когда Лекси спросила, были ли они моими «подругами», но обе девушки знали сценарий и ответили, что, хотя они занимались сексом со мной, это не было условием их проживания, и что мы действительно были «просто друзьями». Я сразу заверил Лекси, что ОНА была объектом моего романтического интереса, и, включив чары, я отлично справился с ее опасениями.

Но добавлять Лекси в гарем было рано. Она была далека от наркозависимости, и ее социально-экономическое положение не было настолько несостоятельным, чтобы таким образом привязать ее к моему образу жизни. Тем не менее, даже если Элис/Бен сдвинули мой обычный график определенных откровений, я полагал, что Лекси и я все еще на верном пути.

Но процесс, растянутый на несколько дней, посвященных тому, чтобы убедить Лекси в том, что у меня нет скрытых мотивов в том, чтобы за ней ухаживать, также означал, что я должен был отправить ее домой вчера вечером, к безопасности её друзей и неоттраханной. К тому же эта долбаная наркоманка Элис пошла и испортила мне ночь еще БОЛЬШЕ, когда украла две штуки у Бена и убежала из ЕГО дома, заставив его прийти СЮДА искать ее. Признавая возможность пресечь его опасения в зародыше и устранить любые подозрения в будущем со стороны парня, который все еще мог повлиять на мнение Лекси обо мне, я потратил добрый час, сопровождая его по всему дому. Так что прошлой ночью у меня действительно не было времени на МЕНЯ, и когда я, наконец, вернулся в свою спальню, у меня были как неистовый стояк, так и сильное желание использовать его, чтобы выпустить сдерживаемый гнев на Элис за то, что он заставил меня прыгать через все эти обручи.

К счастью, и Джессика, и Одри знали свою роль в качестве моих добровольных мусорных баков для слива спермы в такую ​​ночь. Они обе были обнажены и смазаны, и я с радостью использовал их тела в качестве мастурбаторов, чтобы утолить свою похоть. Между нами не было ни игр, ни претензий на привязанность. Когда-то они обе были влюблены в меня, но и фазы медового месяца давно прошли, их романтические представления сменились прагматизмом, поскольку они поняли, что им лучше быть в качестве девушек из моего гарема, чем одними. Не имело значения, если я их не довёл до оргазма; у них были они друг для друга. Это была одна из причин, по которой у меня всегда было несколько девушек из гарема, потому что, когда я заканчивал и отворачивался спать, они все еще могли доставить удовольствие друг другу и получать свои собственные оргазмы, прежде чем послушно обвить меня своими обнаженными телами.

Теперь было утро, мне нужно было позаботиться о своем утреннем стояке, и когда я, наконец, открыл глаза, чтобы взглянуть на свою загадочную феллатрису, я узнал лицо Джессики, смотрящее на меня, что означало, что в моей левой рука с ее обнаженной грудью в моей ладони была Одри. Я радостно погладил дерзкий шар левой рукой, а правой сунул голову Джессики вниз вокруг моего члена. Она поняла указания и впустила мой шланг в ее горло, а я держал грязную шлюху таким образом, пока она не начала мучиться рвотой, поэтому я позволил ей встать, чтобы ее не вырвало мне на колени.

Глаза у нее слезились, Джессика повернула голову и неловко закашлялась, пытаясь отдышаться. Я ухмыльнулся и продолжил ласкать обнаженное тело Одри, прежде чем скользнуть рукой вниз и погладить ее задницу. Моя любовница корчилась в моих руках, но повернулась лицом, чтобы встретить мой поцелуй. Но как только Одри начала целоваться и ласкаться, я спонтанно повернулся, схватил Джессику за плечи и швырнул ее лицом вниз на матрас рядом со мной. Я быстро приподнял бедра Джессики и раздвинул ее ноги в стороны. Осторожно прицелившись, я вставил свой член в ее влагалище и буквально притянул ее к себе на шест.

Как хорошая девочка, Джессика подготовилась, пока отсасывала мне, так что она уже была мокрая, и мое проникновение, должно быть, не было слишком болезненным. Скрестив руки на матрасе под лицом, она повернулась, чтобы прижаться к ним щекой, в то время как я врезался в нее сзади. Через несколько минут я вытащил и забрызгал утренним семенем ее татуировку с иероглифом и все ее покрасневшие ягодицы. Покрасневшие, потому что я шлепал ее сочную задницу всякий раз, когда мне хотелось. И после того, как я слез с кровати, я щелкнул пальцами и указал на Одри, приказывая: «Почисти ее».

К ее чести, Одри уже начала двигаться до того, как я отдал команду. Даже когда она была новичком в гареме, она быстро училась. Девочки, которые мне нравились, первыми пробовали наркотики и были последними, кого я наказывал, когда был в плохом настроении. Непослушные девушки часто корчились на полу от боли и страданий.

В конце концов, жизнь со мной была меритократией. Девочки получили только то, что заслужили.

***

Пока девочки убирались, я по утрам принимал душ, срал и брился. Иногда я использовал одну из девочек как личную мочалку, но не сегодня. Было уже поздно, и я хотел проверить, как там мама.

Конечно, она была там, где я ее оставил. Черт, она никуда не двигалась почти 32 месяца, за исключением тех случаев, когда мне приходилось сажать ее в инвалидное кресло и брать с собой на небольшие экскурсии, чтобы подышать свежим воздухом и увидеть внешний мир. В конце концов, ее глаза все еще открывались и закрывались, и, хотя Кэмерон в этом сомневалась, я настаивал, чтобы мама действительно могла видеть вещи. Я ЗНАЛ, что она все еще была жива и понимала всё внутри, даже если она была в ловушке внутри своего собственного тела. Вот почему я держал телевизор в ее спальне, чтобы ей было что посмотреть и послушать, когда меня нет рядом, чтобы поговорить с ней. И поэтому я все еще надеялся, что современная медицина в конце концов найдет способ вернуть ее ко мне.

Случались и другие, более чудесные выздоровления, некоторые у людей, которые оставались в устойчивом вегетативном состоянии намного дольше десяти лет. Если это могло случиться с ними, то могло случиться и с мамой. В ее пользу уже произошло одно очень БОЛЬШОЕ