дала мне надежду, сказав, что через пару дней он очнется. Я впервые тогда улыбнулась. Смогла выдохнуть. А она дала мне совет прекратить лить слезы и начать практики посыла любви. Я должна была переноситься к нему через пространство и наполнять его любовью. Любовью исцелять травмы.

Пациенты тогда будто чувствовали, что лучше не приходить, и все одновременно отписывались от сеанса массажа. И я в пустом кабинете ложилась на кушетку и переносилась к нему. Вы не поверите, но я реально видела ту больничную палату, я держала его за руки и молилась. Все, что могла, передавала ему. От сердца к сердцу. Он будет жить, я чувствовала. И главное – я дарила ему эту веру.

Вечером того же дня Медет рассказал подробности аварии и отправил фото автомобиля. Оказалось, что Вартолу подрезали на трассе, и он слетел на огромной скорости в кювет. Автомобиль пару раз совершил оборот вокруг своей оси и приземлился на крышу. Вартолу вытаскивали спасатели, распиливая покореженный кусок металла. Все это произошло в пятом часу, тем самым воскресным днем. Мой приступ начался в шестнадцать часов того же дня. Мой дар, мое проклятие. То самое шестое чувство.

Смотря на фото, я могла только рыдать. Я спрашивала, как так он смог, он очень аккуратный водитель. Что произошло? Почему он? Почему это с нами? Карма? Господи, только живи. Все закончим и замолим грехи.

Прошли сутки. Новостей не было. Медета я не тревожила. Сейчас всем нелегко. Он написал сам. Сказал, что врачи дали пару часов. Шансов практически нет.

Меня парализовало тогда в прямом смысле слова. Я упала на пол и не могла пошевелиться. Я не чувствовала рук и ног. Не могла пошевелить пальцами. Не могла вдохнуть. Мне тогда казалось, что в этот самый момент я умираю рядом с ним. В голове была пульсирующая боль, а изо рта выходил безмолвный крик. Я умоляю тебя, живи. Живи, ты слышишь?! Борись.

К вечеру он вышел из комы. И это все, что мне было нужно. В церкви я поставила свечу, ну и пусть он мусульманин. Бог един.

Узнала, что у него переломаны руки и отказали ноги. Но я знала, что он снова пойдет. Знала, насколько он сильный. Он обхитрил смерть и это уж точно сможет преодолеть.

Через пару дней он начал ходить. Все новости я получала от Медета. Телефон Вартолу нашли позже на месте аварии. А я каждый день писала ему СМС. Каждое утро и каждый вечер. Каждое слово было пропитано верой в него и огромной любовью. Вложен огромный смысл. Я знала, что он получит их и улыбнется. Я всего лишь хотела, чтобы он знал, как я верила в него и как я его люблю.

Еще через пару дней раздался звонок от него. Была глубокая ночь. Звонок по видеосвязи. Он постарел за неделю, будто прошел десяток лет. На его голове было много белых волос. На лице – печать смерти. Она осталась, не покинула. Голос отрешенный. Разговор сухой и бесчувственный. Черт возьми, я столько раз представляла наш разговор после аварии. Но все разрушилось в одно мгновение. В его карих глазах потух огонь. Было чувство, что он тогда осознал нечто важное. Он хотел будто произнести «прощай», но не понимал, как это сделать. Мы закончили разговор и ничего друг другу не сказали. Но мы оба, кажется, все поняли.

Он исчез.

Мой телефон молчал день за днем.

А я, кажется, уже перестала ждать и надеяться, что в один момент станет все как раньше.

Отпустила ли я тогда? Нет. Но я искренне пыталась. Я каждое утро просыпалась и пыталась не думать о нем. Пыталась жить своей жизнью. Но чем бы я ни заполняла эту пустоту, все утекало как песок сквозь пальцы. Я не была готова попрощаться.

Глава пятнадцатая

Обнуление

Мои панические атаки достигли своего пика в тот момент, когда я стала стоять у массажного стола по четырнадцать часов в сутки. Поток клиентов. Весна. Все готовят тела к пляжному сезону и надеются на волшебные руки массажиста. Никто не хочет пахать в спортзале. Все хотят быстро и лежа на массажном столе. Ты лежишь, а всю работу за тебя делает массажист. Условия – это питьевой режим и ограничения в питании. Иначе все без толку. Усилия массажиста будут напрасны, если хотя бы эти два условия не будут соблюдены.

Я принимала около десяти человек в день. Приходила домой, язык на боку от усталости, и без чувств падала на кровать. Спала по шесть часов. Практически не ела и не пила. Дочку не видела неделями. Вартолу на радарах так и не объявился. Я пряталась тогда за работой. Прыгнула в вагон «рабочего экспресса» и помчалась по пути уничтожения здоровья. Комично, однако, получается. Я приносила пользу и здоровье другим людям, при этом уничтожая себя. Кажется, проводник моего поезда объявил о приближающейся станции – станция «Истощение».

Накрыло на улице. Все накопленное и подавленное больше не умещалось внутри и решило не по-детски бомбануть наружу. Паническая атака. Попытаюсь объяснить.

Тебя обдает жаром, будто ты резко переместился в сауну, где бестолковый сотрудник переборщил с температурой. Затем жар отступает. Вся кровь теперь, наоборот, застывает. В голове звон сменяется на дикий гул. Представьте себя в багажном отсеке самолета рядом с турбинами самолета. Тело начинает трясти. Мышцы сводит судорога. Тахикардия. Пульс зашкаливает, и сердце отчаянно колотится в грудной клетке. Кажется, будто оно хочет пробить себе выход наружу, чтобы сбежать из этого больного тела. Руки ледяные. На шее стальная цепь, и кто-то сжимает ее, пытаясь лишить тебя жизни. Задыхаешься. Ловишь ртом воздух, как рыба, брошенная на сушу. Самое страшное – это мысли в твоей голове. Мысли о смерти и твоем скором конце. Почему-то ты твердо уверен, что сейчас умрешь. Это конец. Здесь и сейчас ты навсегда прощаешься со своей жизнью. Начинаешь рыдать. Дикий страх, который окутывает от макушки до пяток.

Когда атака произошла впервые – чувство смерти было настолько реальным, что оставалось лечь и сдаться в лапы когтистой старухи с косой. Я так однажды и сделала. Попрощалась со всеми мысленно. Легла в постель и обняла спящего Вартолу. Атака накрыла меня ночью в Стамбуле. На часах три ночи. Я не посмела будить любимого и вопить о помощи. Я лишь прижалась своим ледяным телом к телу любимого человека и приготовилась встречать смерть.