– Невероятно, – пробормотал старый учитель, дотрагиваясь до следующей звезды и любуясь ее сложной системой из четырнадцати планет.

– Интересно, где это? – спросил он, ни к кому не обращаясь, завороженный музыкой, играющей в голове, и красотой космоса.

– Это звезда системы Вега. Она не смогла породить в своем пространстве жизнь, и от этого светит так ярко, привлекая к себе жизнь из других далеких систем, как огонек, на который летят ночные мотыльки. Ей очень одиноко от того, что никто не радуется излучаемым ей теплу и свету, – сказал мягкий глубокий баритон, раздавшийся мягким прикосновением прям в голове у мастера. Судя по голосу, он мог принадлежать почтенному старцу, или мужчине в возрасте. Раян обернулся на спутников. По выражению их лиц было понятно, что они тоже слышали это, озираясь по сторонам. Они так никого и не увидели бы, если бы существо метров десяти ростом не сделало шаг вперед. Оно почти сливалось с окружающей его тьмой, чуть подсвеченное голографическими звездами и галактиками. Но и того, что смогли рассмотреть три человека, хватило, чтобы вызвать в них священный ужас. Огромная трехглазая голова была увенчана двумя рогами, плавно изгибающимися назад. Глаза, несмотря на свои огромные размеры, были похожи по узору и строению на человеческие. Радужка вокруг зрачка сияла изумрудом, пронизывая людей будто насквозь. Мускулистый торс был покрыт защищающими его шипастыми пластинами. И это не были доспехи, это была часть его естественной брони. Из под этой брони исходило призрачное сияние, видимое только по контуру, словно свет, который был внутри гиганта, был готов вырваться наружу, и только эти доспехи удерживали его внутри. Длинные ручища с тугими узлами гигантских мышц были полны ничем не прикрытой мощи, и оканчивались пятью пальцами, как и у людей, с той лишь разницей, что на каждом из них был коготь, изогнутый, словно сабля. Каждый коготь мерцал, окутанный ореолом неведомой, но явно опасной для всего живого энергией. Он просто стоял и смотрел на людей. Лицо существа не выражало никаких эмоций.

– Бальтазар, – подумал Раян.

– Нет, я Тень, – тут же раздался ответ прям в голове.

Мастер Раян готов был поклясться, что ничего не произносил вслух.

– Это существо, что , мысли читать может?

–Да, Раян, могу, – тут же появился в голове ответ.

Мастеру стало страшно. Мысли заметались: ничего не скрыть, никак не защититься. Видимо с его спутниками происходило тоже самое. Он услышал чей-то вскрик. Музыка, играющая в голове, стала на октаву выше. Все тело затрепетало, подчиняясь ее вибрации. Неожиданно стало легко и спокойно. Все волнения и переживания отошли на второй план. Эта музыка влияла на человеческий организм похлеще всяких там антидепрессантов и эйфоретиков, создавая во всем теле особое состояние.

–Я не только читаю ваши мысли, но вижу и переживаю с вами ваши эмоции. Не бойтесь, я знаю, зачем вы пришли. У вас много вопросов. Я постараюсь ответить на них, – голос Бальтазара приобрел схожие с играющей музыкой вибрации, подавив все сомнения и страхи в людях окончательно, оставив лишь любопытство и интерес.

– Невероятно, это всё правда?! Живой Бальтазар, сам создатель перед нами?! Что же у него спросить?! Он, наверное, знает ответы на все вопросы. Мысли в голове Раяна метались, наскакивая одна на другую с невероятной скоростью.

– Начнем с того, что я не Бальтазар. Я уже сказал, что я Тень, – не открывая рта произнес гигант.

– Что значит Тень? – стало любопытно Раяну, причем некоторым усилием воли ему удалось ради интереса задать этот вопрос мысленно так же как Тень, не открывая рта.

– Молодец, – оценил его удачную попытку мысленного общения Бальтазар. Это и значит, что я тень Бальтазара. Его нет, я за него. Я его мыслеформенная проекция на момент того, каким он был в последнюю секунду своего пребывания здесь. Сам он отбыл, оставив меня присматривать за детьми, то есть за вами. Он подмигнул одним из своих огромных глаз совсем по-человечески. Но на человека внешним видом он мало походил.

