моему, давать это объявление в газете было вообще глупо, — заметила миледи. — Друг Роберта никуда не пропадал: просто он из тех людей, кому ничто не мило на земле и кого беспокойная, неуемная натура вечно гонит с места на место!

И хотя после этого объявление публиковалось в газете еще три раза, никто в Одли-Корт не придал особого значения исчезновению мистера Толбойза, и никто — ни сэр Майкл, ни миледи, ни Алисия — не вспомнил о нем даже в случайном разговоре.

С мачехой Алисия по-прежнему не ладила.

— Тщеславная, бессердечная кокетка! — говорила она, обращаясь к Цезарю — здоровенному ньюфаундленду, единственному живому существу под родимым кровом, которому могла излить свою досаду. — Мало ей того, что в Эссексе половина мужчин сходит с ума от ее желтеньких кудряшек и глупого хихиканья, так она еще и кузену моему голову вскружила. Честное слово, просто зла не хватает!

Враждебность мисс Алисии Одли по отношению к мачехе была столь очевидной, что сэр Майкл, наконец, счел необходимым вмешаться в конфликт.

— Бедная женщина так чувствительна, — с упреком обратился он к дочери. — Знала бы ты, как она страдает от твоей язвительности!

— Не верю я в ее чувствительность, папочка! Думаешь, если у нее мягкие ручки, больше голубые глаза с длинными ресницами и взбалмошные манеры с претензией на оригинальность, так она и впрямь чувствительна? Как же! Видела я однажды, с какой жестокостью ударила она своей белой ручкой моего Цезаря, ударила прямо по голове. Если бы я не подоспела вовремя, бедный пес разорвал бы ее на месте. Она может затуманить мозги любому мужчине в Эссексе, но моего пса ей вокруг пальца не обвести!