– Знаете, вот меньше всего хочется о делах говорить. Давайте уж просто о чем-то легком.

– Отлично, – кивнул головой Олег, – о театре говорили, об опере и музыке – тоже. И книги обсуждали. Давайте о кино?

– Неужели после того, что мы видели, можно еще что-то обсуждать?! – притворно ахнула она.

– Наоборот, это отличный инфоповод, как принято сейчас говорить! – рассмеялся Олег.

– Ну, давайте, – согласилась Аня и вздохнула. Она сейчас изображала усталого человека, который, поддерживая разговор, делает собеседнику большое одолжение.

Если Федотов и заметил это, виду не подавал. Он разлил чай по чашкам и сказал:

– Я в кино ходил редко. И предпочитал боевики или фантастику. Но с последним было плохо.

– Я фантастику не люблю. Я люблю про убийства.

– Что? – Федотов звякнул ложечкой.

– Про убийства. Особенно если еще и любовь.

– Ого! – Федотов рассмеялся. – Вы кровожадный человек!

– Ничего подобного. Я терпеть не могу все пресное. Я даже в еде предпочитаю специи и остроту.

– Здорово, но по вашему внешнему виду не скажешь… Вы такая…

– Какая?

– Ну, тихая, скромная.

– Я и есть скромная, – заметила Аня.

– Знаете, у меня сложилось совсем другое впечатление после нашей первой встречи. Ну тогда, когда я поливал цветы в квартире Инны.

Аня смутилась:

– И что же вам показалось?

– Вы достаточно настойчивы, я бы тогда сказал, настырны. И очень любите быть в курсе чужих дел.

– Мягко говоря, ужасное впечатление я произвела на вас тогда. Можно, я добавлю ужасных впечатлений?

– Попробуйте, – пожал плечами Олег.

– Скажите, у вас проблемы с ногой, но вы водите машину. Это же очень сложно. Зачем вы рискуете?

– Нормальный вопрос, с учетом того, что я вас подвозил на машине, вам надо знать степень риска.

– Я совсем не поэтому…

– Все нормально. Во-первых, на эту тему мы уже говорили. Когда обсуждали спорт. Во-вторых, я недавно сел за руль. И потом, у меня левая нога пострадала тогда. А при управлении автомобилем задействована правая. Так что…

– Извините, но я честно предупредила, что добавлю отрицательных впечатлений о себе.

– Повторяю, ваш вопрос был уместным.

– Тогда я попрошу прощения за ту нашу первую встречу.

– О, вы тогда просто меня обескуражили. Но потом я подумал, что люди бывают разными, что иногда от смущения мы поступаем не очень правильно.

– А тогда я поступила неправильно. Напросилась в гости и потом еще вас провожала до метро.

– Да, это было слишком навязчиво.

– Но сейчас вы отплатили мне той же монетой, – с усмешкой заметила Аня.

Федотов от неожиданности замер.

– Я настолько назойлив сегодня?

– Ну, – Аня закатила глаза, а потом рассмеялась, – я шучу. Меня задели ваши слова, и я не хотела производить такое впечатление. Так тогда получилось.

– А я так потом и понял. И потом я же узнал, что вы лучшая подруга Инны Соломатиной. Это как-то смягчало ситуацию…

– Почему?

– Что-то вроде рекомендации.

– Понятно, – осторожно сказала Аня Кулько. Впервые открыто прозвучало имя подруги, и она насторожилась.

– Наверное, это очень здорово – дружить так долго. Обстоятельства же разными бывают, люди расходятся во взглядах, меняются, переезжают. А отношения все равно сохраняются, – произнес Федотов и ждал реакции Кулько. Та молчала. Тогда Федотов спросил: – Кстати, в институте вы на одном курсе учились? Вы же тоже психолог? Мне всегда было интересно, как люди учатся таким профессиям. В голову же не заглянуть…

– Сложная штука – психология. И достаточно абстрактная. Как мне кажется. Она построена на совокупности наблюдений…

– Вы тоже были отличницей? Инна как-то мне говорила, что у нее была идея фикс – оценки в зачетке. Но Соломатина всегда была такой.

– Какой?

– Знаете, есть такие люди – перфекционисты. У них все должно быть идеально. Она такая. Это очень сложно – держать верхнюю планку. К тому же однажды покажется, что она недостаточно высока, и потребуются новые усилия для преодоления новых вершин. Это изматывает человека.

– Может быть, – согласилась Кулько и заметила: – Вы тоже почти психолог. Это неудивительно. Я же Инну очень хорошо знаю. Жизнь с психологом – это своеобразная школа.

– Я иногда думаю, что мой путь был бы иным, совсем иным, не повстречай я тогда Инну.

– Так можно сказать про любую встречу.

– Возможно. А как вы думаете, Инна – она способна менять решения? Вы же ее давно знаете.

– Вы – тоже. Сами мне рассказывали.

– Я – не так хорошо, как вы. Подруги всегда внимательнее, более открыты.

– Когда люди любят друг друга, они тоже замечают все.

– Или – ничего. Любовь делает человека слепым. Идиотская фраза, но она же верная.

– Я редко встречала мужчин, которые так обстоятельно рассуждали о любви и об отношениях. – Аня внимательно посмотрела на Федотова. Тот, казалось, был в своих мыслях и совершенно забыл, с кем он разговаривает.

– Она всегда была загадкой. Вроде бы все ясно, все понятно и следующий шаг этого человека почти предсказуем, но не в случае с Инной, – проговорил Олег.

– Поведение, как и внешность, обманчиво, – уклончиво отвечала Кулько.

– Вы сталкивались с подобным? Вас тоже Соломатина удивляла?

– Меня многие люди удивляют… – Аня хмыкнула.

– Это другое, – сказал Федотов, – вроде бы знаешь человека, но получается, не знаешь…

– Значит, и не надо знать. Вам так не кажется?..

– Вы когда с ней разговаривали последний раз? – вдруг спросил Федотов Аню.

Та растерялась.

– Я не помню.

– Я тоже. Понимаете, я тоже не помню.

– Ну так позвоните, у дома подкараульте, соврите что-нибудь.

– Не могу. Я так не могу.

– Значит, можете. И более того, вам так почему-то удобно.

– Вы ничего не понимаете. Я хотел, чтобы вы мне рассказали об Инне. Может, я действительно не понимаю ее.

– Нормально вы решаете свои проблемы! Вытаскиваете меня из дома, чтобы поговорить о своей жене!

– А что в этом такого? – удивился Федотов. – Вы же ее подруга!

– Что такого?! Время, обстоятельства, моя жизнь, мои дела. Вы морочите мне голову, звоните, пытаетесь ухаживать только для того, чтобы поговорить о жене. И вам не кажется это странным?