– А где он сам?, – спросил Раян. Не сговариваясь, люди решили, что диалог будет вести старый учитель.

– Он отбыл в скопление ядра, – тень указал длинным когтем в центр галактики, в центре которого стояли люди, – туда, где покоится Ясна – ваша мать.

– Так значит, он в правду наш создатель?

– Не создатель, – тень мотнул рогатой головой, – ему очень не нравится, когда его так называют, – он ваш отец, а Ясна, соответственно, мать.

– А почему ему не нравится?

– Поставь себя на его место. У тебя у самого есть трое детей, поэтому тебе проще будет представить ситуацию: ты приходишь домой, тебя встречают на пороге все твои дети, падают на колени и с идиотским фанатизмом на лицах говорят: «Здравствуй создатель». Тебе это понравится?! – закончил Тень, улыбаясь, обнажив длинные белоснежные клыки, которые были созданы, чтобы разрывать живую плоть. Жуткое зрелище, которое, конечно, произвело на людей впечатление, но не испугало. Видимо, сказывалось успокаивающее действие вибраций, создаваемых Тенью и музыкой.

– Понимаю, – просто ответил Раян и почувствовал, как двое его спутников с ним согласились.

– И как долго его не будет? Когда он вообще ушел? – встрял со своим вопросом Рич Торн.

– По вашим меркам его здесь нет около пятидесяти тысяч лет, а когда вернется, и вернется ли вообще, трудно сказать. В последнее время он стал совсем плох.

– А что с ним? Болезнь или стареет? – предположил Фил.

–Он не может болеть, как и стареть, – раздался в головах людей ответ, в котором они уловили какие-то странные нотки, а музыка, как будто, стала играть быстрее.

–Сколько же ему лет? – настаивал Фил

– Четыре оборота.

– Чего? – не понял Раян.

– Галактики, – последовал ответ.

Прочитав в мыслях людей, что это им ни о чем не говорит, Тень развел в сторону огромные ручища, и начал медленно сводить их вместе на уровне солнечного сплетения. По изогнутым когтям пробежали яркие искры, и всю его фигуру укутало, словно в кокон, золотистое сияние.

– Я покажу, – сказал он. И музыка в головах людей взорвала их сознание.

Раян, не видя остальных спутников, парил где-то, но совершенно не осознавал то, что видел. Своих мыслей у него не было. Он просто смотрел на то, что происходило перед его глазами не только видя события, но и переживая вместе с участниками их эмоции. И не известно, что из этого было ужасней: то что он видел, или то, что он чувствовал, или, быть может, открывшаяся правда.

Совет галактического ядра принимал высокого гостя в палате света. Кресла, разработанные с учетом анатомических особенностей каждого из 28 представителей совета, висели, казалось, над черной бездной на фоне мерцающих звезд, прямо в воздухе, поддерживаемые невидимыми гравитационными полями. За спиной каждого из них парила объемная голокарта с границами владений их цивилизаций. В центре на полу, закручиваясь в спираль, раскинув свои длинные и широкие рукава, усыпанные мириадами звезд, была изображена галактика с пятном яркого света, словно огромное солнце, в центре которого и стоял в ожидании высокий гость, высокий в прямом смысле этого слова. Без малого десяти метров роста и около тонны веса. Он двигался на удивление быстро и грациозно. Прекрасно сложенное существо. Великолепно развитая мускулатура с видимой мощью тугих мышц подчеркивалась биозащитным костюмом, который, будто вторая кожа, обтягивал его тело. Умные зеленые глаза внимательно следили за происходящим. Внешне спокойный и безмятежный, гость ждал решения совета, скрестив могучие руки на широкой груди. Ответ он уже знал заранее. Представители древнейших цивилизаций, входящие в совет, были для него легко предсказуемыми. Они его боялись. Он знал это, чувствовал их страх на том уровне, на котором хищник чувствует страх жертвы. Не кичась своим превосходством, как физическим, так и интеллектуальным, размер его мозга превосходил по массе некоторых представителей совета. Если смертоносные возможности его тела они могли себе представить, то о пределах возможности его измененного мозга не знал никто.