через несколько минут езды на лифте они оказались в небольшой комнате, обставленной круглым столом и несколькими стульями на металлических ножках. Здесь уже присутствовала Анжела Дарвиш, которая по прибытии пожала руки Страйку и Робин. На столе стояла изящная черная коробка, которую Страйк распознал как записывающее устройство.

Единственное окно комнаты выходило на реку, которая сегодня была ослепительной массой белых искр, и пропускало столько нефильтрованного солнечного света, что пластиковые сиденья, установленные вокруг стола, были почти некомфортно горячими. Закрыв дверь и присоединившись к ним за столом, Мерфи сказал, улыбаясь,

— Вы здесь из-за кошки.

— Кошка? — повторила Робин.

— Да. Я собираюсь включить вам кое-что, что мы записали неделю назад, благодаря паре подслушивающих устройств в квартире одной старушки.

— Вы кто, домовладелец? — спросил Страйк у Анжелы Дарвиш. — Рентокил? (Rentokil — компания, предоставляющая услуги по управлению объектами в Англии — прим.пер)

Анжела улыбнулась, но не ответила. Мерфи нажал кнопку на черном ящике.

Они услышали тихие удары, которые показались Страйку похожими на то, как будто кто-то вышагивал по ковру. Затем заговорил голос, и через несколько слов Страйк узнал в нем Уолли Кардью.

— Уруз?

Короткая пауза, затем,

— Да, я вошел, но это было не очень хорошо… Мне понадобилось около пяти чертовых дней, чтобы вспомнить свой пароль… Да… но все изменилось, я не мог видеть никого из тех, с кем я раньше разговаривал… Ну, я не так долго там был, потому что, типа, я присоединился к нему только после того, как меня уволили, типа, чтобы попытаться заручиться поддержкой… Ха-ха, да… Нет, это дерьмо, в любом случае… да, у них новый мод, так что я задал ему пару вопросов, но ничего. Потом появился Аноми, блядь, и спросил меня, что я там делаю, подозрительно, типа, и начал задавать тонну ебаных вопросов, а я не мог вспомнить, что я тогда рассказал ему о себе, потому что, очевидно, я притворялся каким-то случайным говноедом, не хотел, чтобы кто-то знал, что я в игре, возвеличиваю себя… Ха-ха, да, точно… Но я неправильно ответил на один из вопросов, и этот ублюдок меня забанил… Да… Нет, чувак, я знаю это… Я хочу помочь, я сделаю что угодно… Да, хорошо… Да… Скажи ему, что я все еще хочу помочь… Скажи ему, что я готов принять встречу с его стариком в любое время… Да, я знаю… Сделаю… Хорошо, до скорого.

Мерфи нажал на паузу.

— Кардью пытался выяснить, кто такой Аноми, внутри Игры Дрека, — сказал Страйк.

— В точку, — сказал Мерфи. — Вы заметили, что они используют свои кодовые имена, когда разговаривают друг с другом по телефону, но мы определили Уруза некоторое время назад. Уруз был в доме Турисаза, когда мы его взяли.

— Турисаз — это Джейми Кеттл, — сказала Дарвиш Страйку, — человек, которого вы…

— Ударил, — сказал Страйк. — Да, я помню. Я не часто это делаю. Я имею в виду, я могу их запомнить.

Дарвиш на самом деле рассмеялась.

— В то время у нас не было ничего на Уруза, — сказал Мерфи, — но его татуировки дали нам возможность понять, какой политики он придерживается.

— Можно подумать, что люди, пытающиеся действовать в тени, могут дважды подумать, прежде чем татуировать на себе свастику, — прокомментировал Страйк.

— Мы думаем, — сказал Дарвиш, — что Уруз и Турисаз были выбраны за их мускулы, а не за мозги.

— В любом случае, мы довольно быстро опознали Уруза, — сказал Мерфи. — Он тот, кто обшаривал вашу квартиру, — сказал он Робин, — и он становится беспечным, когда выпьет пинту или семь. С ним был парень в штатском, когда он рассказывал своим приятелям о хорошо финансируемом ультраправом веб-канале, который вот-вот заработает. Маленький Уруз был очень доволен тем, что у него есть такая инсайдерская информация. Он сказал, что за проектом стоит мультимиллионер, и на нем будет знаменитость, которая не может свободно говорить на YouTube…

— Мультимиллионером является, случайно, не Ян Пич, не так ли?

— Я не могу комментировать, — сказал Мерфи с намеком на подмигиванине. — Итак: это вторая запись, которую мы получили вчера днем.

Он снова нажал на кнопку. На этот раз взволнованный голос Уолли звучал слегка эхом, как будто он закрылся в ванной.

— Уруз? У меня есть кое-что важное… Да. Я узнал, что Аноми — это… Да! Я думал сходить к Хеймдаллю и сказать ему в п… Ах, да… Нет, я понял… Черт, неужели они?

Мерфи сделал паузу.

— Хеймдалль, который является мозгом операции, достаточно умен, чтобы понять, что люди следят за ним и его отцом, — сказал Мерфи. — Вот почему он использует приспешников в качестве бегунов.

Он снова нажал кнопку “плей”, и Уолли сказал,

— Ну, мое место в безопасности…

Мерфи фыркнул от удовольствия.

— ... Да, конечно… Нет, в любое время сегодня вечером…

Невнятно, на заднем плане записи, послышался голос пожилой женщины, которая спрашивала.

— Подожди минутку, бабушка, — крикнул Уолли, а затем сказал более тихим голосом: — Нет, она должна выйти позже… Да, хорошо… Да… Увидимся.

Страйк предположил, что Уолли повесил трубку, прежде чем начать петь низким голосом:

Есть дорога, она ведет в Валгаллу.

где избранным позволено…

Мерфи снова нажал на паузу.

— Мелодия и текст песни написаны Скрюдрайвером, — сказал полицейский. — Популярен на мходках одинистов, как я слышал… Итак, следующая запись была сделана вчера вечером. Берегитесь кота.

Мерфи в третий раз нажал на кнопку воспроизведения.

Очевидно, ни одно из подслушивающих устройств, установленных в квартире миссис Кардью, не находилось в коридоре, потому что шум открывающейся двери прозвучал отдаленно, как и первый обмен мнениями между двумя мужчинами.

— Дагаз, дружище.

— У Уолли теперь есть руническое имя? — тихо сказала Робин, и Мерфи кивнул.

За звуком смеха последовал звук закрывающейся двери. Вслед за этим раздались приглушенные шаги, как будто по ковру, затем пожилой женский голос громко и отчетливо произнес.

— Хотите чашку чая, кто-нибудь из вас?

— Нет, спасибо.

— Нет, спасибо, бабушка, у меня есть пиво. Дай нам полчаса, ладно?... Нет, он здесь, с ним все будет в порядке… Просто смотрит в окно…

— Это кот, который смотрит в окно? — спросил Страйк.

— Точно.

Еще одна дверь закрылась.

— Форт, она собиралась уйти, — извиняющимся тоном сказал Уолли. — Рад