Танцовщица замерла, едва касаясь пола носком ноги, вытянув руки, словно пытаясь удержать мимолетную радость.

– Браво, Лэтэ!

Она покачнулась от неожиданности. Обернулась, увидела Соэла. Мгновение оставалась неподвижной, только лицо запылало ярче. А потом Лэтэ кинулась к нему.

– Соэл! Я так ждала, так ждала! Я знала – вы придете! Как я вас…

Она умолкла и отскочила, к некоторой досаде Соэла, желавшего услышать продолжение.

– Идемте, – он протянул к ней руку, – у меня нож, попробуем выцарапать ступени.

Она замотала головой.

– Нет-нет, они сами нас выпустят, когда захотят. Иначе закроют тоннель.

Соэл остановился.

– Кто «они»?

– Хозяева недр.

– Бо-грах? Вы их видели.

– Да, а вы?

Он слегка улыбнулся.

– Не удостоился.

– Не шутите, – строго одернула Лэтэ. – Они очень могущественные.

Она умолкла, прислушиваясь, и Соэл тоже насторожился. Но обеспокоило их, по-видимому, лишь дуновение ветра. Лэтэ продолжала беспокойно оглядываться: разноцветные глаза уже не светились в щелях. Минуту она в страстном ожидании надеялась, что стены разомкнутся, бо-грах отпустят и ее, и Соэла. Но камни оставались неподвижны.

Лэтэ попятилась и села на валун. Навалилась такая усталость, что все стало безразлично. Она плохо танцевала, хозяева недр ничего не поняли и не желают освобождать незваных гостей.

Соэл внимательно осмотрел пещеру, но ничего опасного не заметил. Спросил:

– Так что же могут бо-грах?

– Двигать камни, опускать своды… – ее голос затих.

– Зачем же вы их обеспокоили? Зачем проникли в пещеры?

Лэтэ разом оказалась на ногах.

– Да вот же, вот… – она выхватила из-за пояса скатанный холст, развернула. – Смотрите. Это Юэль, правда же, Юэль?

– Похоже, – немедленно согласился Соэл, – хотя больше напоминает Хэшку. Глаза и волосы, я хочу сказать.

– Хэшку? – залепетала Лэтэ. Снова посмотрела на портрет. – А я думала: Юэль где-то здесь, рядом… Хотела спросить, никого не нашла…

Соэл понимающе кивнул.

– Лэтэ, не волнуйтесь. Ваша сестра прилетала на Фригию…

Договорить Лэтэ не дала, вцепилась в его рукав.

– Прилетала? Когда? Вы ее видели?

– Хэшка и Тройм видели. Успокойтесь. Она вернется, и вы встретитесь.

– Вернется? Откуда? Где она?

– Поговорим об этом наверху, – твердо возразил Соэл. – А сейчас попробуем выбраться.

Они дружно обернулись на легкий шелест, донесшийся из самого дальнего и самого темного угла. Лэтэ попятилась, Соэл, напротив, подался вперед. Но в темноте не вспыхнули разноцветные глаза и не блеснули маслянистые щупальца; поэтому Соэл с Лэтэ направились к ледяной горке.

Навстречу им мигнул огонек фонарика, и капитан Рэн неторопливо прошествовал вниз по ледяной дорожке. Трехгранные шипы оставляли глубокие царапины и выбоины на льду. Капитан выглядел так, будто выбрался из-под небольшого – а может, и большого – завала. Лэтэ рванулась ему навстречу и застыла: из раскрывшихся щелей в стенах хлынули полчища белых змей.

* * *

Юэль выбралась из сновидения, будто из лабиринта, где отчаянно плутала всю ночь. Она видела множество лиц, слышала множество голосов, и, придя в себя, с облегчением взирала на слабо светившийся потолок. На маленьком полицейском корабле системы «Иллюзион» не было, и Юэль оглядела ничем не приукрашенную каюту – светло-серые стены, блестящие ручки шкафов, матовую перегородку душевой кабины.

