Герцог рассмеялся и проговорил:

— Да поможет мне Бог, если ты, идиот, не прекратишь свои разглагольствования…

Гаррет тоже засмеялся.

— А ты, ваша светлость, самый многоуважаемый идиот на земле.

— Это выступление по приказу, синьора?!

— Ничего подобного, Тина. Это выступление для принца-регента и его гостей, вот и все.

— Ах, сядьте же, синьора, и позвольте мне причесать вас как следует и сделать вам прическу. Я хочу воспользоваться для этого вон теми заколками, украшенными драгоценными камнями.

— Нет. Сегодня никаких драгоценностей. — Елена покачала головой. — Я ведь не принадлежу к числу знатных гостей, приглашенных на ужин. Поэтому просто зачеши волосы наверх. На сегодня этого будет достаточно.

Тина подчинилась, и обе они остались довольны результатом. Серьги с топазами вполне подошли к темно-зеленому платью, а длинные белые перчатки были совершенно новыми и выглядели весьма элегантно. Елена надела черный бархатный плащ, и к тому времени, когда за ней заехал Уильям, она испытывала приятное возбуждение.

— Я рад сообщить, дорогая, что принц поручил мне сопровождать вас во дворец, — сказал Уильям, вручая ей небольшой букетик фиалок.

— Благодарю, милорд. — Елена улыбнулась и, сделав глубокий вдох добавила: — Я так люблю запах весны… Даже в Лондоне она чувствуется.

Уильям подсадил ее в карету и сказал, что поездка во дворец займет довольно много времени.

— Да, знаю. К тому же представитель принца-регента объяснил мне весь ритуал, — ответила Елена. — В моем распоряжении будет гостиная. Синьор Тинотти уже поехал туда. Он будет ожидать меня с дворцовой горничной, а если я проголодаюсь, то для меня сервируют трапезу. Должно быть, до полуночи меня не представят. — Елена помолчала, потом со вздохом продолжала: — Слишком много суеты из-за трех песен, но с принцами не спорят. Если все пройдет хорошо, это станет прекрасным вступлением в общество. А мне это совершенно необходимо, чтобы и Миа имела успех.

— Возможно, принц захочет произвести на вас впечатление.

— Надеюсь, что нет. — Елена нахмурилась. — Такие мужчины, как он, не в моем вкусе.

— Так скажите, кто в вашем? — с улыбкой спросил виконт.

Его любопытство казалось безграничным, и это забавляло Елену. Она со смехом отмахнулась от него в надежде на то, что он оставит эту тему.

— Что ж, тогда позвольте мне подумать и догадаться, — продолжал Уильям. — Вероятно, это джентльмен, обладающий немалым богатством, весьма довольный своим местом в жизни, честолюбивый и достаточно ответственный, не так ли?

Елена невольно рассмеялась:

— Да, неплохое описание. Но вы оставили в стороне личные мотивы, а они тоже важны.

— К тому же он должен уметь говорить и слушать. Должен любить споры… а еще больше должен любить плотские удовольствия.

— Да замолчите же! Вы вернетесь, чтобы позаниматься с Мией языком?

— Да, благодарю за то, что вы это предложили. Она с нетерпением ждет бала у Меткафов. Скажите, а вы будете нервничать этим вечером, когда останетесь за ужином без меня?

Елена покачала головой:

— Нет, я никогда не нервничаю. — Она лгала и себе, и племяннику. — Ведь мне случалось выступать почти перед всеми особами королевской крови в Европе. Между прочим, и перед Наполеоном выступала.

— Что ж, если не нервничаете, то это очень хорошо. Потому что я собираюсь вам кое-что сообщить. — Сделав паузу, виконт добавил: — Сегодня на вечере будет герцог Бендас.

— Бендас? — переспросила Елена.

— Да, — кивнул виконт. — Правда, не знаю, надолго ли он там задержится. Прием будет длиться до утра, а он теперь не очень любит засиживаться.

— По правде говоря, это не имеет значения, — пробормотала Елена. — У меня нет намерения произвести на него впечатление. И теперь он никак не сможет повлиять на мой репертуар. — Она посмотрела в окно, потом перевела взгляд на букетик фиалок, который держала в руке.

— Герцог Мерион тоже есть в списке гостей, — неожиданно сказал виконт.

— Не стоит так радоваться, — пробурчала Елена. Лорд Уильям рассмеялся:

— Прошу прощения, синьора, я не знал, что вы с ним терпеть друг друга не можете.

— Да мы ведь едва знакомы… — Елена пожала плечами.

— Не судите его строго, дорогая. Когда речь заходит о моем дедушке, Мериона охватывает неукротимая жажда правосудия. Я уже говорил вам, что он яростно защищает свои интересы.

— А что между ними произошло?

— У них была дуэль, а Роулендсон изобразил это в карикатурном виде. Мерион вызвал деда. И случайно во время дуэли был убит юный грум Мериона.

— О Боже, Уильям! — Елена вздохнула. — А из-за чего была дуэль?

— Об этом вам лучше спросить самого Мериона.

— Спросить его? — Она покачала головой. — Нет, не стану. К тому же еще вопрос: должна ли я ему сообщать, что я — дочь Бендаса?

— Нет, не должна, — заявил Уильям. — Ни в коем случае. Сколько раз вам говорить, что для него его семья — превыше всего?

— Ладно, хорошо, — со вздохом кивнула Елена. — Но по вашим словам выходит, что он негодяй. А я-то думала, что он вам нравится.

— Так и есть. Даже очень нравится. Но тут мои чувства вступают в противоречие с долгом. Поэтому и для нас, Бендасбруков, инцидент исчерпан. Вы же понимаете, что мой долг — оберегать герцогство?

— В каком ужасном положении вы оказались, Уильям!

— Ну, мой отец оказался в худшем. Впрочем, одно я могу вам пообещать. Второй дуэли между Бендасом и Мерионом не будет. Я не допущу, чтобы дело дошло до этого.

— В этой связи происшествие с платком обретает еще более нелепый характер.

— Да, верно, — согласился Уильям. Он нахмурился, давая понять, что ему эта тема неприятна.

— А может быть, герцог Мерион уедет рано? — предположила Елена.

— Нет, едва ли уедет, если не захочет раздражать Принни. Никто, кроме таких пожилых людей, как Бендас, не вправе покидать вечер раньше самого принца-регента.

Елена молчала, и виконт спросил:

— А вы сможете петь в присутствии их обоих — Бендаса и Мериона?

— Да, конечно. — Она пожала плечами. — А почему бы и нет? Ведь искусство — мое утешение, дорогой Уильям. Как для вас — верховая езда.

Такое сравнение виконту понравилось, и он с улыбкой закивал:

— Да-да, понимаю.

После этого они ехали в полном молчании.

«Мой отец — и герцог Мерион, — думала Елена. — А может, и десятки других герцогов, а также и особы королевской крови…» Слава Богу, что титулы давно перестали впечатлять ее. Но взаимная ненависть — это нечто совсем другое. И для нее было бы лучше избегать как Мериона, так и Бендаса.