– Всегда есть выход, Тереса. Если этот негодяй посмеет ещё раз притронуться ко мне, я убью его! – вызывающе заявила Долорес.

– Чем вы собираетесь убить его, сеньора? Булавкой? – хмыкнула Тереса. – Он раздавит вас и даже не заметит, – покачала головой женщина.

Долорес гневно зыркнула на служанку и не успела она ответить, как в разговор вступила женщина лет тридцати, камеристка графини.

– А капитан вообще-то ничего, – улыбнувшись, сказала она.

– Ах, оставь Инесса, как ты можешь такое говорить? Да ещё о бандите? – возмущённо ответила хозяйка и, вскинув брови, поинтересовалась: – И когда это ты успела его разглядеть?

– Когда он подходил ко мне, – невозмутимо ответила служанка. – Вы заметили, какие крепкие у него руки? Такой заключит в объятья – голову потеряешь. А глаза? Такими глазами можно сжечь кого угодно! – задорно вспоминала Инесса.

– Только такой дуре, как ты, и может понравиться пират, – поморщилась графиня.

– Что ж ты тогда так выла, когда он к тебе подошёл? – поинтересовалась у Инессы третья служанка сеньоры.

– От этого и выла, что, скорее всего, достанусь не ему, а кому-нибудь из его команды, – обиженно скривившись, ответила камеристка.

– Здесь с такими руками найдётся достаточно проходимцев. Так что не переживай, – надменно фыркнула Долорес.

Горничная Эстель с ужасом смотрела на разговаривающих женщин:

– Вы думаете, что они надругаются над нами? – испуганно захлопала глазами Лусия.

– Да уж, деточка, – ответила Тереса (повариха всех девушек младше двадцати пяти лет называла «деточками»). – Чего ещё можно ожидать на пиратском корабле?

– Да, это не благородные идальго, – поддержала её Долорес.

Лусия завыла, и девушку поддержала четвёртая служанка Долорес.

– Перестань выть, Каролина, – грубо одёрнула её графиня. – Не строй из себя невинную овечку. Думаешь, я не знаю, чем ты занималась с конюхом на сеновале?

– Мы собирались пожениться в Испании, – ревела девушка, её жених остался в трюме галеона.

– Вот и поженитесь… – цинично посмеялась госпожа. – Только будет непонятно, от кого детей ему нарожаешь.

– Но капитан обещал отвезти нас в гавань и вернуть за выкуп! – заволновалась слушавшая разговор Эстель.

– Будем надеяться на это, деточка, – вздохнула Тэреса. – Только вспоминая, какими похотливыми глазами оглядывали нас эти проходимцы, пока тащили сюда, я боюсь, что отвести-то они отвезут, да только заставят расплачиваться за проезд своим телом, – предположила повариха.

Женщины на некоторое время замолчали. Каждая обдумывала свою незавидную судьбу, а мысли о ближайшем будущем и вовсе приводили в ужас. Находиться посреди океана в окружении не отличающихся добропорядочностью нескольких десятков одичалых мужчин – что может быть хуже? Пленницам оставалось только молиться и надеяться на чудесное спасение, которое, скорее всего, не случится, а осознание собственной беспомощности вгоняло несчастных в мелкую дрожь.

Расположившись на мостике, Корбо любовался слаженной работой команды. Вспарывая носом воду, фрегат послушно маневрировал, подчиняясь воле капитана, и словно сытый кит, тяжело вздыхая, переваливался через волны. Трюмы «Поцелуй Фортуны», заполненные до отказа, придавали кораблю вальяжности, и он довольно пыхтя, следовал заданным курсом. Но сегодня на «Поцелуе Фортуны» флибустьеры радовались как никогда. Взять превосходящий по водоизмещению галеон без единого пушечного выстрела и не потерять ни одного человека – не каждая команда могла похвастаться подобным! Те царапины, которые получили некоторые из разбойников, и ранениями-то назвать стыдно. Команда торжествовала и смотрела на Корбо восторженными глазами: не зря они выбрали этого парня своим предводителем! Капитан на пиратском корабле не просто капитан, он – сердце и душа команды, пример для остальных, а Корбо не раз доказывал своё превосходство, а уж в изобретательности и отваге, все знали: ему не было равных.

