казалось потерянный навсегда из-за прошлогодней засухи «венерин башмачок». Все это давало силы жить и даже немного радоваться. Настали майские праздники. Супруги не готовились к ним, как обычно, закупая мясо для шашлыков и вино для веселья, никто не собирался к ним приезжать. Да и чего было ждать, если в прошлом году, даже святой для всех их близких День Победы не отмечали, на Пасху в церкви не ходили. Тогда это было больно, сейчас боль притупилась. Человек ко всему привыкает. Но неожиданно первого мая на пороге их дома появилась женщина с девочкой лет шести. Наружность женщины сразу располагала к себе. Ее нельзя было назвать красавицей, но живое лицо, стриженые густые волосы и крепко сбитая высокая фигура излучали энергию и внутреннюю силу. Девочка же была чудо, как хороша. Вся в беленьких кудряшках с ямочками на щеках и блестящими голубыми глазками, она как будто бы сошла с рекламы киндер-сюрприза. Паша, открывший дверь, невольно заулыбался гостям. Правда, сначала он думал, что они ошиблись адресом, но женщина назвала его фамилию, оказалось, что она ищет именно его. Стоя на пороге, она начала объяснять с чуть заметным акцентом, что приехала из Белоруссии, что она дочь тети Тани. Паша слушал ее, медленно соображая, кто такая тетя Таня и при, чем здесь он. Ольга вообще была шокирована появлением нежданных родственников. Павел знал, что у его отца, с которым он не общался с тринадцати лет, и который уж давно умер, было двенадцать братьев и сестер. По национальности они были белорусы, часть из них в семидесятые годы каким-то образом оказались на Урале. И вроде бы, на какой – то из семейных праздников приезжала сестра отца. И звали ее Татьяна, и была она чемпионка страны по биатлону, а жила она вроде бы в Москве. Было это или не было, Паша помнил смутно, но впустил гостей в дом. Женщину звали Ларисой, а девочку Олечкой. Оказалось, что приехали они из Бреста, где в последний год было неспокойно. По специальности Лариса была инженер – конструктор, и как она говорила, ее уже взяли на работу на один из оборонных заводов. Ей было нужно перекантоваться несколько дней, пока не утрясется вопрос с трудоустройством и жильем. Ольгу вся эта ситуация чрезвычайно напрягла. Она не понимала, как можно было пускаться в такое предприятие, да еще с ребенком, предварительно не созвонившись и не списавшись. Кроме того, было непонятно, откуда вновь прибывшие узнали месторасположение их загородного дома. На этот вопрос Лариса легко ответила: «Да через интернет». Но подозрительная Ольга не отвязывалась, если в интернете и был адрес дачи, то зарегистрирован он был на ее фамилию, а не на фамилию мужа. Лариса легко перевела разговор на другую тему. Делать было нечего, не выставишь ведь женщину с ребенком из дома, на ночь глядя. Хозяева накрыли на стол, гости достали привезенное с собой домашнее сало и какую-то наливку. Паша выпил и закусил, а Ольга принципиально ничего не ела из чужих рук. Беня тоже вела себя не гостеприимно, она отказалась от угощения и не стала играть с Олечкой, хотя очень любила баловаться с соседскими детьми. Кот вообще ушел во двор, от греха подальше. Ночевать гостей определили в отдельный домик, где располагалась баня, а над ней комната отдыха. На что Лариса робко сказала: «Может быть с ребенком лучше бы остаться в доме?» Но Ольга не терпящим возражения тоном заявила: «С ребенком вам как раз там будет удобнее», – тем более, что условия в баньке были действительно комфортабельные. Лариса не стала спорить и вскоре все разошлись на ночлег. Паша заснул сразу, а Ольге не спалось. Она крутилась в постели и все думала, долго ли пробудут эти странные гости. Зная бюрократическую систему оборонки, она предполагала, что организационные вопросы продлятся не один день. И только лишь к ней подкралась дремота, как женщина услышала какой-то странный шорох. Сначала она подумала, что через окно вернулся Тимофей, но все-таки решила встать и закрыть балкон. Она неслышно поднялась с кровати и вышла в другую комнату, задержавшись у портьеры. В свете уличного фонаря она увидела, как Олечка шарит по ящикам комода. Сначала Ольга хотела схватить противную девчонку, но подумала, вдруг у ребенка лунатизм, и она делает это неосознанно. Но Олечка делала все как профессиональный домушник. Обыскав комод, и ничего не взяв, она аккуратно задвинула ящики и перешла к сундуку. В доме было много старой мебели, хозяева не то, чтобы увлекались антиквариатом, но подбирали и реставрировали приглянувшиеся шкафы, комоды, сундуки. Что-то оставляли себе, что-то продавали через интернет. Много вещей здесь было из бабушкиной квартиры, и они прожили с Ольгой всю жизнь. Изначально этот дом строился, чтобы спасти их, потому что, когда бабушки не стало, квартиру ее пришлось продать, и мало было в Ольгиной жизни таких драматических событий, как разрушение всего уклада ее детства. Ей трудно было расстаться с какой-нибудь вешалкой, хотя она не только не имела никакой ценности, но была откровенно уродлива, но Ольга знала ее сорок лет, поэтому все, что возможно, было привезено на дачу в маленький покосившийся домик, оставшийся от старых хозяев. Потом было решено построить небольшой, но удобный дом, пригодный для круглогодичного проживания. И они построили, совершенно самостоятельно, от проекта до последнего гвоздя. Конечно, в основном строил Паша, Ольга была, что называется «на подхвате». Зато реставрация мебели и отделка была сделана ею. Супруги гордились плодом своих трудов, и любили свои старые вещи. И вот теперь эти любимые раритеты шмонала какая-то странная девочка. Олечка подошла к сундуку и подняла тяжеленную крышку, обитую медью. Ольга подумала, что ребенок, наверное, и вправду лунатик. Она сама в подростковом возрасте страдала лунатизмом, и ее мама, и бабушка рассказывали, что в двенадцать-тринадцать лет они неосознанно бродили по ночам. Бабушка говорила, что в одну из таких ночей, она сняла со стен несколько картин в деревянных рамах, а на утро их не могли поднять двое взрослых мужиков. Олечка же легко справилась с крышкой, которую даже Паша поднимал с трудом. Видимо не обнаружив ничего интересного, девочка двинулась к спальне. Ольга отступила и стала наблюдать за ребенком из-за шкафа. Взгляд девочки был совершенно, осмысленным, она огляделась, и двинулась к столику, над которым висела странная вещица, сделанная Ольгой. Она представляла собой цепочку соединенных между собой циферблатов и часовых механизмов, нанизанных на кожаный шнурок, который заканчивался красивым белым пером. Ольга предполагала, что перо лебединое. Создать такой сувенир