Пистолет предназначался для защиты хозяина – работы, с которой он не справился. А вот конверт… Он из манильской бумаги и заставляет меня чувствовать себя неловко.

– Вот черт… Не могу сказать, что мы это нашли бы, – говорит шериф.

Я тянусь за конвертом.

– Подождите, – останавливает он меня, достает пару перчаток и протягивает их мне. Как только я надеваю их, он кивает, давая разрешение.

Я медленно открываю конверт, вытаскивая фотографию размером 5×7[24]. Это фото Адама и Келли с домом у озера сзади и водой впереди. На нем шорты. На ней стринги, но она топлес. Его тело закрывает ее грудь. Ее ноги обвиваются вокруг него; его руки обхватывают ее бедра, а ее руки обнимают его за шею. Их губы соединяются в страстном поцелуе. Они выглядят счастливыми. Стивенс, неловко кашлянув, достает пакет для улик и осторожно кладет в него пистолет. Я начинаю засовывать фотографию обратно в конверт, но инстинктивно останавливаюсь. Кто-то сделал ее, и, похоже, Адам и Келли даже не знали, что их фотографировали в тот момент. Я переворачиваю фотографию. На обороте написано:

ПОКОНЧИ С ЭТИМ, ИЛИ ЭТО СДЕЛАЮ Я.

Я смотрю на шерифа. Мои глаза расширяются. Он говорит, качая головой:

– Всё стало чертовски сложнее.

– Кто-то знал о Келли и Адаме. Это угроза. Доказательство того, что Адам этого не делал. – Мой голос полон энтузиазма. – Это огромный прорыв. Обоснованное сомнение.

– Давайте не будем забегать вперед, но я признаю́, что это служит хорошим предзнаменованием для Адама.

Я кладу фотографию обратно в конверт. Стивенс всё упаковывает.

– Мы проверим его на отпечатки пальцев.

– А как насчет анализа почерка?

– Нам понадобится почерк, чтобы проанализировать его, – говорит он, поднимая бровь.

– Конечно. – Я забегаю вперед. Мне нужно притормозить и по-настоящему всё это обдумать. – Но подождите! Если фото было спрятано… Адам должен был знать об этом. Он, должно быть, и положил его сюда.

– Вы готовы? – Шериф идет к входной двери.

Я киваю и беру папку со стойки, направляясь к выходу. Хадсон всё еще стоит, прислонившись к своей машине. Стивенс закрывает дом и поворачивается, бросая на меня сочувственный взгляд. Я немного опускаю подбородок. Было тяжело видеть Адама счастливым с Келли. Он должен быть счастлив со мной, а не с другой женщиной. Шериф кладет руки мне на плечи и растирает их. Это совершенно неуместно, но приятно – и почти успокаивает.

– Вы отлично справились. Я попрошу кого-нибудь взять образец из графина для тестирования и отправлю в лабораторию…

– Эй! Что между вами происходит? Что-то, о чем мы все должны знать? – кричит из машины Хадсон. На его лице расплывается широкая улыбка, когда он громко и отвратительно причмокивает жевательной резинкой, чтобы подчеркнуть наглость своего комментария. Я возвращаюсь в реальность, и на меня обрушивается волна вопросов. Профессионализм заменяет эмоции, и наши прежние роли снова проявляются. Адвокат. Шериф.

– Ничего, помощник шерифа Хадсон. Имейте в виду, что ваше присутствие здесь не было ни обязательным, ни заявленным и вызывает большие подозрения. Итак, пожалуйста, продолжайте свое важное патрулирование по периметру вашего собственного транспортного средства, – Стивенс покачивается на каблуках.

– Что насчет орудия убийства? – спрашиваю я, игнорируя Хадсона. Вернемся к фактам.

– Мы так и не нашли его. Обыскали оба дома и окрестные леса, но ничего. – Шериф опускает руки по швам и неловко ерзает, не зная, как закончить фразу.

– Они знают, что это такое?

– Они пришли к выводу, что это может быть маленький кухонный нож, карманный нож или даже нож для вскрытия писем. Проводятся дополнительные тесты, чтобы попытаться сузить круг поисков. Но, скорее всего, мы никогда его не найдем.

Я слегка киваю. Мне нужно поговорить с Адамом. Знает ли он, что Келли была беременна? Знал ли он об этом всё это время?

– Мне, наверное, пора идти. Нужно заехать в больницу, чтобы проведать Адама. – Я иду к своей машине, лишь на секунду взглянув на помощника шерифа Хадсона. Тот улыбается.

– Увидимся, – говорит он дружелюбно, но это больше похоже на угрозу. Моя ответная улыбка мила и скромна. Достаточна, чтобы оставаться профессиональной.

– Сара, – зовет шериф. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Он спускается по ступенькам крыльца к своей машине. – Адама переводят обратно в тюрьму для продолжения следствия. – Открывает дверцу. – Вы можете поехать со мной туда, если хотите.

20

Адам Морган

Я лежу на койке, одетый в стандартную одежду заключенного: оранжевые хлопчатобумажные брюки и такой же верх. Врач отпустил меня сегодня утром. Похоже, они не слишком благосклонно относятся к пациенту, подозреваемому в убийстве молодой женщины. Меня быстро перевязали и после одной ночи наблюдения отправили сюда. Здесь крошечная комнатка с туалетом и раковиной; вокруг шлакоблоки и стальные прутья. Я не должен быть здесь. Мне здесь не место.

Охранник стучит дубинкой по прутьям камеры, оповещая, что я могу выйти в общую комнату. Отпирает дверь, и я следую за ним по коридору в помещение с несколькими столами, стульями и телевизором в углу. Это маленький город и не очень хорошо оборудованная тюрьма. Здесь мало других заключенных. Двое из них играют в карты за столом, а третий читает книгу в одиночестве. Игроки смотрят на меня, когда я вхожу, и перешептываются. Третий парень не поднимает глаз. Должно быть, хорошая книга. Вероятно, не одна из моих.

Я сажусь за ближайший к телевизору столик и устраиваюсь поудобнее, надеясь абстрагироваться с помощью какого-нибудь плохого шоу. Но мне не везет: показывают специальный новостной репортаж. Журналист стоит перед моим домом на озере и говорит в микрофон:

– Жестокое убийство потрясло маленький городок Брентсвилл. Келли Саммерс, двадцатисемилетняя местная жительница и жена офицера полиции Скотта Саммерса, была найдена жестоко убитой. Вчера утром ее обнаружила уборщица Соня Гутьеррес. В отчетах говорится, что ее жестоко зарезали. Полиция не разглашает имя главного подозреваемого, поскольку расследование продолжается. Если у вас есть любая информация, касающаяся смерти Келли Саммерс, пожалуйста, обращайтесь к местным властям.

Я опускаю голову от стыда и смущения. Не разглашать имя подозреваемого? Они, черт возьми, издеваются надо мной? Этот парень стоит перед моим домом! Как это могло случиться? Главным подозреваемым должен быть Скотт, а не я. Меня не волнует, о чем говорят доказательства, – я этого не делал. Я бы никогда этого не сделал. Почему мне никто не верит?

– Морган, – окликает охранник сзади. – У вас посетитель.

Встаю и волочу ноги к двери. Охранник открывает дверь, и я вижу Сару. Ее сторона стола завалена записными книжками и бумагами. Дверь закрывается.

– Сара, я так рад тебя видеть!.. Это кошмар.

Я хочу обнять ее. Хочу поцеловать ее. Она смотрит на меня и слегка