Согласно законам флибустьерского моря, оценщики в порту должны будут произвести опись добычи, после чего её поделят на части, и каждый участник похода рассчитывал получить причитающуюся ему долю. Но Корбо не собирался возвращаться на Тортугу, а потому с дележом барыша приходилось подождать. Распрощавшись с испанцами, команда шумно обсуждала, где лучше реализовать награбленное, и неожиданно парни решили: раз уж они всё равно планировали пойти в сторону Старого Света, а не завернуть ли им в порт Англии? При этом морских волков вовсе не смущало, что им придётся отдалиться от берегов Северной Африки, где располагался порт Алжир, но, как говорится, для бешеной собаки сто верст не крюк… Прекрасно осознавая, что в Европе груз специй и какао исключительно дорогостоящ, пираты рассчитывали таким образом получить гораздо более справедливую цену за товар, чем давали скупщики пиратских портов. Флибустьеры уже как-то проделывали подобный трюк, навещая под видом торгового судна английскую гавань, и теперь решили его повторить. Хотя все понимали: дабы губернатор закрыл глаза на пребывание в его владениях подозрительного французского корабля, долю чиновнику заплатить всё равно придётся. Но какая разбойникам разница, кому отдавать положенную «десятину»?

Команда продолжала выполнять привычную работу, но капитан заметил, что все без исключения бросают заинтересованные взгляды на дверь, за которой заперли женщин.

– Чёрт побери, словно коты вокруг клетки с канарейками, – с досадой буркнул Тэо. – Говорят же: женщина на корабле к несчастью.

Тут к капитану неловко пряча глаза, подошёл боцман:

– Корбо, парни интересуются, что ты намерен делать с женщинами?

– Мы, кажется, всё решили, Фабьен, – поморщился капитан. – Везём на невольничий рынок. Если господа не принесут выкуп, постараемся подороже их продать.

Но нам предстоит больше месяца пути, если ещё ветер будет попутный, – осторожно проговорил Фабьен. – Команда изголодалась. Мы уже пять недель не заходили в приличный порт и не видели женщин.

Догадавшись, к чему он клонит, Корбо зло взглянул на боцмана:

– Морского ежа тебе в штаны! – вспылил капитан. – Говорил же, что надо было сразу всех выкинуть за борт вместе с их мужьями! – запоздало пожалел он. – Не хватало мне бунта на корабле из-за этих баб, – нахмурился Корбо, понимая, что появление такого соблазна на судне может лишить рассудка добрую половину команды. «Сам виноват! – подумал Тэо. – Решил подзаработать – теперь расхлёбывай!»

– Нет, ты всё правильно сделал, Корбо. Зачем выбрасывать такие деньги? – поспешил возразить боцман. – Просто мы тут с парнями подумали: не будет худого, если в дороге ребята немного утешатся, а с них не убавиться, – кивнул разбойник в сторону каюты. – Команда заслужила это. Сам понимаешь, какого это столько времени без женщины, – вздохнул пират, заискивающе взглянув в глаза капитана.

Тэо отвёл глаза и нахмурился: ещё бы он не понимал! Но он-то терпит! Вдруг капитан неожиданно подумал: «И правда, какого чёрта?! Я в монахи не записывался. Та красотка в красном уж больно аппетитная и, похоже, горячая, – хмыкнул про себя мужчина, вспоминая, как кипятилась аристократка. – А её мужу я никаких обещаний не давал, – быстро нашёл оправдания для своей совести пират. – Думаю, судья простит жене небольшую интрижку, – усмехнувшись, рассудил разбойник и, оглядев корабль, заметил, как выполняя работу, парни бросают на него вопрошающие взгляды: – Похоже, вся команда в курсе, о чём мы сейчас разговариваем», – понял он и громко спросил: