Поднялась по ступенькам, ведущим на террасу, и огляделась, высматривая Долу. Ее не было видно. Но за столиком в правом углу я услышала какую-то нестройную разноголосицу. О чем они? Ожидая увидеть членов какого-нибудь вымирающего клана, собравшихся для обсуждения проблемы круассанов, я еще раз осмотрелась. Там оказалась не кто иная, как Лора Ривингтон, самое последнее пополнение в полку замечательно блондинистых и замечательно пластичных каталожных моделей, при этом занимавшая пост репортера раздела моды в «Лос-Анджелес ньюс». Сначала я подумала, что она общается с официантом, но тот уже спустился с террасы. И я смогла заметить его накрашенные глазки, когда парень проходил мимо меня. На самом деле Лора была поглощена беседой с многообещающим британским стилистом, которого я, кажется, встречала на последнем лондонском показе. Неужели они разговаривают друг с другом по-французски? «Je comprens», — сказала она, только она произнесла это как «Jay comprends». Я со своей стороны совсем не comprends необходимость употребления ломаного французского между двумя людьми, превосходно говорящими по-английски.

Я вошла в ресторан. Лола ждала за столиком справа от двери. Она встала, когда я приблизилась, и пафосно расцеловала меня в обе щеки. На ней было еще одно из эффектных платьев Луиса-Хайнца — вересково-серое. Когда красотка снова села, она посмотрела на меня поверх своей чашки кофе как на провинившегося ребенка.

— Алекс, ты маленький дьяволенок, — начала она. — Ты вся пылаешь!

Я широко улыбнулась в ответ.

— Итак, ты хотела рассказать о Луисе-Хайнце?

— Угу. — Она постукивала своими короткими, с отличным маникюром, ногтями по столику. — Всему свое время, ах ты, бесстыжая девчонка. Сначала расскажи мне, что с тобой случилось прошлой ночью.

Точно рассчитав время, у нашего столика возник официант, подарив мне пару минут до начала допроса. Я заказала, как обычно, croque monsieur и salade verde маленькую бутылку воды «Ивьен» и заставила Лолу ждать. Несмотря на то, что она была здесь завсегдатаем, ей непросто было сделать выбор. И в результате она потом заказывала то же, что и я.

Я обдумывала ход мыслей, пока официант разъяснял ей специальные пункты меню на сегодня. Должно ли меня беспокоить, что обе они, Джиллиан и Лола, были так взволнованы — даже приятно возбуждены — из-за того, что я познакомилась с парнем? Неужели я была настолько трогательно скучная до сих пор?

После нескольких минут запинаний и нерешительных бормотаний Лола попросила принести ей то же самое, что и мне, добавив к этому еще moelleux au chocolat[30]. И она даже не спросила меня, буду ли я участвовать в этом. Должно быть, она ожидала неудачного дня на Луисо-Хайнцевском фронте.

Я решила кое-чем поделиться с Лолой, прежде чем приступать к еде.

— Итак, тебе не терпится услышать пикантную историю — но, пожалуйста, не рассчитывай на многое, — или ты думаешь, что преисподняя должна немедленно покрыться льдом, если даже у меня может быть история? Кстати, что это за дурацкий дым был в клубе прошлой ночью?

— Алекс, дорогая, — засмеялась Лола. — Все, что я могу сказать, — проклятое время! Ты слишком много раз бывала в Париже, чтобы не подпасть под его чары. Это должно было случиться. Я всегда знала, что такое произойдет. И рада, что имею к этому хоть какое-то отношение. Что же касается чего-либо недозволенного… давай назовем это просто чарами другого рода.

— Угу, — произнесла я, недоверчиво поджав губы. — Все равно я докопаюсь до сути. Когда я получу свой большой материал о Луисе-Хайнце… не говоря уж о Ренате. Каким образом, черт возьми, тебе это удалось?

— Никаких романтических историй, никаких историй о Луисе-Хайнце. — Лола игриво покачала головой.

— Согласна. — Я озвучила краткую версию событий прошедшей ночи, не забыв несколько раз упомянуть, насколько искажено было мое восприятие из-за вещества, распыленного в воздухе клуба.

— Хм-хм… — произнесла она. — Интересный предлог.

— Но это правда, с какой стати мне оправдываться? Поэтому я была вынуждена отправить своей подруге в Нью-Йорк по электронной почте предостерегающее сообщение!..

Лола засмеялась.

— Мне нравится твоя история, — сказала она, задумчиво оглядывая помещение. — Не могу дождаться, пока ты снова с ним встретишься.

Впервые за день я нахмурилась:

— Думаешь, я снова увижу его?

Это привело к пятнадцатиминутному анатомированию последних слов Ника, сказанных мне. Я хорошо понимала, что женщины — особенно присутствующие тут — имеют врожденную потребность пересказывать заново каждую мельчайшую подробность их диалога с мужскими особями, и, естественно, ценила поддержку и советы Джиллиан и Лолы. Но хватит — значит хватит… Я чувствовала себя опустошенной и, пожалуй, слегка передержанной, как фотография в проявителе. Дальнейшие исследования и дикие гипотезы — только для меня и моего «альтер эго». Мы и сами вволю поиздеваемся.

— Ладно, тебе еще не наскучило? — спросила я, шутя лишь отчасти. — Не думаешь, что пришло время и тебе рассказать о твоей большой удаче? Я имею в виду, каким образом Ты нашла Ренату и как тебе удалось привлечь ее к показу?

Счастливая улыбка разлилась на лице Лолы. Она откинулась на спинку стула и слегка прикрыла глаза, будто купаясь в лучах похвалы и славы.

— Ну, начинай, — попросила я с улыбкой. — Восторгов по поводу собственных добродетелей уже достаточно. Тебе необходимо, чтобы твоя подруга в прессе отметила триумф Лолы, не так ли?

Ресницы широко открытых глаз Лолы трепетали от волнения.

— Правильнее сказать — триумф Луиса-Хайнца. Именно он привлек ее!

— Что? — Я уставилась на Лолу, допуская, что она шутит.

Но та выглядела совершенно серьезно.

— Ты правильно расслышала. Именно Луис-Хайнц заставил ее прийти.

— Как? Разве не ты сама рассказывала мне, что у него нет друзей? Однако его музы — известные супермодели?

Лола выпрямилась и покачала головой:

— Невероятно, знаю. Но это правда. Помнишь, все говорили, что Рената поселилась среди коренных жителей Амазонии, а еще болтали, что у нее какие-то темные дела в Бразилии?

Я послушно кивнула: я хорошо выучила катехизис мира моды.

— Так вот, истина где-то посередине. Она действительно была в Бразилии по поводу секретной пластической операции, но не знала, что с ней не все в порядке, пока спустя несколько недель не переселилась в…

— Перу, — выпалила я.

— Правильно, в Перу. И вот когда она почувствовала лихорадку и бродила вокруг одного небольшого поселения в поисках чистой воды, вот там-то, гляди-ка, там и оказался Луис-Хайнц. Конечно, узнал ее. В этом богом забытом углу он вырос, преклоняясь перед ней… у него даже были ее фотографии на стене. Такова сила моды…