— Я бы хотела позагорать.

— Загорай.

— Мне при вас неудобно.

Он усмехается.

— Ебстись в бильярдной и орать на всю яхту — удобно, а загорать при мне неудобно.

Заливаюсь краской. Смотрю вдаль.

Сердце колотится, как бешеное. Значит, они слышали… Пипец…

— Мне кажется, это вас не касается, — сглотнув, тихо говорю я, уже не глядя на него.

— Это всех тут касается. По крайней мере до тех пор, пока в порт не войдём. На палубе — обычная мажорская шлюха, а ведёт себя так, будто она — жена босса. Ты тоже, знаешь, не охеревай. Я тебе тут не прислуга. У меня задача — следить за тем, чтобы ты не выкинула чего-нибудь. И всё.

Тебя, например… мудак…

— Я не думаю, — ещё тише говорю я, — что вашему начальнику понравится то, что вы сделали мне больно, схватив за руку.

Всё так же сидя на соседнем шезлонге, он резко наклоняется ко мне:

— Только попробуй стукани. Выебу ночью и завалю.

Всё, что я испытываю сейчас — шок. Тон, которым этот амбал это произнёс — ужасен. И слова ужасны. Всё здесь ужасно. У меня волосы на иголове зашевелились буквально, когда я это услышала и сердце сейчас из груди просто выпрыгнет. И вообще — слабость жуткая просто… Как же мне страшно…

Николай снова принимает то же самое положение, в котором только что находился. Отворачивается на пару секунд к морю. Затем снова поворачивается ко мне. Смотрит и молчит. Взгляд откровенно злобный.

А я настолько напугана, что теперь даже пошевелиться боюсь… Так, едва дыша, и полулежу на этом шезлонге, прикрытая большим махровым полотенцем.

И в этот момент позадится слышится тяжёлая быстрая поступь.

Мы оборачиваемся одновременно.

В зелёно-серых глазах Аллигатора — бешеная ярость. Я едва не писаюсь от ужаса, видя его лицо. И Николай, похоже, пугается не меньше.

Аллигатор, полуголый, как и вчера, мускулистый, мощный, стремительно напрявляется к нам. Подойдя, хватает своей мощной рукой Николая сзади за шею, как щенка, и резко, не церемонясь, наклоняет его стриженной башкой вниз. Чуть склонившись к нему сам, цедит низким, полным сдерживаемой ярости, голосом:

— Ты что только что ей сказал, а?

— Босс, я… — явно испуганно принимается лепетать Николай.

Аллигатор, цепко стиснув огромной ладонью мощную шею своего подчинённого, встряхивает его и снова резко, только ещё сильнее, склоняет его голову ниже. Сев на корточки рядом с ним и почти прислонившись к его голове своей, Аллигатор снова спрашивает его низким, страшным, рокочащим голосом:

— Ты что ей сказал только что, а, Коля?! Кого ты тут выебешь и завалишь? А?!

Николай пытается что-то сказать, но Аллигатор, на секунду отпустив его шею, отвешивает ему тяжёлый и звучный подзатыльник. Вздрагиваю. У Николая даже голова как-то нелепо дёргается от этого удара. Аллигатор снова хватает его за шкирку, и на этот раз, ещё жёстче, чем прежде. Притягивает к себе.

— Босс, я не прав, босс… — лопочет совершенно растерянный и какой-то очень жалкий сейчас Николай. — Я всё понял, правда. Этого больше не повторится.

Аллигатор отшвыривает его от себя и ждёт, пока тот заставит себя посмотреть ему в глаза.

— Через час мы в порту, — играя желваками, заявляет он. — За это время тебя рассчитают. И если ты о себе мне напомнишь, тебе пистон. Ты понял меня?

— Но, босс, я же…

— Не понял?

— Понял.

— Но я же прекрасно справлялся со своими обязанностями, босс… Я вас прошу — не увольняйте меня. Вы же знаете, что у меня свадьба осенью…

Качнув головой, Аллигатор жёстко перебивает его:

— Нет, Коля. Это не тот косяк, чтобы я закрыл на него глаза.

Николай исподлобья смотрит на меня, потом в сторону, потом, вздохнув, опускает голову.

— Ты, к слову, ничего не забыл? — опасно наклоняется к нему Аллигатор. — М? По отношению к той, которую ты напугал?

Николай снова вздыхает, набирает воздуха в грудь, и, повернувшись ко мне, выпаливает:

— Извините меня, пожалуйста, я был не прав. Приношу свои искренние извинения.

Я настолько растеряна и смущена, что, коротко пожав плечами, только и говорю:

— Ладно…

— Молодец, — безэмоционально заявляет Аллигатор и поднимается с корточек. — Теперь вставай. До города будешь под контролем.

Николай опустив голову, неохотно встаёт с шезлонга, из-за удара Аллигатора по затылку Николая, отъехавшего на полметра в сторону. Вид у Николая откровенно понурый.

Спустя пару минут по приказу Аллигатора на корме появляется трое мужчин, одетых так же, как и Николай: белые рубашки с коротким рукавом, серыше штаны и серые туфли. После их короткого разговора с Аллигатором, и его жёстких инструкций, Николай уходит в их сопровождении. И судя по их напряжённым и суровым лицам, цацкаться с ним никто не собирается.

Что касается меня, то я нахожусь в полнейшем шоке. Иерархия здесь на яхте, конечно, жёсткая. И вообще, это всё очень напоминает волчью стаю с опасным и безжалостным вожаком. И вообще, всё то, что произошло тут на корме, заставляет меня испытывать трепет, ужас и сильнейшее желание поскорее сбежать отсюда. И плевать, что у меня нет денег и телефона. Как-нибудь доберусь. Продолжать здесь находиться я просто боюсь. Дрожу так, будто замёрзла, и ничего не могу с этим поделать.

— Как ты спала? — спрашивает меня Аллигатор.

Робко смотрю на него.

— Спасибо, хорошо.

— Тебя хорошо накормили?

— Да, спасибо.

Аллигатор щурит глаза.

— Испугалась?

Опустив взгляд, молча киваю.

— Всё хорошо. Бояться не надо. Тебя не тронут.

— Скажите, а…. - сглатываю… — а можно мне будет поехать домой?

Аллигатор придвигает к себе отъехавший в сторону шезлонг, садится на то место, где недавно сидел Николай и внимательно на меня смотрит.

— Ты хочешь домой?

— Да…

— У тебя ни документов, ни одежды, ни денег.

Легонько пожимаю плечами. Избегаю смотреть ему в глаза.

— Ничего… — тихо говорю я, и закусываю губу.

— Давай так. Ты со мной проведёшь ещё четыре дня. По прошествии их я обеспечу тебе дорогу домой. Тебя прям к подъезду привезут.

В ужасе смотрю в суровые глаза Аллигатора. Чтобы я этому монстру сказала, где я живу?! Да ни за что!

— Не надо, спасибо большое, — быстро говорю я. — Я как-нибудь доберусь.