– Заинька, спасибо! Ты превратила нудный вечер бабульки в праздник, – заявила Энн.

Потом она встала, подошла ко мне и взяла за плечи:

– Детка, тебе же не нужны чаевые?

– Денег много не бывает, – ответила я, – но в чаевых я не нуждаюсь. Хорошо зарабатываю, а Роман очень рад, когда я запускаю свои жадные лапки в его кошелек. А вот от работы, за которую платят, я никогда не откажусь.

Энн обняла меня:

– Я знаю это. И очень ценю, что ты ко мне относишься с любовью, доверяешь и не стала сейчас обманывать. Я вас с Марго не выдам. Брови хорошо смотрелись на Людмиле?

– Замечательно, – подтвердила я.

– Есть шанс исправить дефект на лице с помощью макияжа? – спросила Энн.

Я развела руками:

– Издали будет красиво, а вблизи сразу понятно, что нарисовано.

– Пусть Марго ей своих мышей приклеит, – решила Богемская, – на первом свидании надо произвести приятное впечатление. А бровки не отвалятся?

– У Людмилы как пришитые стоят, – отрапортовала я, – сегодня Фаина потихоньку у ее старшей горничной поинтересовалась и мне доложила.

В дверь постучали, раздался голос Риты:

– Можно?

– Конечно, я жду вас, – включила светскую даму Богемская.

В ванную сначала въехал огромный чемодан на колесах, а за ним появилась Светина с сумкой на шее.

– Бонжур вам, – сказала она, – я из Парижа приехала. Не удивляйтесь, что прекрасно на русском шпрехаю. Моя прапрабабушка – княгиня Московская. У нас дома только на ее родном языке калякают. Даже если на колени встанете, я не буду на французише балакать. Прапрапра моя узнает и наподдаст внучке. Где мне инструменты швырякнуть можно?

Я осторожно взглянула на Энн. Лицо ее украшала приветливая улыбка. Из моей груди вырвался выдох. Богемская идеально владеет собой. И Маргарита достойна похвал, она сообразила, как объяснить свое нежелание изъясняться на иноземном языке. История только требует корректировки. Если прапрапрабабушка жива, то сколько же ей лет сейчас? Триста? И навряд ли княгиня Московская употребляет глагол «швырякнуть», я такой впервые слышу. Хотя, может, во времена, когда Мамай шел походом на Русь, в год появления на свет прапрапрабабушки Марго, это слово любили все князья и княгини?

– Дорогая, – приветливо сказала Энн, – устраивайтесь где хотите.

Не успела Маргарита разложить на столике инструменты, как в ванную вошла женщина. Как ее описать? Представьте холодильник, к которому снизу приделали две ножки от бильярдного стола, и получите Аниту. Ой, забыла. На холодильник поставьте корзинку, в которой живет гигантский пудель, – это будет голова.

– Степонька, Марго, перед вами моя булочка, – пропела Энн. – Можно превратить ее в девицу-красавицу?

Глаза Аниты начали наполняться слезами.

– Ваша племянница очень интересная внешне, она уже красива, – возразила я. – Мы можем лишь подчеркнуть все лучшее: тонкую талию, пышную грудь.

Анита приосанилась:

– Недавно я выиграла конкурс «Мисс города».

– Это понятно, – подключилась к беседе Марго, – но полагаю, соболиные брови с хулиганской изюминкой – то, что вам невероятно пойдет! С чего начнем?

– Я займусь головой, а ты бровями и ресницами, – распорядилась я, – потом макияж и подборка наряда и туфель.

Энн зааплодировала:

– Заиньки! Что вам принести? Чай? Кофе?

– Мне двойной кусок торта, – сообщила о своем желании Анита, – и большой капучино.

– Ниточка, ты собираешься на свидание, – вкрадчиво произнесла Богамская.

– Да, – весело подтвердила племянница.

– Тебе лучше не переедать, – проворковала тетя.

– Всего-то тортик, – хмыкнула Анита, – супа нет, котлет тоже!

– Рыбонька, не кушай, – попросила Энн.

– Почему? – расстроилась племянница.

– Ну… так принято, – не совсем удачно ответила Богемская, – мужчинам нравится воздушность дамы.

– Торт не помешает, – стояла на своем Анита.

– Конкретно, не надо, – заявила Рита.

– Почему? – капризно повторила красавица на выданье.

Светина взяла бутылочку с клеем и высказалась:

– Сожрешь жирное, сладкое и сядешь к мужику в машину. Через короткое время у тебя в животе начнется революция. Сначала пукать примешься, потом обгадишься. Замуж засранку точно не возьмут!

Я икнула. Что-то ты, Степа, в последнее время часто икаешь! Ох, зря Светина не держала язык за зубами. Вот и конец карьере, которая не успела начаться. Сейчас Анита убежит!

– Да? – протянула племянница. – Об этом я не подумала. Ладненько. Не стану есть тортик.

– И правильно, – одобрила Марго, – наешься, когда вернешься.

– Девочки, вы кудесницы, – зааплодировала Энн. – Анита, ты шикарно выглядишь!

Племянница глянула в зеркало:

– Ну…

– Что не нравится? – спросила я. – Исправим.

– Это не я! – сообщила неюная девица.

– А кто? – удивилась Рита.

– Ну… – повторила клиентка, – ну… брови такие, ресницы, губы, глаза, волосы – все чужое! Верните меня!

– Деточка, – запела Богемская, – поверь, ты прекрасна. Сейчас Степа вещички тебе подберет!

– Куда вас пригласили? – подхватила я.

– А вам зачем это знать? – надулась Анита.

– Если гулять в парке при луне, тогда уместнее будут брюки, джинсы, – улыбнулась я. – Но в театр в таком виде вы же никогда не явитесь?

– Почему? – искренне удивилась Анита. – У меня есть любимый розовый костюмчик. Я натягиваю его и куда угодно хожу в нем. Сейчас!

– Ниточка, ты куда? – растерялась Энн.

– Ща вернусь, – пообещала племянница и пропала за дверью.

– Девочки, – затараторила Богемская, – умоляю, не обижайтесь! Анита живет далеко от Москвы, там какая-то своя мода существует.

Энн оглянулась на дверь и зашептала:

– Мы с ее мамой полярно разные люди. Анжелика всегда хотела заниматься домом, кашу варить, котлеты жарить. А меня тошнит при одной мысли о готовке. Лика сразу после окончания школы вышла замуж за военного и уехала из Москвы с криком: «Ненавижу мерзкий город!» Живет она теперь в… в… в… Трудно описать кратко поселение.

– Медвежий угол, – подсказала я.

– О нет, Степонька, – возразила Энн, – медведи в тот угол не забредают, даже Топтыгиным там тошно. Что есть у Анжелики? Изба, огород, лавка у забора, соседки, семечки, куры, корова, раз в три месяца поездка в райцентр. Туда на автобусе четыре часа катить. Все! Я бы с ума сошла! А Лика счастлива. Старшую дочь она по местным меркам очень удачно замуж выдала за главврача больницы. Таня теперь живет в городе, куда ее мамаша на автобусе катается. Татюша – местная элита. Аниту же Анжелика никак с рук сбыть не может, поэтому прислала ее ко мне. Вы не представляете, в каком виде я девочку в аэропорту встретила! М-м-м!