Она вздохнула и прислушалась. Каюта Ильтса была рядом, и Юэль обычно могла различить мысли полицейского. Сейчас он спал мертвым сном, без сновидений. Сразу после выхода из подпространства Ильтс принял двойную дозу снотворного и должен был провести в забытьи не меньше восьми часов.

Девушка посмотрела на светящийся циферблат у изголовья. В запасе оставалось часа два.

Юэль знала, что сделает, решила это еще на Флорентине. Она проберется в катер, высадится на Фригии и предупредит Рэна. А там… пусть капитан сам решает – бежать или встретиться с преследователем лицом к лицу.

Она потянулась, разминая затекшие мышцы, и села на кровати. Разом нахлынули воспоминания о событиях предыдущих дней.

Они с Ильтсом провели восемь суток на орбите Флорентины, дожидаясь сигнала с Фригии. Ильтс больше не отваживался высадиться на родную планету, и Юэль не могла осудить подобное благоразумие, но… Ей упорно снились багрово-лиловые обветренные скалы, и пелена мелкого белого песка, и полыхающие расселины, достигавшие, казалось, центра земли. Она чувствовала их жаркое дыхание, слышала топот крылатых быков, видела ловких наездников, смирявших бешеную силу зверей. И каждую ночь в ее ушах звенел прозрачный голос Оймы.

Юэль знала, что Ильтс видит ее сны – так уж она была устроена, что снами ее мог любоваться каждый – и понимала: подобные грезы для него мучительны. Но она ничего не могла изменить. Только однажды во сне ее промелькнула Лэтэ, но вряд ли Ильтсу это принесло облегчение.

Поэтому Юэль не удивилась, когда полицейский не просто с азартом, а с небывалой радостью и восторгом принял долгожданный сигнал. «Неуловимая» приземлилась на Фригии,» – лаконично извещал неведомый осведомитель. Юэль заглянула в мысли полицейского, и снова узрела синего краба, клявшегося в вечной признательности Ильтсу. Да, именно благодарный краб выдал ее близких.

Полицейский прочел сообщение и прямо-таки засиял уверенностью: теперь он настигнет беглецов, получит гражданство. И тени минувшего наконец-то перестанут его преследовать.

…Скачок в подпространство. Тупая боль в затылке, тошнота, слабость, долгий сон, медленное пробуждение…

Юэль откинула одеяло и рывком спрыгнула с кровати. Недосып давал себя знать: девушка отдыхала меньше положенного и ощущала странную вялость, в голове царила сумятица. Юэль понимала, что прежде всего от нее потребуется ясность мысли, и решила потратить несколько драгоценных минут на душ.

Она нырнула в матовую кабинку, постояла под теплой водой, затем решительно переключила кнопки. В грудь и спину ударили тугие ледяные струи. Юэль с трудом удержала рвущийся из горла вопль, для верности зажала рот ладонями. Закрыла воду и ринулась в каюту. Кожа порозовела, все тело жгло, зато она испытывала прилив небывалой бодрости.

Торопливо одевшись, Юэль тихо выскользнула в коридор. Свет на корабле был погашен, только слабо мерцал пунктир дорожки. Юэль еще раз прислушалась – Ильтс по-прежнему спал беспробудным сном – и прокралась к узкому трапу. Легко, едва касаясь ступеней, взлетела на палубу.

Три четверти стены занимал иллюминатор и, на мгновение прижавшись к нему, Юэль увидела Фригию, напоминавшую белый, бестящий шарик мороженного. «Скоро я буду там, – твердила себе Юэль. – Главное, не волноваться. Ильтс крепко спит».

Запретив себе торопиться, Юэль повернулась к стоявшему на палубе катеру. Он напоминал какого-то диковинного жука – круглое мясистое тельце и узкий хвост. Юэль направилась к нему, стараясь двигаться сосредоточенно и размеренно. Она не станет думать об Ильтсе. Зачем о нем думать? Он не проснется, а если и проснется, то не ринется на палубу. К чему представлять, как он вламывается