– Господа! Я очень признателен вам за то, что вы поступили как благородные люди. Думаю, мы с вами еще встретимся. А пока не смею вас задерживать, – закруглил разговор.

Попросил задержаться своих опекунов, а с бароном фон Брегом решили через полчаса пообщаться более плотно. Надеюсь, разговор будет приятным.

Когда мы остались вчетвером, задал первый вопрос из того списка, который рос не по дням, а по часам и который в данный момент интересовал меня больше всего:

– Может быть, мне кто-то объяснит, почему отец выбрал дочь барона фон Брега в будущие жены для своего наследника, то есть для меня?

Интересно, наверное, этот вопрос звучал из уст подростка, но меня заинтриговала личность будущего тестя. Не мог же герцог сделать такой ответственный шаг просто из любви и глубокого уважения к военным? Какое-то время в кабинете стояла тишина. Потом, тяжело вздохнув, начал говорить мой дядя:

– Барон фон Брег и твой отец в молодости служили в одном полку. Они вместе воевали. Потом побратались. И еще до твоего рождения договорились, что если у одного будет сын, а у второго дочь, то поженят их. Вот и вся интрига.

– А что можете сказать о финансовом состоянии барона? – поинтересовался у присутствующих.

– В результате одной махинации, проведенной семейкой из столицы, их род остался без большого количества земель, – продолжил объяснять дядя, – а болезнь и смерть жены опустошила его карманы окончательно.

– Ладно. С бароном фон Брегом еще сам поговорю, но остаются некоторые неясности. Первая – что будем делать с купцом?

Может, я и миролюбивый, но прощать убийство отца не собирался, а то ненароком и сам не доживу до старости с такими нравами в обществе.

– Мне непонятно следующее. Зачем купец перечислил деньги, а потом нанял убийц? Согласитесь, что это нелогичное поведение. Почему я остался в живых, а отец погиб? В меня плохо стреляли? Или специально промазали? Или же мне просто повезло? И действительно ли в этом замешан купец?

Вот такой списочек вопросов был озвучен, теперь я сидел и смотрел на реакцию присутствующих. Так как ответов не было, решил немножко продолжить список.

– И второе. Почему такой странный выбор опекунов? Мне непонятно, почему главным опекуном не назначен дядя? Извините, Сед, против вас я ничего не имею. Но мне нужно разобраться со всем этим наследством.

Дядя с маркизом переглянулись и заулыбались.

– Может, и мне поведаете о тайнах императорского двора? – спросил, сделав наивный вид.

Маркиз поперхнулся и закашлялся. Дядя засмеялся и заявил:

– Ну, вот тебя, Сед, и раскусили.

– Тебе герцог сказал? – посмотрел на меня Сед растерянным взглядом.

– Сказал что? – решил уточнить я.

– Об императорском дворе, – пробурчал маркиз.

– Да просто к слову пришлось, – непонимающе посмотрел на него.

– Успокойся, Сед, – заговорил Берт, – в замке только ленивый не знает или не догадывается, что ты имеешь отношение к императорской семье.

– И давно это известно? – произнес он потерянно.

– А как только император прислал герцогу письмо с просьбой присмотреть за его племянником, пока дурь из него не выйдет. – Это уже вклинился в этот разговор Учитель.

– Да-а-а… Думал, что здесь меня не найдут…

– Успокойся, Сед. Ты жил так, как считал нужным. Тебе в этом не мешали. Радуйся, – продолжил наставник.

– Теперь ты понимаешь, почему Сед назначен твоим опекуном, а не я? – спросил дядя.

– Герцог наверняка ожидал каких-то неприятностей со стороны доброжелателей в связи с опекунством? А если опекун – племянник императора, то проблемы будут не у опекуна, а у доброжелателей. Интересно придумано, – протянул я, – правильно?

– Абсолютно, – подтвердил мои выводы дядя.

А все-таки называть его дядей непривычно. Но ничего, привыкну.

– А что с купцом? – продолжил надоедать взрослым.

– А с купцом я разберусь. – Это снова вклинился в разговор Учитель. – Завтра же и разберусь.

– Тогда остается последнее, – решил обрадовать своих опекунов тем, что допрос с пристрастием заканчивается.

На лицах застыл вопрос: когда же я закончу их доставать?

– Хочу поговорить о моем обучении. Мне, как молодому и необразованному герцогу, нужно очень много знать. И еще большему нужно научиться.

– С этим проще, – снова взял на себя руководящую роль Учитель. – С утра тобой занимаюсь я. Потом подключается маркиз.

Сед выпучил глаза и только попытался открыть рот, как Учитель его прервал:

– Да, маркиз! Ты будешь учить Кевина чтению, письму, математике, этикету и прочей придворной ерунде. А потом он станет заниматься с Бертом хозяйственными делами.

Глаза Берта полезли на лоб. Такой подлянки он явно не ожидал.

– А кто его будет учить вести хозяйство? Я или Сед? Да… После нашего обучения он точно похозяйничает… – протянул наставник предвкушающе. – Так, это не обсуждается! – оборвал назревающие возражения Учитель.

Сед с Бертом тяжело вздохнули. Выхода у них не было, и все это прекрасно понимали.

– А пока, ваше сиятельство, можете отдохнуть. Завтра у вас начнется интересная жизнь. Не гарантирую, что легкая. Но мне это нравится… – Последняя фраза прозвучала еле слышно, но я ее услышал и немного скис.

– Благодарю, Учитель, за заботу о моем здоровье. Но у меня, кажется, должен быть еще один разговор. С бароном Иеном фон Брегом.

Блин, ну и имечко у человека! Интересно, как его в детстве дразнили? Хотя… дразнить благородного…

– Хорошо. Пообщайтесь. Но не засиживайтесь долго, – согласился Учитель.

– Тогда можете заниматься своими делами, не буду отвлекать, – обратился я к своим опекунам.

…Мы сидели с бароном в креслах возле маленького столика и попивали чай. Спокойствие. Это слово хорошо характеризовало состояние моего собеседника в данный момент. Думал о том, с чего бы начать наш разговор. О чем спрашивать, знал, но как начать разговор, не представлял. Вроде бы еще маловат, чтобы задавать такие вопросы? Вот только жизнь не спрашивала о моих предпочтениях.

– Я вижу, у вашего сиятельства есть ко мне вопрос? – поинтересовался барон.

– Для начала одна маленькая просьба, барон.

Ненадолго замолчал. Мне было интересно, имеется ли у барона любопытство? Как это ни странно звучит – оно было.

– Я вас слушаю, ваше сиятельство, – произнес он подобострастно.

– Если вы помните, у меня есть имя. – Меня даже обидело такое отношение.

– А как же уважение, почет, преклонение, послушание? – продолжил тот, не меняя тональности.