Лаубе рассказывал:

С самого переселения своего в Париж он стремился попасть к разным французским знаменитостям, но так как он не вполне хорошо владел французским языком, то по совету Гейне предпринял сначала путешествие во французские провинции, и лишь по возвращении оттуда снова обратился к Гейне с просьбой познакомить его с некоторыми писателями. Однажды он спросил Гейне: «Знакомы Вы с г-жей Дюдеван?» – «О да, ответил Гейне, – но эти два года я ее не видел, а два года тому назад я часто бывал у нее». – «Не отнесется ли эта дама дурно к Вашей забывчивости о ней, и не примет ли она Вас дурно?»... (Лаубе, очевидно, не знал, что с зимы 1836-37 г., когда Гейне, как мы знаем, часто бывал у Жорж Санд в Hôtel de France, что с этой зимы писательница жила почти все время в Ногане и на юге). «Не думаю, – ответил Гейне, – ведь она тоже живет в Париже, а все ее книги я читаю». – «А кто теперь ее кавалер?» Гейне ответил: – «Шопен, фортепьянный виртуоз, очень милый человек, худой, тонкий, духоподобный, как немецкий поэт из ультраромантического журнала» Trösteinsamkeit. – «Виртуозы ей, вероятно, особенно нравятся», – заметил Лаубе, – «ведь разве не был и Лист долгое время ее любимцем?» Гейне будто бы сказал на это: – «Она ищет Бога, а ведь он нигде так не доступен, как в музыке. Это нечто всеобщее, это не вызывает возражений, это никогда не глупо, ибо никогда не нуждается быть умным. В музыке все, чего хочешь и можешь, она освобождает от духа, который нас мучит, но не делает нас бездушными».

Затем Лаубе рассказывает, как после этого разговора они вскоре вместе с Гейне и пошли к Жорж Санд, которая в 2 часа дня оказалась еще в постели, но вскоре встала и очень дружелюбно и непринужденно приняла их. Шопен, совсем по-родственному, сварил ей в камине шоколад, а пока она его пила, пришли Бокаж, Состен де-Ла-Рошфуко и Ламеннэ, и началась живая беседа. Лаубе «ожидал увидеть жено-мужа, а увидел милую, простую, умную женщину» и остался в восхищении от нее, от ее сердечного приема, веселости, а особенно от интереснейшего спора между Гейне и Ламеннэ о сенсуализме и спиритуализме и на религиозные темы, которые были и всегда, а тогда в особенности (в год появления «Спиридиона») самыми важными и дорогими для Жорж Санд, «жадно искавшей Бога», – как верно заметил Гейне, и как она сама много раз про себя говорила.

В самое недавнее время д-р Густав Карпелес пересказал и привел в отрывках в 21-ой главе своей интереснейшей, прекрасной и прекрасно изданной книги «Heinrich Heine. Aus seinem Leben und aus seiner Zeit». (Leipzig. Adolf Titze. 1899) эту статейку Лаубе, снабдив ее полученными лично от Лаубе устными и письменными заметками.

190

В примечании к этим строкам Гейне указывал, что в рукописи у него даже так стояло: «Беранже стоит вслед за ними», и что затем уже отводилось место и Виктору Гюго.

191

Сам Гейне в письме к Юлиусу Кампе от 30 мая 1855 г. говорит о необычайном успехе и шуме, возбужденном «Лютецией» в Париже. См. Heines Werke, 22 Band; Briefe, vierter Theil. (Hamburg. 1876. Hoffmann und Kampe).

192

Adelaide Kemble, рожд. Sartoris, известная певица, большая приятельница Шопена.

193

Они очень нравились и Францу Шуберту, и поэту Ленау, который находил сочинения Дессауэра лишь «слишком тонкими для толпы, у которой такие длинные уши» (как он выразился после представления первой оперы Дессауэра в 1839 году).

194

Известный немецкий поэт, род. в Вене 13 января 1802 г., умер там же 9 авг. 1890 года.

195

Однажды уже в старости Дессауэр написал целый юмористический роман в стихах из жизни кошек и сам его иллюстрировал. Эти иллюстрации заслужили, по словам Бауэрнфельда, полное одобрение и похвалы знаменитого художника Мориса Швиндта.

196

Он родился 28 мая 1798 г. В. К.

197

Это знакомство состоялось тотчас после переселения Жорж Санд и Шопена в Париж после годового слишком отсутствия, но когда Шопен еще жил на улице Тронше, как можно видеть из найденного нами в бумагах Жорж Санд следующего письма Дессауэра:

Г. Фредерику Шопену, 5, улица Тронше.

«Мой дорогой друг. Я только что получил от M-me Санд приглашение на обед сегодня, которым, к сожалению, мне невозможно воспользоваться. Я провел ужасную ночь, страдая коликами и т. д. Поэтому я теперь чувствую себя ужасно слабым. Извинись за меня перед M-me Санд, скажи ей, что я в отчаянии и в то же время самый чертовски жалкий человек, который когда-либо существовал.

Всем сердцем твой Дессауэр.

Очевидно, это письмо относится к зиме 1839-40 г. (Примечание В. К.).

198

Он умер 9 июля 1876 г., т. е. через 1 месяц и 1 день после Жорж Санд.

199

Статья Бауэрнфельда написана была в 1877 г.

200

«George Sand und Maître Favilla. Erinnerungen an Joseph Dessauer» von Bauernfeld. («Die Heimath», 1877, р. р. 435-438 и 454-456).

201

Д-р Frankl Hochwart, в своих интереснейших комментариях к изданной им переписке своего отца, поэта Лудвига Франкля с поэтом Анастасием Грюном (см. ниже) приводит следующее четверостишие Мозенталя по поводу вечной мнительности Дессауэра:

Nur keine Hitze, nur keine Kühle,

Nur nichts gegen meinen Sinn,

Denn ich ahne, denn ich fühle,

Dass ich übermorgen unwohl bin.

(Только бы не жара, только бы не прохлада,

Только бы ничто не было мне не по душе,

Ибо я чую, ибо я чувствую,

Что послезавтра я буду нездоров).

202

Надо сказать, что Дессауэр страдал очень серьезной болезнью, вполне объясняющей его раздражительность, ипохондрию и вызывавшей необходимость постоянно беречься.

203

Бауэрнфельд говорит, что это название произошло оттого, что Дессауэр однажды спел индийскую песню под этим названием. Мы пока не могли выяснить, что это была за песня: действительно ли какой-нибудь национальный индийский напев; романс ли самого Дессауэра на какое-нибудь