Фонари внезапно погасли, а вместе с ними потемнело и в окнах других домов. Но через мгновение все вновь заработало стабильно, только вот свет сменился на хаотичный — фонарные плафоны превратились в разноцветные леденцы.

Платз развернулся в обратную сторону и отдал себя ночи, окончательно исчезнув в неподвижном тумане.

На улице было даже не утро, а скорее предутро — тот период, когда заря наступает на пятки уходящей ночи. Мир вокруг становился синеватым, ведь солнце еще не слишком освещало его — оно словно было заслонено голубоватым стеклом.

Нет, солнце не освещало Сердце Мира — оно освещало ночь, которая еще не кончилась, но вроде бы уже собиралась это сделать.

И в это непонятное и парадоксальное время суток, которое обычно пригодно лишь для сна, хозяин «Сердца дракона» устало тащился по улице. Было свежо — настоящий подарок после пребывания в стоках. Подарок в виде сыроватого, но очень приятного воздуха, который хотелось вдыхать, а не уничтожить, низвести до атомов и стереть из памяти.

Хрусс Талий почесал запястье, на котором красовалась еле заметная татуировка, о которой говорил Ширпотрепп. Такой способ защиты от побочных эффектов казался до ужаса сомнительным, но он хотя бы был надёжным — это доказывало то, что глава собиравшихся под улицами до сих пор не превратился в кучку пепла и не развоплотился. Потому что другим суждением, которое хоть как-то успокаивало, были слова: «Побочные эффекты возникают не всегда». Но помогала эта фраза плохо — особенно после того, как кто-то раздобыл копию «Сплетника Златногорска» со статьей о двух беднягах, жизнь которых и забрала эта карамель.

Хозяин заведения не посчитал нужным вникнуть во все подробности того, как татуировка работала — главное, чтобы она помогала, остальное — нюансы. И Хрусс Талий уж точно не собирался думать об этом сейчас — единственным желанием в его голове было добраться до дома и залечь в кровать.

Вывеска показалась, и мужчина улыбнулся. Он толкнул дверь и, не увидев ни одного посетителя, облегчённо вздохнул. Хрусс махнул бармену рукой, ничего не говоря — тот понял знак и поспешил закончить свой рабочий день. Он хотел что-то сказать хозяину, но тот сделал еще один жест, призывая просто помолчать.

Господин Талий поднялся на второй, менее сияющий этаж, где и жил — классическая схема многих торговцев. Господин Талий прошёлся по коридору, дернул ручку двери, вошел в комнату…

И обомлел.

Здесь бы очень подошла цитата из сказки про медведей и одну очень наглую девочку, но опустим ее и скажем проще: на кровати хозяина кто-то спал. Хотя, вернее будет сказать, дремал. Ведь как только Хрусс Талий вошел в комнату, человек тут же зашевелился — словно хозяин «Сердца дракона» задел незримый дверной колокольчик.

Незнакомец принял сидячее положение, быстро метнул взгляд на окно, потом — на пришедшего человека, и взял в руки золотистую шляпу, стоящую на прикроватной тумбе.

— Доброе утро, — улыбнулся Платз, доставая из кармана черные очочки.

Хрусс ответил ему изумленным молчание и рукой, которая сжалась в кулак.

— Прошу прощения за мою наглость, — блондин встал, — но я прибыл издалека. Ваш бармен любезно написал мне список мест, где я мог бы остаться на ночь, но ходить по незнакомому городу во мраке я не решился. Поэтому, уговорил его позволить остаться здесь. Не за бесплатно, конечно.

«Как бы мэр» достал несколько золотых монет и положил на тумбочку. Кулак господина Талия разжался, явно желая тут же схватить добычу.

— Спасибо за гостеприимство, — улыбнулся Платз. — А теперь, прошу меня простить, мне пора по делам.

Блондин направился к двери, и уже выходя в коридор на секунду остановился и сказал, как бы просто так:

— Если вы когда-нибудь захотите привлечь побольше клиентов, обращайтесь. Подсажу пару трюков.

Незнакомец скрылся, а Хрусс Талий сел на кровать, пряча монеты карман. Хозяин «Сердца дракона» переваривал последние слова человека в золотом — на самом деле, именно того, о чем тот говорил, Хрусс и хотел.

Только вот он и они выбрали для этого свои методы. И были свято уверены в правоте, даже не удостоившись взглянуть на проблему под другим углом…

Платз, тем временем, спокойно спустился вниз, отвесил небольшой поклон бармену и вышел на улицу.

Солнце уже почти прорезалось на горизонте. «Как бы мэр» остановился и залез в карман, вытащив оттуда бумажку с адресами. Платз внимательно пробежался глазами по всем надписям — ну вот, другое дело! При свете еще даже не до конца вставшего солнца читать было намного проще, чем во тьме, полагаясь лишь на ненадежные фонари. Блондин еще немного помял бумажку в руках, а потом спрятал обратно в карман пиджака и направился на поиски временного пристанища и джекпота одновременно.

Супримус сонно и устало ударил костяшками пальца по овальному стеклянному столу прозрачно-фиолетового цвета. Звук скаканул по залу, как заяц, к лапам которого кто-то приклеил пружины для большего эффекта. Звук, как и сам член правительства Супримус, был усталым и злым.

Ночи опять практически не было — точнее, нет, ночь-то как таковая была, но вот человеческой ночи, подразумевающий сон более двух часов, у Супримуса не было. А все из-за очередного «магического землетрясения», которое решило случиться как раз в разгар ночной работы. Технику пришлось настраивать заново. Успокаивала лишь одна мысль — работа была близка к завершению, и это ощущалось сродни настоящему чуду…

Два других высоких кресла за столом пустовали — они опять опаздывают. Хотя, нельзя их винить — от этих собраний каждое утро абсолютно никакого толку, абсолютно. Но сегодня Супримус собрался поднять вопрос этих трясок магии — что-то подсказывало ему, что их причины были далеко не естественными. И может быть хоть сегодня от нахождения в этом зале будет польза.

Солнце скользнуло через огромное витражное окно, и резануло глаза белобородого члена Правительства — словно какой-то хулиган решил ослепить лазерной указкой пилота.

А потом раздались звуки шагов.

— Ну наконец-то, — зевнул Супримус и выпрямился, превратившись из усталой и сонной креветки в довольно статного, хоть и значительного постаревшего, представителя подтипа позвоночных, у которых наличие спины можно было разглядеть.

Даже не обернувшись, Спуримус увидел Златочрева только по тому наброску, который создавали его шаги. За годы совместного правления — нет, за годы совместной работы — учишься и не таким фокусам, и можешь заставить позавидовать самого Гудини. Одно дело, выбраться из ящика с двойным дном, а другое — узнать человека, не видя его.

Хотя, и то, и другое, может дать сбой.

Смотритель Философского Камня, член правительства, триумвир Златочрев плюхнулся в кресло так, как будто оно было набитым поролоновыми шариками пуфом. Но оно им не было — и член Правительства в золотом балахоне тут же ощутил это на собственной шкуре, ну а точнее, на определенной части этой шкуры.