Константин Аркадьевич едва не упал, споткнувшись о порог зала, но сумел восстановить равновесие и продолжил преследование.

Впереди хлопнули высокие створки дверей, ведущих на служебную лестницу. Константин Аркадьевич выбежал следом и остановился, силясь восстановить прерывистое дыхание.

Он стоял на лестничной площадке, а в нескольких метрах от него в углу замерла черная неясная фигура. Тьма черным дымком поднималась над ее головой, стелилась у ног, стекая по широким каменным ступеням лестницы. Высоко над головой Перелозова сквозь стеклянный купол крыши проникал свет, но в глубокой шахте царил сумрак.

В этом тусклом освещении Константин Аркадьевич увидел ее приближающееся лицо. И задохнулся от разорвавшего его ужаса.

Глава 20

Фигура, окутанная дымом

Степан Бузулуцкий неторопливо поднимался по широкой служебной лестнице. А к чему торопиться? Егор был прав: Перелозов давно точит на него зуб. Наверное, сейчас опять начнет обвинять во всех смертных грехах и грозить отчислением. На такую беседу можно и не спешить. Хорошо, что Эвелина подсказала, как добраться до кабинета Константина Аркадьевича. Он бы точно заблудился в этих музейных переходах.

Степан уже поднялся на второй этаж, когда наверху тяжело хлопнула дверь, а затем послышался громкий топот. Степан замер и озадаченно прислушался. Кому там приспичило в догонялки играть?

Насколько он понял, в коридоре третьего этажа располагались кабинеты руководящего персонала, практикантов туда не пускали. А руководство музея, все эти солидные степенные мужчины и женщины, вряд ли стали бы носиться по этажу с такой скоростью.

Дверь снова ударилась о косяк. И тишина.

А затем все пространство шахты между лестницами вдруг разорвал истошный мужской вопль. Степан вздрогнул и едва не споткнулся от неожиданности. Подскочив к перилам, он задрал голову вверх. Этажом выше, спиной к нему стоял человек в строгом темном костюме. Он отчетливо видел его плечи и лысоватую голову над деревянными перилами. Это был Константин Аркадьевич, Степан мгновенно его узнал.

Перед кричащим от страха Перелозовым находился еще кто-то в черной одежде, практически сливающийся с окружающим сумраком. Силуэт плавно придвинулся к Константину Аркадьевичу, и Степан остолбенел.

Это была женщина с мертвенно-бледным лицом, всю ее фигуру будто окутывали клубы черного дыма. Она что-то прошептала, беззвучно шевеля полными губами, а затем Константин Аркадьевич странным образом приподнялся над перилами. Что-то словно схватило его и встряхнуло в воздухе.

Дико вопя, Константин Аркадьевич перевернулся и, перемахнув через высокие перила, камнем полетел вниз. Степан в ужасе отвернулся, понимая, что сейчас произойдет. Секундой позже снизу послышался гулкий удар, и вопль резко прекратился.

Бузулуцкий с опаской открыл глаза. Он еще успел увидеть, как женщина в черном плавно подалась назад и словно растаяла в темноте. Степан не услышал ее шагов и стука дверей.

Лишь после этого, собравшись с духом, парень испуганно взглянул вниз.

У основания лестницы на первом этаже распростерлось изломанное человеческое тело, вокруг которого на мраморном полу быстро разрасталось большое черное пятно. Константин Аркадьевич не шевелился.

А затем на глазах потрясенного Степана рядом с телом возникла стройная девичья фигурка.

Какая-то девушка с длинными темными волосами подошла к Перелозову, окинула его пристальным взглядом, затем вдруг подняла голову и уставилась прямо на испуганного Степана.

Он уже видел ее прежде, поэтому мгновенно узнал. Это была девушка, которая заговорила с ним на недавнем открытии новой экспозиции.

«Мальчик, который выжил», – прозвучали в его голове слова.

Не сводя с него бездонных темных глаз, она медленно попятилась назад и исчезла, а на всех этажах начали распахиваться двери. На лестничных площадках появились сотрудники музея, охранники и смотрители экспозиций. В воздухе зазвенели встревоженные голоса.

А Степан в ужасе смотрел только на тело Константина Перелозова, силясь понять, что только что произошло у него на глазах.

Глава 21

Единственный свидетель

Полиция прибыла в исторический музей полчаса спустя. В считаные секунды большую площадь перед зданием заполонили патрульные машины с включенными мигалками, подъехал фургон бригады судебных экспертов.

– Зачастили, – мрачно перешептывались охранники, дежурившие у главного входа в здание.

Музей быстро оцепили до выяснения всех обстоятельств. Персонал и практикантов попросили собраться в одном зале, чтобы расспросить о случившемся, но никто не мог сообщить ничего, что пролило бы хоть какой-то свет на случившееся.

Вопросы задавали следователи Юрий Карамзин и Андрей Чехлыстов, и всем студентам сразу стало понятно, кто здесь «плохой» полицейский, а кто – «хороший». Карамзин и Чехлыстов, сами того не желая, соответствовали знаменитым штампам из современных детективных фильмов на все сто процентов. Карамзин вел себя жестко и требовательно, Чехлыстов старался всячески сгладить острые углы.

Юрий Карамзин служил в полиции больше десяти лет, но в этот город перевелся лишь недавно. Андрея Чехлыстова назначили ему в напарники, чтобы оказывать поддержку на новом месте, и они неплохо сработались, хотя по характеру были совершенно разными. Карамзин вечно хмурился и на всех смотрел как на подозреваемых. Улыбка редко освещала его лицо. Андрей был более открытым и добродушным, умел ладить с людьми, но при этом считался настоящим профессионалом своего дела. За годы службы в полиции он раскрыл больше преступлений, чем кто-либо другой из его коллег. И вот сейчас они пытались выяснить причины и обстоятельства смерти Константина Аркадьевича Перелозова.

Единственным свидетелем происшедшего оказался практикант Степан Бузулуцкий, об этом следователям сказали все, кто выбежал на служебную лестницу сразу после падения Перелозова. Поэтому Степану было уделено особое внимание. Его отвели в отдельный кабинет и практически засыпали вопросами, пока он сидел перед следователями, опустив голову и заметно робея.

– Мне уже шепнули, что ты недавно сильно повздорил с погибшим, – без долгих предисловий заявил Карамзин, пока Чехлыстов с любопытством разглядывал необычные татуировки, украшающие правый бицепс и предплечье студента. – Не расскажешь, по какому поводу ругались с Перелозовым?

– А почему вы меня об этом спрашиваете? – поднял голову Степан. – Если вам об этом шепнули, так и обо всем остальном должны были сообщить.

– Мы хотим услышать твою версию.

– Меня что, подозревают в чем-то? – напрягся Бузулуцкий.

– Это уж мне решать, – начал терять терпение следователь. – Так из-за чего поругались?

– Мы не ругались. Просто ему не нравятся… не нравились, – подумав, уточнил Степан, – мои татуировки. Он вообще всегда косо на меня смотрел, когда приходил читать лекции в наш университет.

– Он вел у вас какие-то занятия? – удивился Андрей Чехлыстов.

– Да, пару месяцев назад. А потом мы к нему попали на практику.

– В университете он выражал недовольство твоими наколками? – сухо осведомился Карамзин.

– Он