ее подвигла книга, которую она прочитала несколько лет назад и просто влюбилась в ее героев. «Дом, в котором…» называлась она. Это была очень странная книга, Ольга не понимала в ней многих вещей, но когда она перечитывала некоторые эпизоды, у нее было чувство, что она вернулась домой. Вернулась, и все еще были живы, все кого она уже потеряла. Ей очень хотелось с кем-нибудь обсудить книгу, но все близкие, кто пытался ее прочитать, либо не дочитывали до конца, либо видели в ней что-то свое, совсем не близкое Ольге. То же было и с отзывами в интернете. Теперь – то она понимала, что речь в ней шла о таких же прыгунах, как они с Пашей, только там было что-то еще, завуалированное, более сложное, чего они еще не испытали, и, возможно, не испытают никогда. Важными артефактами для героев книги были всякие мелочи, в том числе поломанные часы и птичьи перья. Ольга обнаружила, что она, совсем как Табаки (один из главных жителей Дома), имеет привычку собирать всякую чепуху для поделок, идеи которых иногда неожиданно приходят к ней. И среди ее многочисленной коллекции есть и поломанные часы, и птичьи перья. Вот она и сделала из них симпатичную вещицу, которая напоминала ей о любимых героях. Видимо она-то и была нужна непрошеной гостье. Та уже вскарабкалась на стол, чтобы снять ее со стены. Ольга двинулась, чтобы оттащить воровку, но тут от книжного шкафа отделился силуэт, и в нем она узнала Слепого, хозяина и вершителя судеб в Доме. Она чуть не вскрикнула, но парень поднес палец к губам, подскочил к девчонке и сгреб ее в охапку. Лицо Олечки исказилось, она извивалась в руках призрачного юноши, и они вместе медленно таяли в пространстве. «Табаки дарит тебе полторы минуты», – хрипло произнес Слепой, прежде чем окончательно исчез. «Спасибо», – прошептала Ольга, и плюхнулась в кресло. Так, сидя в качалке и почти не шевелясь, она дождалась рассвета, и пошла, посмотреть, что стало за ночь с ее гостями. В бане никого не оказалось, что было вполне ожидаемо. Вернувшись в дом, женщина хотела разбудить мужа, чтобы поделиться с ним происшествиями минувшей ночи, но оказалось, что он уже проснулся. И проснулся он в один из своих черных дней, которые могли длиться неделями и не заканчивались ничем хорошим. Раз в несколько лет Павел становился другим человеком, злым, хамоватым, совершенно чужим. При этом он не пил алкоголя и не употреблял психотропных веществ. В это время он терял все: друзей, бизнес, деньги. Только Ольга и мать оставались рядом, пытаясь «вытащить» его из этого состояния. Но, как правило, он никого не слушал, было такое впечатление, что ему нужно дойти до какого-то края, где он начинал видеть и осознавать абсурдность своих действий, тогда он «возвращался», и они всей своей небольшой семьей начинали восстанавливать утраченное. Ольга вздохнула, впереди их ожидало много тяжелых дней.

Глава 5

На этот раз Пашины «безумства» длились дольше обычного и проходили совсем не так, как раньше. Он почти не разговаривал, не ел, лежал, уставившись в одну точку. С работы его уволили, те заказы, которые шли через его небольшую фирму, он не выполнил, вызвав обоснованное недовольство клиентов, но ему было все равно. Знакомая психологиня Лиля, которая уже много раз оказывала их семье посильную помощь, на сей раз не помогла ничем. «Похоже, это медицинская депрессия, – констатировала она, – нужно обращаться к психиатру». Но зная все обстоятельства Пашиной жизни, Ольга не рискнула везти его к специалисту. Она точно знала, что с точки зрения клинической медицины, по нему уже давно плачет дурдом, как, впрочем, и по ней. Пашина мама заваривала ему какие-то травки, ездила к каким-то бабкам, но результатов это не приносило. Стояла уже середина июля, и уставшая от свалившихся на нее бед, усиленных жарой, Ольга решила не ехать на дачу, а остаться в городской квартире и хоть немного привести себя в порядок. После работы она купила себе бутылку шампанского, коробку эклеров и ароматическую соль для ванны. Она мечтала, как сейчас, погрузится в пахнущую лавандой воду и будет долго лежать, ни о чем не думая, потом напьется шампанского и уснет без снов, а завтра снова начнет бороться и договариваться с этим миром. Но как только она зашла за дверь, ее телефон издал тревожный сигнал. Пришла эсэмеска от мужа: «Если можешь, приезжай, мне так черно, так страшно». Это были первые человеческие слова, обращенные к ней почти за два месяца. Но это были ужасные слова. Ольга бросилась к машине. Она гнала так, как никогда не позволяла себе, зная, что шофер она неважный. Шаркнув бампером о ворота, она залетела на участок. В доме мужа не было, в бане тоже. Она распахнула двери в сарай, и увидела, как Павел с совершенно стеклянным взглядом, лезет на ящик. С потолка свешивалась петля из пеньковой веревки. С диким криком женщина оттолкнула мужа от ящика. Он размахнулся и влепил ей пощечину. Тогда Ольга схватила стоявшую в углу лопату и со всей силы ударила черенком по голове безумного мужика. Пашка упал, жена трясущимися руками нащупала пульс. Ей было так страшно, как никогда в жизни, даже с учетом всех прошлогодних приключений. Там они или были вместе, или опасность угрожала только ей, это было страшно, но не настолько. А теперь реальная беда грозила ее любимому человеку. «Пермский край, Пермский край», – пульсировало у нее в мозгах. Мало понимая, что она делает, Ольга подогнала к сараю машину, с величайшим трудом усадила туда мужа, примотав его скотчем к сидению. Забежала в дом налила две бутылки воды, в одну из них растолкла несколько таблеток снотворного, сгребла из холодильника все, что можно было взять с собой в дорогу. Почти не осознавая, что делает, бросила в сумку свою поделку из часов. Позвонила подруге, чтобы та оформила ей отпуск на работе, и Пашиной маме, чтобы присмотрела за животными. Выгнав машину из дачного поселка, она нажала педаль газа до максимума и погнала в какой-то абстрактный Пермский край, следуя указаниям навигатора.

Выехав на трассу, и немного успокоившись, Ольга стала размышлять, что ее может связывать с Пермским краем. Она знала, что Пермь – большой промышленный центр, она знала про Кунгурские пещеры и про загадочный Пермский треугольник. Никаких деталей, никаких зацепок. Да, еще была у нее сослуживица, Елена Николаевна Валуева, родом оттуда. Эта пожилая женщина раньше всех знала о том,