Много зеленых, очень много. Иногда ради них я занималасьсовсем уж некрасивыми вещами: подсыпала клиенту клофелин в бокал с шампанским,а потом чистила его по полной программе, обирая до нитки. Рисковала? Конечно,рисковала, но… Неуемная жажда наживы оказалась сильней. Хотя… Часть ворованныхденег я отдавала Таньке. Танька одна растила сына, даже не рассчитывая стрястиалименты с бывшего мужа, тащила на себе больную мать, которой требовалисьдорогие лекарства… Не забывала я и о своих родственниках. На Украине жила моятетя. Муж у нее был шахтер. В прошлом году он погиб в забое. Осталось двоедетей. Им тоже надо было что-то есть… Другая моя тетя после окончания институтаосела на Дальнем Востоке. Раньше вроде бы получала хорошие деньги, заработаладаже на трехкомнатную квартиру в центре города, а потом… "Ленка, пришлимне, пожалуйста, свечи.

Электричество у нас только по большим праздникам. Живем, какв средние века. У соседки муж недавно умер. Делали ему операцию в больнице, такво время операции свет отключили. Скоро и у вас в Москве будет так…" Воттакое письмо я от нее получила. Я же не зверь — надо помогать…

А иностранцы… Они не обеднеют. У них за бугром другая жизнь…

Не выпуская из рук стакана, я вытерла слезы.

По экрану телевизора под красивую мелодию бежали титры. Воттебе и сериал… Нет уж, в моем сериале обязательно будет счастливый конец.

Я сильная, я сумею выкарабкаться. С прошлым покончено.Только бы Макс ничего не узнал, только бы не узнал…

В комнату, держа полотенце в руках, вошла Танька. Посмотревна открытую бутылку водки, она укоризненно покачала головой:

— Ты что, подруга, совсем умом тронулась?

Разве можно водку хлестать не закусывая? Хоть бы закуски уменя какой попросила! Ну ты даешь…

— Хочешь, присоединяйся.

— Ну уж нет! Я водку без закуски пить не умею.

Я вообще водку не люблю!

— Водку никто не любит, ее жизнь заставляет пить.

Танька села рядом, слегка приобняла меня за плечи и ласковопотерлась щекой о плечо.

— Лена, ты плачешь?

— Все нормально, — ответила я и тыльной сторонойладони вытерла слезы.

— Ты обиделась на меня, да? Лен, я сама уже тысячу разпожалела, что проболталась обо всем Толику. Ну прости меня!

— Я уже привыкла.

— Леночка, это я случайно. У меня просто вырвалось. Я вжизни больше такого никому не скажу. Клянусь! А хочешь, я сейчас позвоню твоемуМаксу и скажу ему, что ты лучшая девушка на свете? Знаешь, как это прозвучит?"Ты, мудак хренов!

Где тебя черти носят? Когда наконец ты со своими деламиразгребешься?! Ведь тебя такая красавица любит и ждет! А ну-ка, срочно вставайна ноги и шпарь к нам домой!"

Я громко рассмеялась и уткнулась Таньке в грудь.

— А ты думаешь, что я не могу так сказать?! Вот сейчаспозвоню и слово в слово повторю. А еще скажу, чтобы он не забыл твою машину,потому что ты не так богата, чтобы мужикам свои тачки раздаривать!

Я прекратила смеяться и с надеждой посмотрела на Таньку.

— На, звони, — протянула я ей бумажку с номерами.

Танька поставила телефон на колени и стала накручивать диск.

— Лен, похоже, у него мобильник выключен, —сказала она через несколько секунд.

— Позвони по другому номеру. Это телефон его Друга.

Но и там никто не подошел.

Скрестив руки на груди, Танька насмешливо посмотрела наменя:

— Хороший у тебя, Ленка, мужик, а самое главное —честный. Оставил пару телефонов, чтобы ты могла позвонить в трудную минуту.Якобы он сразу примчится на помощь. Только по этим телефонам хрен дозвонишься.Нормальненько он твою безопасность обеспечивает. Таких фраеров нам на хрен ненужно. Самое главное в мужике — это чувствовать тыл, только какой с него тыл!

— Может, с ним что случилось? — растерянноспросила я.

— Скорее что-нибудь случится с нами, чем с ним. Аферистхренов. Сколько раз я тебе говорила: мужиков жалеть нельзя. Мужика пожалеешь,себе дороже выйдет. Будь моя воля, я бы взяла автомат, вышла бы в центр городаи всех их перестреляла.

Автомат и ведро патронов… Пусть меня потом за это посадят,плевать! Только бы Толика в живых оставила. Уж больно он в постели хорош. А внаше время, сама знаешь, кроме как постели, с мужиков-то и взять нечего. Да ито у половины из них между ног такое, что смотреть не хочется. Ей-богу.. Прямонастоящая деградация. Так что, подруженька, накрылась твоя машина медным тазом.Забудь о ней.

— Ничего и не накрылась, — вяло возразила я.

Танька, словно не слыша моих слов, продолжала возмущатьсядальше:

— Ну, аферюга! Ну, хитер! Такую тачку прикарманил. Чтобему эта машина боком вышла! Чтоб у него все светофоры красные были! Чтоб онвъехал в первый попавшийся, чтоб его в Склиф увезли, окаянного!

— Кончай каркать!

— А я и не каркаю, я правду говорю. Сама посуди, развеможет у тебя с этим Максом что-нибудь станцеваться? Он гол как сокол, да ещекучу долгов имеет!

— Откуда тебе знать, что он гол как сокол?

— Так это и дураку понятно. Ежели на нем долг завис, очем вообще может идти речь? Может, он врет, что его товарищ подставил! Может,он карточный шулер или в казино все деньги спустил!

Может, он игрок заядлый! Вот сейчас твою машину продаст, аденьги продует!

— Господи, Танька, не говори ерунды. Как он мою машинупродаст, если у нее бампер помят?!

— Вот на запчасти и продаст. Может, пока мы емуназванивали, он разборкой и занимался. Дурак не дурак, а денег на казинохватит. И вообще, Ленка, запомни одну вещь. Этому меня еще мама учила. Каким бымужик хорошим ни казался, верить можно только себе и полагаться только на себя.А самое главное, это тоже говорила мне мама, за мужиков бороться бесполезно.Вот я, например, за своего мужа, который полюбил другую женщину, бороться дажене пыталась. Борьба за эту двуногую особь сильно снижает собственнуюсамооценку. Бороться можно и нужно только за себя!

Слушая сумбурную речь подруги, я не смогла удержаться отулыбки:

— Красивые ты слова говоришь, Танька, да только сама вних не веришь. Стоило тебе с Толиком познакомиться — сразу здравый рассудокпотеряла. Головой поехала…

Наш разговор прервал пронзительный звонок в дверь. Мы обе сужасом переглянулись. Дрожащими руками я достала из кармана пистолет.