В ответ сей аристократ только пренебрежительно фыркнул.

Тогда я повернулся к отцу и спросил:

– Отец, ты не против, если я немного омрачу твои последние часы казнью нескольких нехороших дворян, которые очень пренебрежительно относятся к герцогам де Сента?

Глаза умирающего полезли на лоб, а я продолжил комедию:

– Ну, в самом деле, не пороть же их на площади как простолюдинов? Не солидно как-то.

– Да что ты о себе возомнил, щенок! – прошипел мой оскорбитель.

Он занес руку, чтобы дать мне пощечину и с криком рухнул на пол. Его рука оказалась неестественно вывернута. Возле него стоял Учитель с безразличным лицом. Он поигрывал рукой решившего ударить меня аристократа, заставляя его ощутить полную гамму боли, это хорошо было видно на его лице.

Некоторые из этой компании начали доставать свои шпаги. Но тут прозвучал властный голос герцога:

– Прекратить! – Немного помолчав, умирающий добавил: – Сынок, Кевин! Дай мне умереть спокойно. Потом будешь или казнить, или пороть, как тебе угодно. Но не сегодня!

– Хорошо, отец. Пусть будет по-твоему.

После этого герцог внимательно посмотрел на интриганов и сообщил, что им, вероятно, не стоит задерживаться в комнате, группа аристократов-заговорщиков с радостью согласилась с ним и покинула нас.

Ох! Пронесло! Чуть не устроили мордобой со смертельными последствиями. Надо быть более внимательным к своим словам, а то порежут ненароком горячие парни. Повернулся к Учителю и поблагодарил его за то, что удержал меня и не допустил смертоубийства. Бред, конечно, сморозил, но имидж нужно было поддерживать.

Отметил про себя, что отец уже с трудом удерживает сознание, обратил на это внимание наставника, и тот быстренько выпроводил всех из спальни. Умирающий опустился на подушку и расслабился, а немного позже он забылся тяжелым сном. Меня тоже отправили спать.

Вы пробовали заснуть, если недалеко от вас умирает человек, на которого вам хотелось возложить многие проблемы своей жизни? В голове роились, наверное, тысячи мыслей и еще более тяжелых дум. Как жить дальше? Как обустраиваться в жизни, особенно если многое непонятно, а еще большее неизвестно? Прекрасно понимал, что большинство из моих страхов никогда не воплотятся в жизнь. Они так и останутся страхами. Впрочем, от этого легче не становилось. Как вести себя подростку в неполные двенадцать лет, зная, сколь многие желают его смерти? Все эти мысли устроили карусель в моей и без того больной голове. Так как день начался рано и был насыщен происшествиями, организм не выдержал нагрузки, и я забылся тревожным сном, правда, произошло это уже под утро, когда на улице начало сереть.

Когда проснулся, постарался сообразить, где нахожусь. Потом пришло понимание… вспомнил все, что произошло со мной в этом мире. Мне стало плохо от понимания того, в какую непростую ситуацию я попал, как выкручиваться из нее, было непонятно.

Прислушался к тихим звукам, которые доносились из-за дверей. Пришлось подниматься, одеваться и выходить из своей спальни. Направляясь в комнату герцога, столкнулся с посеревшим наставником, который сообщил мне, что, пока я спал, мой отец умер. Хотя называть этого человека отцом мне было тяжело, в душе поселилось чувство невосполнимой утраты. По щеке побежала слеза.

Поинтересовался, что необходимо для организации похорон. Человек ответил, что уже все организовано и сегодня пополудни после погребальной службы тело предадут земле.

– Так как живым не по пути с мертвыми, мы сейчас пойдем в столовую и кое-кто позавтракает, – обрадовал он меня.

Мои заявления, что кушать не хочется, ну не пропихну кусок в горло, были просто проигнорированы. Мы отправились в столовую.

Когда вошел в зал, в котором было довольно много народа, на меня не обратили внимания. Никто меня даже не заметил! В принципе мне было все равно, но подспудно понимал, что такое нарушение субординации не приведет к хорошим последствиям. Решился на сумасшедшую авантюру – с первого же дня начну восстанавливать статус-кво. Видно было, что моему отцу многое было безразлично. Вот только не хотелось мне доходить до того, что получил в итоге Валентин Петрович.

Довольно громко, чтобы меня услышало побольше присутствующих, спросил сопровождающего наставника:

– Подскажите мне, Учитель, как должны вести себя благородные господа, когда в помещение входит герцог?

Тот в ответ только хмыкнул. Потом внимательно посмотрел на меня, пристальным взглядом обвел присутствовавших в помещении людей. В нашу сторону уставилось множество непонимающих глаз.

Я поднял глаза к потолку и проговорил, не понижая голоса:

– Наверное, в этом помещении нет благородных господ, и мне придется нанимать учителя этикета.

Первым вскочил Сед. За ним встали еще несколько благородных господ и поклонились. Но некоторые продолжали сидеть и смотрели на меня как на заморское чудо, делая вид, что ничего не понимают в происходящем. Это уже было неприкрытое неповиновение, и ничем хорошим для меня сие не могло кончиться. Либерализм и демократия в сословном обществе сродни спирту в конфетах. Если немножко, то допустимо, а если много, заканчивается революцией. Оно мне надо?

Решил немножко поиграть у народа на нервах и начал внимательно осматривать всех, кто не проявил почтения. Старался смотреть присутствующим в глаза. Народ же начал прятать взгляды.

– Да-а-а, – протянул я. – Отца еще не предали земле, а на землях герцогства зреет бунт против империи. Напомните мне, пожалуйста, господа, что полагается за измену империи? Я ведь еще молод и не успел разобраться во всем этом? Да нет… Наверное, лучше обращусь за помощью к императору. Расскажу, как тяжело некоторым благородным вести себя соответственно титулу. Думаю, император поможет сыну верного вассала разрешить это маленькое недоразумение. Вы со мной согласны, господа?

Еще раз внимательно обвел глазами зал. Картина поменялась в корне. Все стояли, притом в соответствующих позах. Наверное, в соответствующих, не успел даже познакомиться со здешним этикетом. Но взгляды изменились. Вот только не понял, то ли они испугались императора, то ли для этого существовали иные причины? Например, некоторые из тех, которые принесли присягу, смотрели с уважением. Остальным же такой расклад явно был не по нутру.

Прошел к столу и сел на место отца. Не спеша начал есть и рассматривать присутствующих. Было очень интересно узнать, кто есть кто, но приходилось терпеть.

Не успел закончить с завтраком, как сообщили, что приехал представитель местной религии и мы можем проследовать на службу. Служба выдалась долгой, ноги болели капитально. Наверное, часа два пришлось простоять.

Хорошо хоть идти было недалеко, ведь семейный склеп находился в саду, возле оранжереи герцогини Катрин. В голову полезли глупые мысли о том, что вот я и обзавелся семейным кладбищем. После того как тело положили в склеп, ко мне начали подходить и выражать соболезнования. От этих физиономий стало совсем плохо. Создавалось впечатление, что сочувствие мне выражают не в связи с тем, что остался сиротой, а из-за того, что остался в живых. Этот праздник лицемерия был просто противен.