Не устал ли ты, любезный читатель? Отдохнём немного. Рекламы не будет. Её заменит толика широких мазков такой банальной женской драмы.

…Лена проснулась утром даже не от того, что через окно спальни бил, словно нацеленный кем-то специально ей в лицо, яркий луч солнца. Ужасно болела голова. Очевидно, наконец-то аукнулась полученная в метро атака на барабанные перепонки. Любимое тёплое яичко, свежезаваренный чай, пара бутербродов с плавленым сыром, таблетка обезболивающего. Отпустило. Часа с небольшим за ноутбуком хватило, чтобы расшифровать, то есть из аудиозаписи перевести в текстовый вид и отредактировать интервью для «Аргументов и фактов» с профессором биологии о факторах старения. Этой подработкой журналистка зарабатывала себе на жизнь. Там статейка, тут час мастер-класса… Смысл статьи был в том, что природа запрограммировала на старение всех млекопитающих, включая homo sapiens, три вида ядов. То, что в гомеопатических дозах было безвредно, при их хроническом увеличении вело к угнетению популяций, ослаблению или вовсе отсутствию потомства и вырождению. Бескислородный дым, смолы, никотин. Около вулканов, в зоне лесных пожаров жить нельзя. Или вымирай, или ищи новое место. Гниющие болота, забродившие фрукты, повышение спиртосодержащих веществ пищи. То же самое. А постоянная опасность от диких зверей или врагов? Нервное напряжение, адреналин эпизодически только на пользу для общего тонуса и боеготовности. Однако все болезни, как известно, от нервов. А старость — не диагноз, а лишь внешний признак накопления неблагоприятных факторов.

Переслав текст в редакцию через почтовый сервис, Лена захлопнула крышку компьютера и посмотрела на себя в зеркало. Гладкая бронзовая кожа и ясные голубые глаза, подтянутая спортивная фигура. Белокурые волосы? Она усмехнулась. Когда-то она была просто русой. Отросшие корни можно закрашивать реже, если ты давно приучила всех к имиджу блондинки. А на самом деле просто седая, как луна. Лет тридцать пять… А на самом деле уже через год ей будет пятьдесят. Ничто не выдаёт. Только арктическая пустыня, предательски смотрящая на мир из её глаз. И белый снег отросших корней. Ни семьи, ни детей, ни работы. Всё, чего она дождалась — предательства того, кого любила уже двадцать лет. Дважды он жертвовал ради своей карьеры сначала жизнью их не родившегося ребёнка, потом обрёк и её на этот холод. Марк, красивый и умный, тонкий и обаятельный. Но умеющий любить лишь своё спокойствие и удобство. Два года, почти два года она ждала, что вот-вот он вернётся из командировки в Среднюю Азию. Найдёт себе другую работу, оформит развод и…

Лене не придётся рваться между двумя мирами, они будут вместе работать и жить, днём и ночью. «В феврале всё решится», — эти слова Марка, произнесённые 11 января, когда он приехал в Москву в связи с проверкой, возбуждённой в отношении финансовых дел возглавляемого им центра Счётной Палатой. Но вот уже плакал дождями ледяной июнь, слова несбывшейся надежды вмерзли в память февральской стужей. Марк скупо поздравил её с днём рождения. И она решила: если он останется ещё на год…

Мобильный пискнул пришедшим сообщением, что гонорар за статью ей уже поступил. Пяти тысяч хватит, чтобы заплатить за квартиру, телефон и всё иное безотлагательное. А в остальном Лена экономила даже на еде. Через полчаса, с грустью убедившись, что отвратительная погода повлияла даже на оранжевых уток-огарей на Чистопрудном бульваре так, что они не вывели на воду выводок пушистых малышей, она дошагала до Сбербанка. Когда щель в банкомате высунула белый чек, все дела на сегодня были закончены. И тут…

— Привет, подруга! Не угостишь конспектом по истории КПСС? — из-за спины раздался весёлый мужской голос. Она оглянулась. Представительный брюнет в кожаной куртке передвинул на макушку солнцезащитные очки.

— Олежек? Горыныч? Не узнала тебя, богатым будешь… Каким тебя ветром сюда занесло? А поворотись-ка, сынку!.. Какой ты стал пышный, даже бронеживот тебя не портит. Поди, всё омары да устрицы под пивко?

— Пива много не бывает, — почти нараспев продекламировал нежданный приятель, — Да вот, по делам заезжал в наркомат наркотиков на Маросейке. Ты какую кухню предпочитаешь в это время суток? Кавказскую, греческую?

Лена даже бровью не повела. Врёт, да и ладно. Мало ли, почему Олегу не хочется признаваться сто лет не виденной знакомой, какие у него дела тут, в центре. В сером здании напротив белорусского посольства уже полгода как прописался главный штаб национальной гвардии. Не портить же настроение и встречу мелкими придирками? Через четверть часа однокашники сидели в сетевом японском ресторане в полусотне метров от все того же здания, ловко орудуя палочками. В этой точке общепита было битком народа, и свидание при всём желании не могло быть долгим и морально обременительным.

— Ленка, вот ведь кто совсем не меняется. Как тебе это удаётся? Наши ровесницы или высохли или расплылись, все поблёкли и запылились. А ты как… Как лесная царевна. По весне расцветаешь. И я ведь вижу — без химии!

— Не пью, не курю, пластику мне делать не на что… — помотав ролл в соевом соусе, журналистка выдала уже сто раз озвученный рецепт, — вместо фитнеса пешие прогулки по пятнадцать километров вдоль Москвы-реки. Это зимой. Летом газонокосилка и купальник. Образ жизни назло рекламе. А ты?

— Ох, да чем мне хвалиться-то? Полтинник скоро, а жизнь поломана, — не без усилия ухмыльнулся её собеседник, — жена от меня сбежала. О науке в суете этой торгашеской вовсе забыл… А помнишь, как мы мечтали? Предок твой Фридриха Барбароссу в горной речке по пьяни утопил, так мы искать ту стремнину собирались, всякий раз с таким удовольствием вспоминаю это.

— Так ты чем торгуешь, наркотой? — выудив из сумки накопительную карту, Лена помахала рукой официанту. — Извини, просто ты сам сказал.

— Моя фирма занимается фармацевтическими закупками, — невозмутимо объяснил однокурсник, — а ты на работу так и не утроилась? Извини, просто я на твою страницу в Facebook недавно заходил.

«Один один, — подумала Лена, — но я тебе этого не спущу. Мутный ты, во второй раз соврал на пустом месте. От кого прячешься, не от меня ли?»

Её страница в одной из самых популярных социальных сетей доступна к просмотру была только для друзей. А все упоминания об уходе с радио она удалила ещё перед новым годом. Пауза стала затягиваться. Ну, дерзай!..

— Лен, а помнишь твою курсовую по культурологии? О пути страданий Иисуса, спроецированном ещё в средние века на нашу улицу в Китай-городе?

«Вот оно, дошли до сути. Наш Олежек решил тряхнуть стариной. Будто я не помню, как ты своровал у Шинкарёва тему диплома о библиотеке Зои Палеолог. Лёшка быстро выкрутился, писал о слободах и священной улице».

— Да, было дело, — она по-девчоночьи тянула безалкогольный mahito[25] через трубочку, — мне ту курсовую тогда чуть не завернули, тема-то на грани религиозности, с научным атеизмом никак не вязалась. Фролов отбил, сказал, что это чисто исследовательский момент по истории Москвы. — а тебе зачем?