– Поедешь? – осторожно уточнила Мила.

– Да, – согласилась я, – только подружку домой доставлю.

– Энн никуда не торопится, – пояснила Люда, – наверное, на шабаш собирается, в полночь улетит на Лысую гору. Похоже, она растолстела, я отправила ей сейчас вещи для примерки. Пятьдесят второй российский размер.

– Шутишь? – удивилась я. – В начале месяца я была у Богемской, она выглядела как обычно, тридцать шестой итальянский, это примерно наш сороковой.

– Она еще вызвала тетку для бровей и ресниц, – предупредила Людмила, – новенькую. В нашем салоне та только появилась. К ней сразу очередь образовалась. Француженка. Марго!

Я едва не расхохоталась:

– Понятно. Спасибо. Не волнуйся, мы не подеремся.

– Степонька, ты ангел, который случайно залетел в «Бак» и остался в аду, – отпустила заковыристый комплимент в мой адрес Коврова.

– Похвалы в адрес жены генерального босса всегда поощряются, – заметила я, – тебе за это положена награда. Топай в мой кабинет, открой шкафчик у кофемашины. Достань из коробки чай…

– «Марьяж Фрер», – обрадовалась Мила, – «Марко Поло». Да?

– Угадала, – согласилась я.

– У меня он весь испился, – вздохнула Люда.

– Ну, тогда возьми два пакетика, – милостиво разрешила я, – имей в виду, они все пересчитаны, не утаскивай три. И из зеленой картонной коробочки…

– Шоколад «Патрик Роже»! – взвизгнула Мила. – Я его весь давно слопала.

– Два трюфеля! – уточнила я. – Не больше.

– Ты моя заинька-толстобрюшка, – впала в раж Мила, – уже бегу и обожаю тебя теперь не только как жену шефа, который мне под красивую попу может коленом поддать, но и как память о нашей ушедшей юности.

– Держи свою задницу подальше от моего мужа, – предупредила я и отсоединилась.

С Ковровой мы дружим много лет, с тех пор как я только появилась в фирме «Бак» и не знала, чем ножницы отличаются от расчески. Мила, в то время простая уборщица, поила меня в подсобке жидким чаем с твердокаменным овсяным печеньем и утешала после очередной выволочки Франсуа:

– Ты еще станешь здесь первой.

– А ты тоже отбросишь швабру, – обещала я ей, – вот увидишь!

И ведь вышло так, как мы с ней мечтали, заливая кипятком изжогу от овсяного печенья. Не стоит рассказывать, чего нам это стоило, как мы карабкались вверх, падая и больно шмякаясь о камни. Но мы всего добились сами. Женой Романа я стала уже будучи ведущим стилистом «Бака», постоянной участницей международных Недель моды. И Люда своего олигарха нашла не на работе, она его в прямом смысле слова из грязи вытащила. Коврова отправилась в Подмосковье (она тогда купила маленькую дачку) и увидела в придорожной канаве антикварные «Жигули» и парня с растерянным видом… Мила вытащила из кювета тарантайку, у нее с собой всегда есть лебедка. Юноша оказался бедным компьютерщиком. Но Коврова никогда не охотилась за деньгами, она влюбилась в нескладного, тощего парнишку, чья прическа напоминала «шапку» пуделя. И что? Прошло время, Сережа попал в список «Форбс» и прочно в нем обосновался. Хочешь мужа-толстосума? Не пытайся поймать его готовым на тусовке. Посмотри по сторонам. Вдруг он угодил на своих ржавых «Жигулях» в канаву и терпит там бедствие. Сколько женщин, управляя своими автомобилями, пронеслось много лет назад мимо Сережи? А Люда остановилась. Делайте выводы, помогайте тому, кому плохо, и получайте приз.

– Энн, вы, похоже, похудели, – сказала я, входя в ванную комнату размером с футбольное поле.

– Ни на грамм, котеночек, – возразила Богемская.

– Люда ошиблась, – расстроилась я, – прислала вам одежду такого размера, что вы в нее четыре раза завернетесь.

– Не переживай, кисонька, – засмеялась хозяйка и показала на диван, – это наборчик для моей племянницы. Она твоя ровесница, только разожралась до изумления. Анита – дочь моего брата от второго брака. Я люблю Анитку, но она инфернальная обжора, рот не способна закрыть. Ее мать передо мной поставила задачу выдать Нитку удачно замуж. Похудеть я ее заставлю, но пока она мамзель Пигги, а на горизонте неожиданно замаячил жених. Поэтому! Драпируем валики ненасытного аппетита на теле! Подбираем шмотки, которые визуально сделают из слонопотама обычного слона. Заманиваем дичь на очаровательное личико, пышную грудь и сдобную попу. Я правильно поставила перед тобой задачу?

– Как всегда, гениально, – ответила я, – сейчас вечер. На который час назначено свидание?

– В полночь Жорик заедет за Анитой. Он ее повезет на закрытую тусовку, – ответила Энн.

– Дресс-код? – осведомилась я.

– Не обозначен, – ответила Богемская. – Степонька… э… я люблю тебя, считаю лучшим специалистом, но есть… э… проблемка! У Анитки брови тю-тю.

– Совсем тю-тю? – уточнила я.

– Практически да, – загрустила тетка девицы на выданье, – в городе, где она живет, была мода их выщипывать начисто, а потом рисовать карандашом новые.

– Аните ближе к семидесяти? – опешила я. – «Ниточки» над глазами – хит середины двадцатого века.

– Она молодая, – заискрилась улыбкой Богемская, – сорока еще нет, замужем не состояла. Выглядит чудно! Ударение в этом слове на «о».

– М-м-м… – пробормотала я.

– Не обижайся, котенька, я позвала еще бровиста, – замурлыкала Богемская. – Ты ведь не сердишься?

Я начала вынимать из сумки все необходимое.

– Конечно, нет!

– Заинька! – обрадовалась Энн. – Спасибо. Я испереживалась, вдруг ты подумаешь: «Старуха меня разлюбила»?

Я стала демонстративно оглядываться:

– У вас еще какая-то бабуля для меня есть? Ведите всех! Постригу машинкой под ноль.

Энн кокетливо повела глазами:

– Старушонка перед тобой.

– Я очень хочу в вашем возрасте выглядеть именно такой старушонкой с талией пятьдесят пять сантиметров, – серьезно ответила я.

Энн села на диван:

– Ошибочка! Пятьдесят семь. Бабуля разожралась. Бровистка из Парижа, зовут ее Марго.

И только сейчас я сообразила, что попала в сложное положение. Врать Энн, разыгрывать перед ней комедию я не способна. Но и говорить Богемской правду не хочется. Она может с кем-то поделиться, и тогда конец карьере Маргариты.

– Что не так? – напряглась клиентка. – Степонька, мне можно сказать все. Ты же знаешь, обгладывание чужих тайн в компании подруг не мой вид спорта.

Я сделала глубокий вдох и выложила всю правду! К концу моего вдохновенного выступления Энн лежала на диване и стонала от смеха.

– Мыши на глазах! Накладки из собачьей шерсти. О боже! Такое не придумаешь, такое только в жизни случается.

– Пряди искусственные, – уточнила я, – но качество на самом деле отменное, даже мне показалось, что грызуны подлинные.