блаженным стоном. Запястья, ободранные кандалами тут же нещадно засаднили, заныли все синяки, полученные за последние дни. Измученное тело предательски потянуло в сон, но девушка встряхнулась и решительно намылила волосы, вымывая грязь и тюремных дух. Смыла и намылила снова… и снова. А потом долго терла кожу жесткой мочалкой, словно сдирая с себя все чужие взгляды, прикосновения, тычки. Дольше всего не поддавалась предательская траурная кайма под обломанными ногтями. Выбравшись из ванной девушка с тоской осмотрела казенную робу и решительно откинула ее. Еще раз обвела взглядом комнату, заметила халат, небрежно лежавший на одной из полок. Синий шелк и парчовый пояс явно выдавали принадлежность вещи хозяину дома. Поколебавшись, девушка завернулась в него. Вещь была настолько большой, что ей несколько раз пришлось подвернуть рукава и а пояс обмотать на талии два раза и все равно кисти почти касались пола. Ткань еле ощутимо пахла чем-то свежим, точно лес после дождя. - Надеюсь, на меня не рассердятся, - пробормотала Амадин. Кровать в спальне так и манила прилечь, но девушка решительно направилась вниз. Прежде чем ложиться в постель, стоило прояснить с хозяином дома некоторые моменты и… попытаться продать себя подороже. При мысли о том, что она может стать любовницей герцога, Амадин бросило в дрожь, а низ живота скрутило, но не от страха, а от волнения. Она глубоко вздохнула, пытаясь обрести ясность мысли, и направилась в гостиную. Камин внизу почти прогорел, однако пара поленьев подброшенных на угли быстро занялись веселым ярким пламенем. Амадин подтащила кресло поближе к огню, завернулась в мягкий шерстяной плед,обнаруженный на кушетке. Томик стихов выскользнул из-под ткани, девушка подобрала его, усмехнулась и положила на место. После чего забралась в кресло, поджала голые ноги уже озябшие на узорном мраморном полу. Дрова в камине мирно потрескивали, пламя плясало перед глазами, а тело после горячей воды и мыла охватила томная слабость. Глаза то и дело закрывались, и Амадин не заметила, как заснула.

Глава 12

Королевский дворец встретил великого инквизитора изумленным гулом. Весть о выходке герцога в суде уже разлетелась по городу и придворные обсуждали ее, гадая, чем вызвано подобное поведение. Демонстративно не замечая удивленных взглядов, Рейнард прошел сквозь анфиладу комнат, сухо раскланиваясь со знакомыми и обрывая любые попытки завести разговор. Лакей, дежуривший у приемной, бросив взгляд сурово сжатые губы Великого инквизитора торопливо распахнул двери. Королевский секретарь незамедлительно вскочил со своего места и поклонился: - Монсеньор! - Докладывать не надо, меня ждут! - Рейнард прошел в кабинет. Король, читавший какой-то документ, поднял голову. - Ты не заставил себя ждать. - Когда было по-другому? - хмыкнул герцог, садясь напротив хозяина кабинета. - Особенно если я вижу магического вестника. Что за спешка? - Хотел из первых уст узнать, что произошло в суде, - король отложил бумаги и внимательно посмотрел на друга. - В сущности, ничего. - Ничего? Рей,ты прервал судебный процесс и на глазах у всех вытащил какую-то девчонку со скамьи обвиняемых! - Вот видишь, ты уже все знаешь. - подразнил инквизитор. Король тяжело вздохнул: - Я могу поинтересоваться, зачем ты это сделал? Рейнард осклабился: - Можешь. - Но, как я понимаю, ты вряд ли посвятишь меня в причины своего идиотского поступка. - Я могу складно наплести про интересы следствия и даже не совру. - С равной вероятностью ты можешь сочинить, что влюбился с первого обвинения, - отмахнулся монарх. - Это едва ли умерит мое любопытство. Рей вздохнул, вытащил из жилета сложенный листок и протянул его через стол. Его величество едва взглянул на таящийся внутри портрет и удивленно поднял брови: - Сиси? Только не говори, что до сих пор хранишь ее портрет! Еще и у сердца. . Мне казалось, что ты тогда получил мощное противоядие от ее чар, - король усмехнулся и снова взглянул на портрет: - Да и выглядит она тут не лучшим образом. - Еще бы, неделя по тюрьмам. Карл вскинул брови: - Сесиль в тюрьме? - Ее зовут Амадин. Амадин Гросс. - Ну и имя, словно попугай, - проворчал король, внимательно рассматривая портрет. - Что? - не понял Рейнард. - Есть такие попугаи. Ты не знал? - Никогда не задумывался об этом, - Рейнард протянул руку и повертел портрет, внимательно вглядываясь в грифельные линии. - Интересно, с чего вдруг такое сходство? - Самое простое: внебрачная дочь. Кто ее родители? - Сесилии? - Нет. Твоей девушки-попугая,болван! - Кард встал и подошел к огромному глобусу, стоявшему в углу, плеснул из графина в бокалы янтарной жидкости и вернулся к столу: - Держи. - Спасибо, - Рейнард отсалютовал бокалом, - твое здоровье! Карл усмехнулся и опорожнил бокал. Герцог, напротив, только пригубил, смакуя напиток. - Франкийский? - Конечно. Рейнард кивнул и отставил бокал. - У меня еще допрос, - пояснил он, заметив удивление друга. - Не хочу упустить детали. - Когда тебе мешал хороший алкоголь? - фыркнул Карл. Рейнард дернул уголком рта, обозначая улыбку. Он встал, подошел к глобусу. подхватил графин и со стуком поставил на стол: - Опять жена? - Хуже, - король плеснул себе вторую порцию. - Мама. Настаивает на наследниках. - Сочувствую. Карл опрокинул в себя второй бокал, после чего коротко высказался, куда друг может идти со своим сочувствием. Направление, как и сами слова, герцог проигнорировал: - Все так плохо? - Еще хуже, чем ты думаешь. Рейнард кивнул. Он каждый день благодарил высшие силы, которые избавили его от незавидной участи друга: подарить стране наследника. К Карлу судьба не была столь благосклонна. Вынужденный жениться из-за политический амбиций отца, он долгое время безуспешно пытался обзавестись наследником. Безуспешно. Хотя, это инквизитор знал точно, у Карла была внебрачная дочь, но не законные дети, которые могли наследовать престол. - Вильгельмина ударилась в религию, - продолжал король. - Молебны,старцы, провидцы… - Почему бы тебе не отправить ее в монастырь? - предложил Рейнард. он внимательно следил за выражением лица друга, и от него не укрылась тень, набежавшая на лицо Карла. - А мы готовы к разрыву дипломатических отношений? - горько осведомился король. - Или к возможной войне? Рейнард вспомнил о стопке документов, лежащих у него на столе и покачал головой: - Мне нечем тебя порадовать, мой друг. - И ты… -