Оно требовало проявления чести, гордости, достоинства. Оно требовало, чтобы я явилась в Академию Проклятых под всеобщими взглядами и поведала всем о том, что знаю. Тайна Лугстара-старшего должна быть раскрыта миру, он сам — казнен за похищение естии, а Амбер освобождена из своего заточения.

Мой дар больше не хотел прятаться. Он желал поставить на место тех, кто меня недооценил.

Глубокий вдох, медленный выдох. Я отлично осознавала, что все эти мысли не мои. Они были навеяны проявлением моего дара огня. Бойкое, страстное, необузданное пламя рвалось наружу, влияя на меня, но позволить магии одержать верх — значит потерять себя, потерять собственный разум. Понимание этого простого факта галеций Лугстар, как истинный некромант, вбил в меня намертво.

Еще один вдох, еще один выдох. За серой пеленой, что стояла перед глазами, я едва ли могла что-то разглядеть. Ноги сами принесли меня к дороге, что вела в академию. Я была не в том состоянии сейчас, чтобы принимать хоть какие-то решения, но даже если я решусь бежать, все мои вещи и деньги находились именно там. Мне нужно было забрать сумку в любом случае, а иначе далеко я не убегу при всем желании.

Глубже натянув капюшон, я ощущала, как постепенно беру огонь под контроль. Он бился в моих жилах, бурлил в крови, но попытки вырваться успехом не увенчались. Пелена перед глазами таяла, картинка обретала четкость, а звон в ушах с каждой секундой все больше сходил на нет.

Ворота академии я пересекала с полным понимаем того, что мне как можно быстрее необходимо добраться до библиотеки, а там — до уборной, что принадлежала астарии Пестри. Мне срочно нужна была вода, способная погасить пламя, которое не оставляло попыток вырваться. Оно не сдавалось, было упрямым и дерзким и тем не менее являлось частью меня.

Я уже дошла до неработающего фонтана, когда единым порывом ветра капюшон плаща слетел с моей головы.

— Я так и знала, что он целовал тебя, мерзкая грязнокровка! — истерично раздалось в десяти шагах от меня.

Обернувшись на звук, я ожидаемо увидела Дионику. Этот вечер просто не мог стать еще хуже. Так я думала, глядя на разъяренную брюнетку, что была готова броситься на меня.

Но, как оказалось, я очень сильно ошибалась. Хуже могло быть всегда.

Покой — это то, к чему все мы стремимся.

Покой — это то, чего в жизни нам никогда не достичь

Она не дала мне сказать ни слова. Водная стихия, что, по обыкновению, считалась эталоном размеренности и спокойствия, вырвалась наружу из ее ладоней. Бурные потоки стремительно неслись ко мне, намереваясь утопить в своих водах.

Я отлично понимала причины, из-за которых Дионика злилась. Как невеста Ио, она имела полное право на ревность, но значительно ошиблась адресатом. Она ведь верно заметила: это он меня поцеловал, едва не сбив с ног.

— Ты никогда его не получишь, тварь! Ио мой! Никто не сможет забрать его у меня! — воскликнула она, а я слишком хорошо ощущала, насколько сильное плетение в меня летит.

Больше двенадцати потоков — она действительно утопит меня.

Моя магия среагировала гораздо быстрее моего разума. Пока я только поймала за хвост мысль о том, что мне срочно необходимо создать между нами большое зеркало, которое отразило бы чужие чары, исполнив роль щита, вездесущий необузданный огонь уже вырвался наружу.

В единый миг пламя объяло меня целиком, превращая одежду даже не в пепел — в пыль. Водный поток обрушился на меня стеной и тут же испарился, потому что мой огонь был сильнее. Я сама целиком являлась огнем.

— Страшно? — спросила я мягко, чуть склонив голову набок, не узнавая при этом собственный голос.

Дионика выглядела оторопевшей. Священный ужас читался в ее глазах, но это состояние продлилось не дольше мгновения. Что-то злое, колючее, ядовитое вспыхнуло в ее взгляде, и она закричала. Закричала так громко, искренне, словно горе разрывало ее изнутри.

— Это ты! Это ты убила моего отца! Ты сожгла его! — звонкий голос ее разносился по всей территории академии, улетая под черные своды тяжелого неба. — Ты сама кричала в столовой, что я еще пожалею о своих словах! У меня есть свидетели! Это ты, убийца! Ты сожгла мой дом даром, который скрывала! Откуда у тебя огонь?

Я опешила. Меньше всего я ожидала, что, когда мой дар обнаружат, меня обвинят в убийстве. Да это же абсурд! Я в глаза никогда не видела отца Дионики!

Но сказать в свое оправдание ничего не успела.

— Что здесь происходит? — раздался властный, размеренный голос директрисы Вантерфул.

— Магесса! — с вызовом тут же обратилась к ней водница. — Я выдвигаю обвинения против асты Павлиции Бентант и прошу немедленно вызвать в академию представителей управления по особо важным делам! Это она убила моего отца.

— Павлиция? — в голосе женщины читалось неприкрытое удивление.

Обернувшись, по-прежнему пылая ярче всякого факела, я встретилась с директрисой взглядом. Осознав, что это действительно я, она зло сузила глаза и громко отчеканила:

— Всем немедленно разойтись по своим комнатам. Глеция Фалдруд, представители отдела по особо важным делам будут вызваны сейчас же.

На меня женщина взглянула лишь раз, но этого взгляда хватило, чтобы я целиком и полностью окаменела. Окаменела в прямом смысле этого слова. Моя воля больше мне не принадлежала. Не я направлялась к дверям главного здания. Не я поднималась по лестнице на второй этаж. И уж точно не я входила в кабинет магессы и гасила свой огонь. Я просто не умела подавлять свой дар, каждый раз прибегая к помощи обыкновенной воды в огромном количестве.

Накинув на мои обнаженные плечи свою мантию, женщина отпустила мою волю, и я наконец-то смогла расслабиться. Напряжение в мышцах спало, а я позволила себе сделать глубокий вдох, прежде чем выпалила твердое:

— Я не убивала отца Дионики. Я вообще не имею никакого отношения к пожару в их доме.

— Как давно в тебе огонь?

Напрочь проигнорировав мои слова, директриса свободно прошла к своему столу. Достав шкатулку-артефакт, торопливо написала послание и отправила его. Задаваться вопросом “Кому?” не приходилось. Я знала, кто сейчас примчится в академию. И в то же время я знала, что арестовать себя не дам. Даже если ради свободы мне придется поджечь академию и поднять целое кладбище.

— Недавно, — ответила я неопределенно и решила не стоять на пороге. Добравшись до второго кресла, легко заняла его и взглянула женщине прямо в глаза. — Его я чувствую гораздо лучше некромантии.

— Почему ты никому не сказала о том, что у тебя открылся второй дар?

— Тогда бы вы отправили меня к огневикам?

На миг в кабинете повисло молчание. Я не горела желанием отвечать на вопросы женщины и уж тем более не собиралась задерживаться в академии, зная, что галеций Лугстар вот-вот явится по мою душу. И уже будет совсем неважно, виновна я в чем-то или нет. Я знаю его тайну, и этого для моей смерти более чем достаточно.