— И что произошло потом?

— Он привел Ренату в дом своих родителей, и — помнится мне, Луис-Хайнц учился на врача? Так вот, он помог ей поправиться…

— А что с ней было не так?

— О, не знаю. Инфекция, какая-то ужасная штука типа этого, что ли. Я не расспрашивала о кровавых подробностях. Во всяком случае, пока Рената восстанавливала силы в их доме, она увидела некоторые из блокнотов с эскизами Луиса-Хайнца, брошенные в углу, уговорила показать ей его платья и убедила, что гениальность не должна быть заперта и что он просто обязан немедленно бросить медицину. А Ренате никто не может отказать.

— Нет, ты не знаешь… Все начиналось так же, как большинство скандалов из-за нее, если верить проповедям в «Женской одежде».

— Итак, Рената стала ему помогать. Дала денег и поддержала — э-э… заставила — его перебраться в Париж и с тех пор тайно опекала, даже во время жизни в этой глухомани в Южной Америке!

— Ну и ну! — У меня просто не было слов. Настоящая история. Даже две истории в одной. Две сенсации, которые могли вытащить меня из профессионального чистилища.

— Добровольно он никогда не выдал бы мне эту информацию, — негодующе произнесла Лола, прищурив глаза. Ясно, что это все еще была больная тема. — В то время как я буквально рвала на себе волосы, чтобы создать ему рекламу, он ни разу даже не заикнулся об этом «золотом дне». Ни разу!

— Значит, однажды на твоем пороге возникла Рената?

— Практически, да. Однажды мы были в студии Луиса-Хайнца вместе с Бартоломе, и из одного из его эскизных блокнотов выпала какая-то ее пожелтевшая фотография. О Боже! Если бы ты могла видеть мою ярость! Даже хуже. Гораздо хуже! Я не могла поверить, что за все это время Рената не смогла заставить его провести показ моделей, но полагаю, у нее были свои причины оставаться за кулисами.

Лола подняла брови. Я не знала, о чем она думает. И в любой другой ситуации настояла бы на развитии темы. Но сейчас мне просто необходимо было удержать ее на заданном пути.

— И как тебе удалось заставить Ренату принять в этом участие?

Она тяжело вздохнула:

— О Господи… Если ты думаешь, что та чепуха насчет таинственности встреч с Луисом-Хайнцем просто нелепа… Там были посредники, секретные встречи в очень сомнительных барах, фальшивые е-mail-письма, пароли… Но знаешь, что в конце концов привело ее ко мне?

Что же, что? Расширив глаза, я ждала, затаив дыхание.

— Чертов всемирный тур воссоединенной группы «Дюран Дюран»! Рената прилетела на концерт за день до этого, и я уговорила ее остаться на вчерашнее шоу. Но сейчас она с группой, вероятно, уже по дороге в Берлин или регистрируется в каком-нибудь отеле типа «Шейх Джибути».

Сначала я пыталась подавить хихиканье, но после нескольких секунд несостоявшихся попыток разразилась смехом.

— Супер, — только и смогла выдавить я из себя, ловя ртом воздух между приступами смеха. — Эта история нравится мне все больше. Я готова казнить себя за то, что не бросилась сломя голову в этот омут прошлой ночью и не протолкалась к тебе и Луису-Хайнцу!

— На самом деле, — пробормотала Лола, повесив голову, — даже хорошо, что ты исчезла вчера… потому, что он не появился.

— Как такое возможно — отсутствовать на своем первом показе? Ни один дизайнер в здравом уме не смог бы решиться на это!

— В здравом уме — да. Сколько я пыталась убедить его… Даже Рената не смогла. А уж если у нее не получилось… — Лола смущенно взглянула на меня. — Итак, готова ли ты к небольшой рискованной гонке? Поверь, это единственно возможный способ с ним познакомиться.

Я кивнула.

— Верю. Революционный дизайнер? Который вытащил Ренату из укрытия? Боже мой, я не пропущу это ни за что на свете! Больше того, пожертвую ради этого одним или даже двумя показами. То есть я хочу сказать, разве может случиться на шоу что-то более значительное, чем эта история?

— Имеешь в виду столкновение еще какой-нибудь журналистки с моделью или нокаутирование очень видного стилиста еще одним крутым парнем?

Я сделала большие глаза и рассмеялась.

— Но какова вероятность того, что молния поразит одну цель трижды?

— Тогда все в порядке, — отозвалась Лола, явно радуясь, что нашелся кто-то, с кем можно поделиться проблемами из-за контактов — точнее, их отсутствия — с Луисом-Хайнцем. — Сегодня утром я позвонила в его службу телефонных посредников — я уже упоминала, что там никогда не снимают трубку, а просто раздаются гудки? — Она покачала головой. — Оставила сообщение, что хочу встретиться. Я никогда ничего не слышу в ответ; просто оставляю информацию в эфире и надеюсь, что ее кто-нибудь услышит. Сегодня после полудня нам надо отправиться в то кафе в Двадцатом районе…

Лола начала рыться в глубоких карманах своей видавшей виды рыжевато-коричневой сумке «Биркин».

— В действительности, — сказала она, выуживая сотовый, — может быть, нам стоит позвонить Бартоломе. Хотя я не уверена, что даже у друга есть прямой выход на нашего гения, но по крайней мере он имеет номер телефона.

Я ободряюще кивала, пока Лола набирала номер.

— Автоответчик, — констатировала она.

Пока она отправляла сообщение, я оглядывалась по сторонам, стараясь предоставить ей немного конфиденциальности. За столиком в левом углу устроилась пара британских редакторов, только что вернувшихся с показа моделей одежды Кристиана Лакруа, проходившего в одном из залов под Лувром. Дом Лакруа давно выражал недовольство «Уикли», с тех пор как некий обеспокоенный молодой специалист из дома Лакруа провел исследование «Индексов упоминания» и обнаружил, что Джорджио Армани имеет в журнале больше «гвоздей сезона», чем Лакруа. Так, по крайней мере, сказал Родди, объясняя мне, почему я никогда не должна садиться в первом ряду у Лакруа. Так или иначе, сомневаюсь, чтобы кому-нибудь не хватало меня на этом показе.

Пока Лола проверяла свое голосовое сообщение, я вынула мобильный из новой сумочки-рогалика от Вюиттона. Никаких пропущенных звонков. Ну, у него же нет этого номера, сообщила я сама себе в утешение. Потом позвонила в отель и спросила, нет ли для меня посланий. Служащая продержала меня на проводе около минуты — Морис Шевалье исходил в трелях «Спасибо провидению за маленьких девочек», пока я ждала, — а затем вернулась и сообщила, что большая корзина орхидей от Шанель ждет меня в моей комнате.

— О, — сказала я нерешительно, поблагодарила ее и положила трубку. Погодите-ка: дом Шанель поступил так мило, а я разочарована? Неужели меня перестали волновать приоритеты моды?

Этот парень определенно становился проблемой.

После того как поделили десерт — как бы плохо ни шли дела, Лола никогда не потребит так много калорий в одиночку; правда, и с моделью она тоже никогда не столкнется, — мы взяли такси, чтобы доехать до бара «Мачу-Пикчу».

— Заведения нет в путеводителе Мишлен, — пояснила она, — но его нетрудно найти. Надо лишь следовать за поклонницами «Дорз» от кладбища Пер-Лашез и повернуть налево, когда заметишь, что цивилизация осталась позади.