Я уверена, что видела одну из его книг в книжном шкафу! Нильс сказал мне, что это маленькая библиотека, где можно брать все, что захочется — у нее был желтый корешок… Подожди…

Она снова взяла в руки iPad и около минуты молчала. Затем она сказала,

— “Оседлать тигра” Юлиуса Эволы. Эта книга в туалете в Норт-Гроув.

— Ты хочешь сказать, что я — Эвола и Аноми — один и тот же человек?

— Я… нет… — неуверенно сказала Робин. — Это просто странно…

— Потому что я думаю, что это действительно может быть совпадением. Мы знаем, что “Чернильно-черное сердце” привлекло множество неонацистов и ультраправых. Эвола — писатель их типа.

— Правда, — вздохнула Робин. — Боже, как бы я хотела, чтобы все женоненавистники и фашисты убрались с дороги.

— Мне тоже, но я не думаю, что это произойдет в ближайшее время. Они слишком веселятся.

— Так что случилось с Джейго Россом?

— О, — сказал Страйк, который забыл, что еще не рассказал ей. — Ну, это было довольно коротко и мило…

Он рассказал о том, что произошло в Кенсингтоне, попивая уже третий стакан виски.

— ... так что его первая жена собирается подать заявление на единоличную опеку.

— Я рада, — горячо сказала Робин. — О, я действительно рада, я думала, что ты просто собирался придержать его угрозой видео… эти бедные дети… но их мать должна была знать? Девочки наверняка рассказали ей, что происходит?

— Наверное, любит алименты, — цинично сказал Страйк. — Проще не раскачивать лодку, не так ли? Может быть, она сказала себе, что девочки преувеличивают. Конечно, ее ребенок, вернувшийся домой со сломанной ногой, наверное, был шоком, а потом увидеть, как это произошло на самом деле, на камеру… В итоге, я думаю, будет достигнуто тихое и спокойное соглашение, потому что Росс не захочет, чтобы эти кадры показывали в суде. Не похоже, что ему есть дело до своих дочерей. Похоже, он зациклен на сыне и наследнике.

— Но если ты отправил Шарлотте видеозаписи…

Страйк осушил свой третий стакан виски.

— Похоже, она не заинтересована в единоличной опеке. Это помешало бы ее общественной жизни.

Робин никогда раньше не слышала, чтобы он говорил таким тоном о Шарлотте.

— Я лучше дам тебе лечь в постель, — неожиданно сказал Страйк. Он поднялся на ноги, затем взял свой виски и пакет с пивом. — Спокойной ночи.

Робин осталась смотреть на дверь, недоумевая, почему Страйк так внезапно ушел. Неужели воспоминания о Шарлотте одолели его? Шестнадцать лет боли, сказал он в Кембридже, но должно было быть и удовольствие, чтобы снова и снова возвращаться к ней.

Ну, это проблема Мэдлин, а не твоя, сказала себе Робин. Она допила виски и вернулась в ванную, чтобы почистить зубы.

На самом деле, Страйк так поспешно ушел потому, что после почти половины бутылки “Макаллана” на голодный желудок счел за лучшее удалиться от Робин. Лицо без макияжа, сладковатый запах и бросающаяся в глаза чистота в пижаме и халате, толковый разговор о деле и сострадание к детям, которых она никогда не видела, — она не могла бы представить большего контраста с Шарлоттой. Страйк боялся потерять контроль — не какого-то неуклюжего физического натиска, хотя немного больше “Макаллана” — и даже это могло быть риском, — а поддаться искушению поговорить слишком лично, сказать слишком много, пока они вдвоем сидят на одной кровати в привлекательном анонимном номере отеля.

Достаточно было того, что их офис сейчас лежал в руинах, а дело “Аноми” было практически непробиваемым: ему не нужно было портить единственные отношения, которые сейчас помогали ему оставаться в здравом уме.

Глава 89

Могущественных низвергают многие вещи.

Слишком мелкие, чтобы их назвать…

Хелен Мерфи Хант

Опасность

На следующее утро Страйк взял на себя труд позвонить каждому из субподрядчиков и сообщить им, что агентство потеряло доступ к “Игре Дрека”. Как он и ожидал, каждый ответил одними ругательствами, и он был рад, что Робин это не услышала. Затем Страйк сказал Барклаю и Дэву, что они должны продолжать следить за Пирсом и Эшкрофтом соответственно.

— В чем, блядь, смысл? — спросил Барклай.

— Аноми может проявиться твитом, — сказал Страйк. — Это все, что у нас есть на данный момент.

Детектив позвонил Райану Мерфи, но ему ответили, что у него встреча и он перезвонит, поэтому Страйк впервые после взрыва поднялся на Денмарк-стрит, чтобы проверить ход работ строителей и посмотреть, что можно спасти из обломков.

Робин снова была на Слоун-сквер, наблюдая за окнами “Фингерса”, когда через час ей позвонил Страйк. Он согласился, чтобы она вела дневное наблюдение в связи с нехваткой людей, но был не в восторге от этого.

— Как дела в офисе? — спросила она.

— Лучше, чем я ожидал. Стены и потолок были заново отделаны, и они установили новую дверь во внутреннем кабинете. Нам понадобится новая мебель, а также новый компьютер и стол для Пэт. В наружной двери по-прежнему нет стекла, она заколочена досками. Моя квартира в порядке, теперь они починили потолок в офисе. — Но я звоню не поэтому. Я только что говорил с Мерфи. Они освободили Ормонда без предъявления обвинений.

— О, — сказала Робин. — Ты рассказал ему о Папервайт?

— Да, — сказал Страйк. — Не могу сказать, что он был в восторге, но он все равно хочет видеть нас обоих в Новом Скотланд-Ярде как можно скорее.

— Что? — сказала Робин. — Почему?

— Он довольно загадочен. Говорит, что есть кое-что, с чем мы можем им помочь, и кое-что, с чем они могут помочь нам. Я позвонил Мидж, она заменит тебя.

— Страйк, у нее не было выходных неделями.

— Я обещал ей длинные выходные. Встретимся у входа в здание, — сказал Страйк и положил трубку.

Передав дела Мидж, Робин взяла такси до Нового Скотланд-Ярда, огромного бледно-серого здания, выходящего на Темзу. Она нашла Страйка курящим на небольшом расстоянии от главных дверей.

— Все это немного странно, не так ли? — сказала Робин, подойдя к нему.

— Да, — согласился Страйк, разминая обрубок своей ноги над протезом. — Мерфи не был похож на человека, потерявшего своего главного подозреваемого. Он был чем-то очень доволен. Я сказал, что позвоню ему, когда мы приедем.

Мерфи пришел за ними лично, и