Она прошла в дом, поднялась по лестнице в свою спальню и упала лицом вниз на широкую кровать под полосатым бледно-голубым покрывалом. Ее ждал Мэйсон и явно беспокоился.

Раздался стук, и Лекси села на кровати.

– Войдите.

Мэйсон открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.

– Я хотел сказать, что немного опоздаю на наше свидание.

– Все еще в силе?

– Я ведь его не отменял.

– Если хочешь, мы можем остаться дома.

– Не хочу. – Он подошел ближе и присел у кровати. – Мне хочется пригласить тебя в ресторан.

– Почему?

Что за привычка заглядывать в рот дареному коню? Этот мужчина внимателен и заботится о ней, а она, как и прежде, пытается защитить себя непонятно от чего. Может, не стоит этого делать?

– Ты мне нравишься, – ответил Мэйсон. – А мужчина обычно приглашает женщину на свидание, если она ему нравится. Так принято в Америке. Это наша традиция.

– Традиция? – Такое определение показалось ей слишком громким. – Ты не преувеличиваешь?

– Как знаток международных отношений скажу, что американские традиции в области знакомства с женщинами – основной предмет экспорта. Парень, девушка и машина – американский способ провести вечер. Никаких друзей. Никаких ухаживаний. И мы не платим выкуп за невесту и не требуем приданого.

– Выкуп? Что это?

– Определенная сумма, которую я должен отдать твоему отцу, прося твоей руки. Например, золотой кубок или шесть баранов.

– Только шесть?

– Ну, ты же худенькая.

– Негодяй, – улыбнулась она и хлопнула его по плечу. Их шутливый разговор ее успокоил. – Это ужасно, что семьи продавали дочь за скот. Какое неуважение!

– Можно взглянуть и с другой стороны. Их дочь так дорога им, что за нее надо платить.

– В этом случае мой отец заломил бы такую высокую цену, что я на всю жизнь осталась бы в его доме.

– Ты смогла с ним поговорить?

Лекси поморщилась и повалилась на кровать.

Она говорила с отцом, но не все ему рассказала. Она не призналась, что узнала правду об автокатастрофе и о том, что это его вина. От этого не будет никакой пользы.

Мэйсон вытянулся рядом с ней на кровати. Лежать рядом было приятно. Ей вдруг захотелось, чтобы Мэйсон был, прежде всего, ее другом, а не любовником.

– Ты ему все рассказала? – спросил Мэйсон.

– О чем? Что тебе известно?

– Только то, что ты мне сказала. Отец относится к тебе как к ребенку, требует, чтобы ты вернулась домой.

– Верно. Но кое о чем я умолчала.

– Например?

– Сейчас отец заботится обо мне сверх меры, но в нужное время ничего не сделал, чтобы меня защитить.

– Морской пехотинец не мог так поступить.

Лекси села, скрестив ноги, и посмотрела в его красивые глаза. Она хотела сделать это с самого первого момента их встречи, видимо, подходящий момент настал. Потянувшись, она провела рукой по его коротким волосам. Мэйсон сжал ее запястье.

– Почему ты гладишь меня, как собаку?

– Мне давно хотелось понять, какие твои волосы на ощупь.

– Первое и последнее предупреждение. Если ты будешь меня гладить, я не смогу сдержаться.

Он отпустил ее руку, лег на спину, подняв глаза к потолку.

– То нужное время, это было давно?

– Я попала в автокатастрофу, когда мне было двадцать. Я тебе рассказывала. Я была уверена, что все произошло случайно, несмотря даже на то, что виновника так и не нашли. Мне повезло, что мимо проезжала машина, водитель помог мне и вызвал медиков.

Она покрутила головой, стараясь отогнать ужасные воспоминания.

Мэйсон положил ладонь на ее колено. В этом жесте было желание успокоить и поддержать. А в его глазах она увидела сочувствие, он смотрел так, будто хотел забрать ее боль, избавить от страданий.

– Оказалось, – продолжала Лекси, и голос ее уже не дрожал, – все это было подстроено врагами отца. Нападение на меня было предупреждением ЦРУ, МИ-6, всем тайным агентам. Они выбрали меня. Я приняла на себя удар за все семьи.

– А потом? – прошептал Мэйсон.

– Что потом? – раздраженно бросила Лекси. – Ты о чем?

– Ты говорила, что кто-то пытался тебя убить, и ему это почти удалось. Но ты ничего не объяснила. Теперь ты мне достаточно доверяешь, чтобы все рассказать?

– Может, да. А может, нет.

– Твой отец знал, что на тебя могут напасть?

– Нет. Он не мог знать. Будь так, братья бы не отходили от меня ни на шаг.

– А что он сделал, когда все узнал?

– Эти люди хотели, чтобы он бросил то, чем занимался. Он так и сделал. Он вышел в отставку и все время был со мной.

Ее переполняли противоречивые чувства. Она невольно заставила отца отказаться от дела, которое он любил? Или это он сломал ей жизнь, подставив под удар?

– Мы никогда это не обсуждали, – продолжила Лекси. – Он не знает, что мне известна правда об аварии и почему он ушел со службы.

Мэйсон сел и осторожно провел рукой по ее волосам.

– Твоей вины нет в том, что отец бросил работу и посвятил все время тебе. И он не виноват в том, что эти люди подстроили аварию.

– И кого мне винить?

– Водителя той машины, организацию, к которой он принадлежал. Войну, в конце концов. Скрытую войну, которая велась и ведется до сих пор. Можешь обвинять все человечество.

– Это несправедливо.

– Но ты ничего не в силах изменить. Все уже в прошлом.

Лекси тяжело вздохнула, положила голову ему на грудь и обняла за плечи. Не выпуская ее из объятий, Мэйсон лег на спину. Она потерлась щекой о мягкую ткань футболки.

– Мне бы хотелось, чтобы прошлое было другим, – сказала она.

– Что ж, удачи.

Она хотела избежать травм, иметь возможность строить будущее по своему желанию. Мэйсон хочет иметь детей, и значит, она не та женщина, которая ему нужна. Разумнее закончить их отношения прямо сейчас, пока они еще чужие друг другу, пока он не стал частью ее жизни, ведь потом будет больнее.

Она высвободилась из его объятий и встала с кровати.

– Что мне надеть на свидание? – спросила она, расправив плечи.

Лекси была рада, что отказалась от идеи надеть очень короткую юбку и короткий топ. Для вечера с Мэйсоном она выбрала узкие джинсы, ковбойские сапоги и бирюзовую рубашку, на которую накинула короткую кожаную куртку. Волосы девушка убрала в хвост и перевязала золотистой лентой. Она выглядела очень мило и женственно.