– А твои что, еще из Барселоны не вернулись?

– И не вернутся, – Миша говорит тихо, но жестко. – Я нам уже домик купил, школу нашел. Там полно русских, легко освоимся.

– А жить на что будете? – от растерянности Оля задает не самые главные вопросы.

– Бизнес я уже начал переводить… потихонечку. Чем-то придется пожертвовать… ну и фиг с ним!

Оля в отчаянии смотрит на брата.

– Олька, – говорит он мягко, – я валю отсюда. И ребенок у меня вырастет не в стране, где сын за отца огребает. А тебе – сам бог велел. У тебя ни семьи, ни бизнеса, сорвалась и улетела…

– Миш… – жалобно перебивает его Оля, – а может, все не так серьезно? Может, обойдется? Ведь папа им дал, что они хотели!

– А завтра им еще что-нибудь понадобится, и что тогда?

Оля растерянно моргает.

– А хочешь, – наконец улыбается Миша, – на меня работать? Пресс-релизы, сбор информации… синекура!

Оля улыбается сквозь слезы.

– Еще чего! Сама разберусь! Нужен ты мне!

И, следуя неумолимой женской логике, Оля утыкается в широкое плечо брата. Миша осторожно обнимает ее, гладит по голове. Кажется, они немножечко вернулись в детство.

* * *

Паша и Константин идут по неприметной улочке в заводском районе. Впрочем, заводы не работают, народу на улице почти нет, Паша на ходу объясняет Константину:

– Я изучил все тексты Ирины и Анатолия… Кстати, как их по отчеству?

– Никак, – улыбается Константин, – так что с текстами?

– Они очень яркие! Особенно у Ирины. У Анатолия меньше, но все равно есть характерные обороты – канцеляриты…

– Паша, – просит Константин, – ты очень издалека начинаешь. Проблема в чем?

– Мы же должны соблюдать… конфиденциальность, так? А по текстам наших авторов очень легко вычислить. Они, конечно, разными фамилиями подписываются, но…

Константин становится серьезным.

– Молодец, – говорит он. – Я не подумал. Какие предложения?

– Предложения? – теряется Паша. – Да никаких. Вот, вам сказал…

– Сказал – это хорошо, но мало. Как тексты можно замаскировать?

– Я подумаю… – Паша теряется еще больше.

– Сегодня к вечеру – предложения в письменной форме.

К облегчению Паши, в этот момент они подходят к двери (обычной на вид), которую Константин открывает простеньким ключом.

* * *

Паша и Константин спускаются по лестнице к другой двери – новенькой, отлично подогнанной, с электронным замком. У Паши вид совершенно потерянный. Константин прикладывает к двери пластиковый ключ-карту, дверь открывается. Константин косится на подавленного Пашу, усмехается, но ничего не говорит, входит. Паша, как сомнамбула, идет за ним.

* * *

Впрочем, внутри подвала Паше приходится проснуться – они с Константином застают психоделическую картину: Ирина со свирепым лицом душит Никиту. Игорь невозмутимо продолжает работать за своим «пультом управления», Толик наблюдает за происходящим с живым интересом, поедая ложечкой йогурт из баночки. Все это происходит почти в полном молчании.

Паша испуганно смотрит на Константина, но тот ничуть не обеспокоен.

– Привет всем, – говорит шеф. – Какие-то проблемы?

Ирина отпускает шею дизайнера.

– Ага, – соглашается она, тяжело дыша, – у кого-то слишком толстая шея, фиг задушишь!

– Дура припадочная! – хрипит Никита.

– А еще? – интересуется Константин.

– Смотри!

Ирина хватает с пола слегка помятую цветную распечатку. На ней – баннер «Поможем детям Донбасса!», на котором изможденный паренек в военной форме ползет меж руин.

– По-моему, вполне душевно, – Константин пытается понять, в чем подвох. – Хороший кадр.

– Еще бы! – голос Ирины полон яда. – Профессионалы снимали! За большие деньги!

Константин и Паша с непониманием смотрят на Ирину.

– Это кадры из «Брестской крепости», – объясняет она. – Кино, которое все видели… кроме вас, ботаны!

Она разворачивается к Никите:

– Совсем обленился, халтурщик, – и тут же радуется, так как ее посетила идея. – О! Я тебя шнуром придушу! От твоего охренительного монитора.

– Стоп-стоп-стоп! – Константину приходится стать между Ириной и дизайнером. – Это же прекрасно!

– Чего прекрасного? – решает поучаствовать в беседе и Толик. – Засмеют. В морду тыкать будут…

– Кто? – улыбается Константин.

Толик и Ирина недоуменно переглядываются.

– Вы же и будете, – объясняет Костя. – Никита, сделай еще десяток таких ляпов. По пять на каждую сторону.

Паша, до которого начинает доходить, робко улыбается. Журналисты тоже начинают въезжать, становятся серьезными.

– Ира! – отдает распоряжения Константин. – Накатай гневный пост о том, как русофашисты топорно работают! Толик, а ты про укрофашиков! Никита вам халявный инфоповод подогнал, а ты его – душить!

Ирина фыркает, но садится за рабочее место. Помятую распечатку кладет перед собой для вдохновения. Толик с задумчивым видом доедает йогурт.

– Классно! – тихо говорит Паша.

– Да не очень, – вздыхает Константин. – На одних взаимных ляпах далеко не уедешь…

* * *

Офис Льва, комната для переговоров.

Во главе – сам Лев Петрович. Сбоку от стола друг напротив друга – Стас и Константин. Они демонстративно не смотрят друг на друга, обращаются только ко Льву.

– Интерес падает, – злорадно говорит Стас, подсовывая Льву бумажки с красочными графиками. – А скоро Новый год. Мои аналитики сделали прогноз…

– А чему ты так радуешься, Стасик? – резко спрашивает Лев, даже не глядя на графики. – Мы, между прочим, общее дело делаем!

– Но главный-то – он? – Стас кивает на Костю, даже не пряча пренебрежения. – Его косяки привели к тому…

– …что рейтинг президента упал до шестидесяти двух, – подхватывает Константин. – А начинали мы, кажется, с сорока?

– Костя! – морщится Лев. – Ты-то хоть не выпендривайся! Сам знаешь: важны не абсолютные цифры, а тренд! Что думаешь делать?

– Вброс, – коротко отвечает Костя.

– Неужели?! – голос Стаса полон яда, Стас даже снизошел посмотреть на визави. – Надо же! Какая оригинальная идея! Методичку будете писать или сразу диссертацию?

Константин терпеливо ждет, пока Стас выговорится, и поясняет:

– Вброс не в СМИ, а прямо в их администрацию.

– На каком уровне? – уточняет Лев.