Тут еще и скромница Оля выдала вопросец, следуя за сестрицей:

– А вы теперь жениться будете, да? Мама теперь вашу фамилию возьмет, что ли?

– Во-первых, не вашу, а твою… Мы ж договорились на «ты», правда? А во-вторых… Ты будешь смеяться, Оль, но я тоже Иванов…

– Что, правда?! – хором спросили девчонки, уставившись на Никиту.

– Ну да… А что тут удивительного? Фамилия самая распространенная, что ни на есть…

– Ну, тогда можно и не жениться! – вынесла свой вердикт Олька. – Зачем тогда, если фамилия все равно одинаковая? Значит, теперь у нас будет семья… Семья Ивановых, как раньше…

Это «как раньше» немного задело Настю, и она подумала на миг – может, она торопится сейчас, может, не надо ничего этого? Может, для девчонок это всего лишь способ обрести опору под ногами? Или отцу отомстить?

Хотя… Для нее самой это ведь тоже какой-то способ – самой непонятно, какой. Если по большому счету. В конце концов, ничего плохого в этом и нет. Пусть будет способ. Способ жить дальше…

* * *

Никита переехал к ним уже на следующий день. И повел себя так, будто всегда был рядом, будто совместное существование для него было давно привычным.

Жили они дружно и весело. Вдруг выявилась у Никиты куча способностей, о которых она и не подозревала раньше. Например, он умел вкусно готовить и делал это с увлечением и страстью. Быстро вытеснил ее из кухни, чему она и не возражала, собственно. Только посмеивалась, когда девчонки начинали стонать:

– Никита-а-а… Ну что это такое, а? Нам же такую еду нельзя, а ты нас все время вкусненьким соблазняешь! Утром оладушки со сметаной, вечером блинчики… На глазах форму теряем!

– Спокойно, Маргадон, спокойно, Жакоб… Не мешайте графу Калиостро работать…

– Да какое там – спокойно работать! Я скоро тебе голодный бойкот объявлю, коварный граф!

– А ты, оказывается, бесчестный человек, Маргадон… Лучше посмотри на Жакоба, как он оладушки лопает!

– Олька, прекрати! – Поля тут же спохватывалась, глянув на сестру. – Шутки шутками, но и в самом деле скоро разожремся так, что танцевать не сможем!

– Так вкусно же… – со вздохом отвечала Олька, отодвигая от себя тарелку. – Тем более это вопрос не ко мне, а к графу…

Настя слушала их диалоги, удивлялась тому, как ловко Никита находит с девчонками общий язык. Создавалось такое впечатление, будто и сам он был подростком, легкомысленным и беззаботным. Хотя в его возрасте вроде как положено другим быть… Солидным и серьезным положено быть. Или отношение к жизни возрастом все-таки не определяется? И хорошо, что он такой… веселый и несерьезный.

Иногда она давала себе отчет, что ее отношение к Никите – это тоже своеобразная самозащита. Как та самая головная боль, которая не позволяла ей в свое время думать и вспоминать. Получалось, что эти легкие отношения пришли на смену головной боли? Будто кто-то неведомый о ней заботился – не надо, не вспоминай прошлого, забудь… Начнешь о нем думать – накроет с головой, и уже из этого капкана не выберешься. Живи тем, что тебе дают… Вот, Никиту послали – чем плохо? Его веселость, его беззаботность, его внимание и любовь – это ведь то, что тебе сейчас нужно! Рядом с ним кажется, что ты так же весела и беззаботна. И влюблена… И не стоит делать акцент на этом случайном слове – кажется! Тоже, нашла себе оговорочку по Фрейду… Никаких оговорочек не надо! А надо просто жить и благодарить того самого неведомого, кто проявил такую заботу.

Никита и любовником был хорошим. Чувствовалось, что знает в постельных делах толк. Был с ней нежным, никогда ни на чем не настаивал. Как-то подстраивался под ее желания, под настроение. Подарок судьбы, одним словом!

Однажды ей позвонил Валя, и она вдруг поняла, что не испытывает прежней боли, когда слышит его голос. А голос у Вали был довольно жестким, как ей показалось. Недовольным был, суховатым.

– Настя, мне с тобой нужно поговорить! Срочно! Мы можем встретиться где-нибудь? Как я понимаю, мой визит к тебе домой нежелателен…

Ах, вот в чем дело! Визит, стало быть, нежелателен! Узнал, значит, о переменах в ее жизни! Девчонки, наверное, ему сообщили эту новость…

– Давай встретимся, что ж. Только у меня времени будет мало. Говори, где ты меня будешь ждать.

Ответила так же сухо, по-деловому. Мол, отказала бы, да не могу. Ты ж отец моим детям, ничего не попишешь. А что? Обычный разговор двух разведенных супругов… По всем законам жанра, как говорится.

Встретились в кафе. Валя пришел первым, сидел за столом, сердито смотрел на чашку кофе, которую принесла официантка. Увидел ее, глянул так же сердито. Даже какая-то ярость в его глазах промелькнула, как ей показалось.

Села за столик, произнесла непринужденно:

– Привет… О чем ты со мной хотел поговорить, Валь? Только еще раз предупреждаю – у меня очень мало времени.

– А я много времени и не займу. Я только хочу тебе сказать, что… Что ты не имеешь права рисковать моими детьми! Ты ведь не забыла, надеюсь, что это мои дети, правда?

– Нет, не забыла. Только я не понимаю, откуда у тебя такой тон взялся. Почему ты так со мной разговариваешь, Валь?

– Потому… Потому, что ты… Неужели нельзя было меня предупредить, что… Что ты приведешь в дом чужого мужчину? Обговорить это как-то со мной нельзя было?

– То есть… Надо было спросить твоего разрешения на мою личную жизнь, да?

– Да, если хочешь! Именно разрешения! Вместе с тобой мои дети живут, не забывай! Я их отец, я просто обязан о них заботиться!

– Так ты и заботишься, Валь… Деньги на карту раз в месяц скидываешь.

– Ой, Насть! Вот только не надо сейчас дурочкой притворяться и делать вид, что не понимаешь, о чем я с тобой говорю! Им же всего по четырнадцать! У них же еще психика неокрепшая для того, чтобы… чтобы наблюдать за твоей личной жизнью!

– Им скоро будет пятнадцать, Валь. Если ты не потерял счет времени.

– Тогда тем более! Такой возраст опасный, а в доме посторонний мужик! Да кто знает, что у него на уме? Может, он вообще… растлитель какой-нибудь? Как я могу доверять своих детей неизвестному мужику, сама подумай?

– А ты мне доверяй, Валя. По-моему, я тебе поводов для недоверия никогда не давала. И еще раз повторяю – не надо со мной говорить в таком тоне! Я вполне осознаю, что делаю, уж поверь!

– Ну, ты… Ведь могла влюбиться, голову потерять…

– Почему же сразу – голову потерять? Голова у меня, слава богу, на месте.

– Но… Ты ведь любишь его, да?

– А это уже мое дело, Валя. Не надо мне устраивать допрос с пристрастием. Я в свое время тебе подобных вопросов не задавала.

– Ну хорошо… Допустим, ты права, да. Но я все равно должен знать, кто этот человек! Откуда он взялся вообще…

– Чего ты от меня хочешь, Валь, не пойму? Чтобы я его письменную биографию тебе предоставила? Ксерокопию паспорта? Трудовую книжку? Результаты анализов? Что, Валь, что?