А потом с не меньшим любопытством наблюдала, как она в точности исполняла мои вчерашние советы. По виду хорошенькой и нарядной студенточки в жизни было не догадаться, что вчера она с распухшим носом и красными глазами заливала слезами мое плечо. Она улыбалась, с легкой иронией что-то отвечала высокому красавчику с пятого курса. Вот же засранец! А потом она еще смеялась за столом со своими подружками и иногда пожимала плечами.

В какой-то момент Элоиза откинулась на спинку стула и украдкой бросила на меня взгляд издалека. На что я осторожно, не привлекая внимания, показала ей большой палец и подмигнула.

Потом я выпрямилась, вернувшись к завтраку, и тут заметила обращенный на меня взгляд Артура Гресса. Он от меня сидел далеко, на другом конце стола. Знать, почему я перемигиваюсь со студенткой, он не мог. Но отчего-то у магистра вид был хитрый и довольный, словно у кошака, нажравшегося сливок.

Я напряглась, постаралась припомнить, был ли со мной Барон во время ночной беседы с Элоизой. Но нет, питомец ректора давно уже ушел вместе с Софи. И если честно, я даже не соображу, а был ли он у Ханка? Я зашла за спящей в комнате физрука малышкой. Забрала ее и пошла к себе, чтобы переложить в ее кроватку. Был ли кот? Вроде нет.

Просто я привыкла, что рыжий пушистый любимец Софи постоянно где-то при нас, и уже давно не обращала на него внимания. Вот он спит или играет с девочкой. Или сидит рядом с моим стулом в столовой и ест из миски, потому что за его кормежку по-прежнему отвечала я. Или следит, как девочка ползает с кем-то из ребят в Штабе. Или они оба находятся в манеже на лекциях. Он все время был с нами, и я их обоих как-то уже считала своими. И приемную дочку, и приемного кота, хотя, по сути, Барон — животное ректора, а Софи — дочка Мариэллы. Но оба теперь при мне.

Но я к чему это все. Барона со мной не было, моих слов про Артура он не слышал и передать хозяину по магической связи не мог. Так отчего же Гресс такой довольный?

Забегая вперед, скажу, что уже через неделю Элоиза встречалась с парнишкой с четвертого курса, но с другого факультета. И судя по довольному виду обоих, у них все хорошо.

А я, кажется, заработала себе плюс к карме и дополнительное уважение от студенток, потому что Элоиза явно рассказала подружкам о нашей беседе. Очень уж выразительные были взгляды у девчонок.

Артур Гресс случайно стал свидетелем разговора Мари со студенткой. Час был уже поздний, можно было бы и еще посидеть в кабинете, но он решил, что все же стоит отдохнуть. Отправился неторопливо в преподавательское общежитие и издалека услышал женские голоса. Притормозил, потому что, после случая с вызовом демона и неведомо кем организованным порталом в подземелья, готов был ждать любой пакости.

А потом признал голос маэстрины. Она утешала плачущую студентку. Чтобы не мешать и не пугать и так расстроенную девушку, ректор прислонился к стене, подхватил на руки своего рыжего питомца и решил немного переждать. А то если сейчас выйдет к ним, то все испортит.

Девушки еще немного поговорили. Элоиза, так звали студентку, хлюпала носом, мямлила, рефлексировала. Все, как обычно это бывает у трепетных юных маузель, впервые испытавших симпатию к мальчику и глубоко разочаровавшихся.

Он и не прислушивался, размышлял о своем, пока его внимание не привлекло упоминание о ректоре. Вот тут-то он и навострил уши.

А потом, когда Мари и Элоиза ушли и он поспешил следом, ловил себя на том, что у него улыбка не сходит с губ. Мари считает его привлекательным. И потрясающим. И как-то она еще там так хорошо сказала. Ну а все остальное поправимо. В конце концов, о такой пошлости, как служебный роман, он и не помышлял.

Наш бурный трехнедельный «субботник» к рекламной кампании и встрече с журналистами подошел к концу. Мы с ребятами и коллегами сделали все, что было в наших силах. Магистр Гресс, со своей стороны, еще раз обсудил грядущее событие с журналистами. Напомнил о неразглашении некоторых фактов и о том, что каждая публикация будет пущена в печать только после одобрения рукописи им лично. И если что, необходимые правки будут внесены. А так, мол, полагаемся на вашу репутацию известных журналистов, чьему слову можно доверять.

И следующая неделя у студентов будет занята последними днями перед сессией и тем, чтобы не слишком сильно лезть на глаза. Важно, чтобы учебный процесс шел так, как он идет всегда.

От газеты «Вестник Изара», как я и говорила, визиты наносили два человека: мужчина и женщина. От журнала «Изысканные новости» — сама его владелица. Элегантная дама с безупречными манерами, живым взглядом и приятным голосом.

С разрешения ректора эти трое господ приходили ранним утром и весь день перемещались по университету, общежитиям, территории вокруг замка. Они посидели на разных лекциях, послушали там и сям. Побывали на практических занятиях и на уроках физической подготовки. Они даже в подвалы свои носы сунули. Разумеется, их всегда сопровождал и все показывал кто-то из администрации, назначенный дежурным. Нужно ведь приглядывать за посторонними на закрытой для праздных посещений территории Усача.

Я же курировала все это. Встречалась с журналистами поутру, затем беседовала снова в обед, и вечером, перед тем как они уходили. Обсуждала все интересующие их вопросы, помогала, чем могла.

И да, они видели Софи. Я не могла да и не хотела прятать девочку. Я ее не стыжусь. Возможно, увидев, что женщина с ребенком может вести социально активную жизнь и в таких областях, как наука и образование, другие женщины и власть имущие мужчины чуточку пересмотрят свое отношение к ситуации.

Сказать, что журналисты были поражены, это ничего не сказать. Поначалу они буквально остолбенели, увидев малышку в манеже, пока я вела лекцию.

Но надо отдать должное их профессионализму. Вопросы они, конечно, задавали, но позднее. А до того присматривались, следили за тем, как я справляюсь. Хлопали глазами на вполне привычное для нас сменное дежурство ребят. Софи все любили, а она отвечала взаимностью студентам. Для нее весь университет и все его обитатели — это ее повседневность. Сменялись лица, руки, но они все были знакомыми. А вот к трем новым личностям кроха сначала серьезно присматривалась. Изучала их на удивление внимательным и серьезным для своего возраста взглядом. Потом вопросительно посмотрела на