оглянулся и увидел, что их преследователи отстают не более чем на пятнадцать шагов. Он повернулся лицом вперед и чуть не споткнулся, его сердце так громко застучало в груди, что он едва мог слышать тяжелые шаги преследующего врага. Наконец они добежали  до конца переулка и выскочили на главную улицу перед резидентской оградой.  Деревянные ворота были разбиты, а вдоль окружающего частокола висели отрубленные головы жертв друидов.  Из разрушенных ворот с копьями и мечами выбежало несколько воинов. Они, возбужденные  безумной спешкой,  и не думали присоединяться к своим товарищам у ворот, и никто из них не заметил, как оптион и правитель направились к мрачному переулку.

Когда они приблизились к улице, Тренагас издал резкий крик боли, поскользнулся и упал головой вниз, приземлившись с глухим ворчанием. Фигул  остановился как вкопанный и выругался себе под нос. Он быстро опустился рядом со ослабшим правителем и попытался помочь ему встать на ноги, кровь бешено стучала в его венах.

Первый из повстанцев выскочил из переулка.

- Ваше Величество! Вставайте! - взмолился Фигул .

Тренагас вздрогнул, когда оптион поднял его на ноги. В тот же момент Анкаста выбежала из переулка и закричала мятежникам, чтобы они поймали заключенных, прежде чем те ускользнут. Повстанцы рассыпались по проезжей части, загнав оптиона в угол и заблокировав ему путь вниз по боковой улице.  Фигул  видел, как они приближаются, держа оружие наготове и готовые сразить его. Он остановился как вкопанный и почувствовал, как его сердце упало. Он опустил голову, сгорая от гнева и стыда. Они были окружены. Это был конц. Его попытка побега провалилась. В конце концов, он умрет сегодня.

Повстанцы расступились, и Калум, садистски ухмыляясь, шагнул вперед.  Анкаста, молча, стояла рядом с ним. Вдалеке шум борьбы у главных ворот становился все более неистовым. Тренагас покачал головой и остановил свой пронзительный взгляд на дочери. Его кожа была бледной, а выражение его лица застыло в ожесточенной ярости.

- Ты …!  Дочь моя, как ты могла предать свою плоть и кровь… своего правителя?

Анкаста сплюнул ему под ноги:   -  Ты не оставил мне выбора. Ты предал свое право по рождению, когда встал на сторону Рима. Теперь вы умрете.  - Она взглянула на Фигула. - Вы оба.

- Да пошла ты! Блядь!  -  вызывающе сказал Фигул .

Калум повернулся к своим последователям:   - Чего же вы ждете? Отведите их на рынок. Мы должны немедленно принести жертву Круаху.

Некоторые воины-мятежники опустили оружие и выступили вперед. Один схватил Тренагаса, а двое других сжали руки Фигула. Когда они повернулись, чтобы утащить их, из главных ворот раздался внезапный грохот, за которым раздалось множество  панических криков. Фигул и повстанцы одновременно посмотрели на ворота. В следующее мгновение они снова подпрыгнули на петлях, и длинная колонна из сотен римских солдат хлынула через разбитое отверстие и бросилась на ряды воинов, сгрудившихся перед ними. Те воины, что стояли дальше от ворот, начали разворачиваться и побежали. Триумфальное выражение лица Анкасты испарилось, когда она увидела легионеров,  золотой орел поднятого штандарта сверкал в утреннем свете, когда они прокладывали себе дорогу сквозь мятежных воинов.

- Римляне! - воскликнул один из туземцев.  -  Они прорвались!

Глава  десятая

Фигул почувствовал, как его сердце забилось надеждой, когда колонна легионеров  ворвалась внутрь поселения. Мгновение Калум и его последователи в ужасе смотрели на ворота. Горстка дуротригских воинов в первых рядах бросилась на легионеров в тщетной попытке остановить или хотя бы отсрочить их продвижение,  рубя и закалывая своих противников изо всех сил. Но легионеры подняли свои щиты и представили повстанцам прочный фронт, нанося им удары, когда те опрометчиво выставляли свои тела для атаки. Когда передние ряды рухнули под натиском римлян, мятежники развернулись и побежали. Некоторые из бриттов бросились по переулкам, а римляне преследовали их. Основная часть повстанцев отступила к резидентской ограде. Ведущий центурион проревел приказ, и его люди бросили дротики в убегающих мятежников.  Волна снарядов  обрушилась на бриттов, пронзив десятки из них не более чем в двадцати шагах от Фигула.  Один из туземцев  издал булькающий крик, когда копье пронзило его шею сзади, железный наконечник торчал из его горла, а кровь хлестала на его грудь.

Калум с холодной яростью смотрел на разворачивающийся кошмар.  Он повернулся к отступающим мятежникам и указал острием копья на наступающих римлян. -  Остановитесь и сражайтесь!  Круах  приказывает вам!  Не бегите от римской сволочи!

Пока он говорил, в воздухе пронесся еще один ливень дротиков, вонзаясь в спины отступающих британцев. Группы мятежников,  все же, подчинились призыву своего лидера и повернулись лицом к наступающим римлянам, подняв щиты. Но инерция атаки была за легионерами, и в следующее мгновение они врезались в британцев тошнотворным шквалом ударов и выпадов. Ближайшие к римлянам туземные воины исчезли под их клинками, когда они были зарублены на месте. Вскоре улица была усеяна мертвыми и умирающими, и кровь текла по улицам, смешиваясь с грязью и нечистотами.

В тылу туземных войск Калум  настаивал на своем, умоляя своих людей стоять насмерть. Фигул  увидел, как Анкаста дергает лидера друидов, призывая его отступить. Оптион взглянул на человека рядом с ним.  Воин молча стоял, наблюдая за разворачивающейся битвой, словно под действием заклинания. Фигул  напряг мышцы шеи и дернул головой вперед, врезавшись лбом в переносицу британца. Раздался треск, когда кость треснула, и мятежник с кряхтением отшатнулся назад, зажав рукой свой окровавленный и сломанный нос. Фигул  бросился на него, прежде чем туземец успел прийти в себя, наступив на своего противника и сильно ударив его по животу. Мятежник согнулся в поясе, ослабив хватку на своем оружии. Фигул  схватил упавший меч. Слишком поздно мятежник увидел, что происходит, и спикировал на Фигула. Оптион прыгнул вперед и ударил британца, и тот издал болезненный вздох, когда лезвие глубоко вонзилось ему в живот. Фигул  на всякий случай повернул лезвие. Мятежник сильно содрогнулся, затем галл вырвал клинок и огляделся, ища правителя.

Его кровь похолодела в жилах, когда он увидел, как Тренагаса утаскивают люди Калума. Друид и его верные последователи спешили по проезжей части к дальнему концу поселения. Калум призвал пару своих воинов и отправил их на рынок за другими пленниками. Легионеры были слишком заняты атакой основных сил повстанцев и не заметили, как лидер друидов ускользнул. Фигул  повернулся, чтобы броситься в погоню, но татуированный туземный воин преградил ему путь, оскалив зубы в угрожающем рычании.  Он бросился на Фигула, безумно рыча. Фигул отклонил удар, а