Галл опустил голову:   -  Прости, парень.

Хельва горько выругался себе под нос и прислонился к стене. Страшное напряжение висело над заключенными. Некоторые мужчины закрыли головы руками и бормотали молитвы своим богам. Другие были безутешны, бились в конвульсиях от страха и в отчаянии били кулаками по грязной земле. Некоторые просто смотрели куда-то вдаль с пустым выражением лица, уже смирившись со своей смертью.

Фигул отвернулся, рассерженный и расстроенный безнадежностью их положения. Все его усилия, в конце концов, оказались напрасными, и теперь он умрет в этом убогом уголке знакомого мира. Убитый врагами, он даже не удостоился достойных римских похорон. Он закрыл глаза и на мгновение задумался, что станет с Линдинисом после его смерти. Колонна помощи наверняка отбросит мятежников от поселения, но любая победа римлян будет недолгой. Несмотря на смелое заявление оптиона  Калумусу о том, что Рим в конце концов одержит победу, он знал, что победа над друидами Темной Луны далеко не гарантирована. Возможно, друидам и не удастся удержать поселение, но весть о поражении нанесенной ими  вспомогательной когорте вскоре распространится по всему региону, побуждая новых туземцев присоединяться к их рядам. В конце концов, у них появится достаточно сил, чтобы сокрушить малочисленные гарнизоны и аванпосты Рима. Тогда ничто не помешает им двинуться на  Каллев , Новиомагус, Лондиниум… ни один из них не будет в безопасности. Фигул  стиснул зубы. Перед его глазами развернулся кошмар восстания друидов в Британии, и он ничего не мог с этим поделать.

В углу загона он заметил Хельву,  безутешно смотрящую на землю между своими ногами. Фигул повернулся к легионеру:   -  Боишься, парень?  -  мягко спросил он.

Хельва поднял глаза и сглотнула:  -  Ужасно боюсь, господин.

Рулл наклонился и пристально посмотрел молодому человеку в глаза. - Просто помни, ты солдат Рима. Ты лучше, чем эта компания. Когда придет время, не показывай этим ублюдкам, что ты боишься. Не доставляй им удовольствия. Он указал на ворота. - Когда ты пойдешь туда, ты умрешь,  как гребаный римлянин.

- Да господин.

 -  Эй, ты там!  -  крикнул снаружи один из охранников.  -  Заткнись, или я войду и отрежу тебе язык.

Охранники засмеялись между собой, и заключенные погрузились в болезненное молчание. Рулл с опаской посмотрел на ворота, затем покачал головой:  -  Похоже, я все-таки никогда не доживу до пенсии, господин.

Фигул  слабо улыбнулся:   -  Я все равно слышал, что Сирия не так уж и хороша.

Рулл открыл, было, рот, чтобы ответить, но в этот момент Фигул  услышал внезапный шум снаружи. С другой стороны поселка послышался оглушительный треск, перемежаемый настойчивыми криками и бешеным топотом шагов, спешащих прочь от рынка. Фигул  подкрался вперед и заглянул в узкую щель в ивовом плетении. За ширмой местных развязок он заметил бурную деятельность, когда множество мятежников,  схватив свое оружие,  устремились к главным воротам, крича своим товарищам, чтобы те шли за ними. Толпа вокруг рынка начала расходиться, когда местные жители похватали своих  детей и поспешили вернуться в свои дома, стремясь избежать дальнейшего конфликта. Раздался еще один громкий треск, и крепкие деревянные балки ворот содрогнулись на петлях.

- Римляне атакуют!  -  закричал голос.

 - Ублюдки, должно быть, подкрались к нам ночью!  -  сказал один из охранников снаружи загона. - Бегом, ребята! К главным воротам.

 -  А заключенные?  -  спросил другой мужчина.

 -  Оставь их друидам.  Быстрое подношение Круаху поможет нам отбить эту сволочь у ворот.

Стражи схватили свои копья и помчались по ухабистой улице, ведущей к главным воротам, когда по поселению прогремел еще один громкий хруст. Вдалеке Фигул увидел огромную толпу вооруженных мятежников, собравшихся у ворот, протопавших по земле и ревущих от волнения, ожидая, когда можно будет дать отпор римским солдатам на дальней стороне. Поселение не будет взято без ожесточенной борьбы, понял Фигул. К тому времени, когда колонне помощи удастся пробиться через ворота, для заключенных будет слишком поздно. Он отвернулся от стены и посмотрел на своих товарищей:  -  Должно быть , это колонна помощи из Каллевы…

Хельва ударила его кулаком по бедру:  -  Слава богам, господин! Значит, мы спасены!

Фигул покачал головой:   -  Друиды могут убить нас до того, как подкрепление сможет пройти через ворота. Мы не можем их ждать.

Хельва цокнул языком:  -  Что же делать, господин?

Оптион ткнул большим пальцем в ворота:   - Охранники, выставленные снаружи, ушли, чтобы присоединиться к своим товарищам. Теперь у нас есть шанс сбежать. Мы уйдем отсюда до того, как появятся друиды. Мы можем сбежать тем же путем, которым я сюда попал, через брешь на дальней стороне частокола.

 -  Вы ничего не забыли?  - Рулл поднял руки, показывая на свои связанные запястья.  -  Как нам освободиться  от этого?

Фигул ничего не ответил. Он сунул руку в складки набедренной повязки и порылся там, под насмешливыми взглядами других заключенных. Затем он нашел то, что искал, и вытащил поврежденный серебряный медальон, который всегда носил с собой. Он поднес его к тусклому утреннему свету. Медальон был сколот с одной стороны, потертый узкий край был достаточно острым для его задачи.

- Мой талисман на удачу.  Анкаста вернула мне его вчера. Она нашла его в зале резиденции. Должно быть, я уронил его там, когда мы дежурили, охраняя правителя.

 -  Вы носили его все это время?  -  недоверчиво спросил Рулл.

Фигул  усмехнулся:  -  Я никогда никуда не хожу без него. Похоже, он все-таки пригодится, а?

Рулл уставился на него:  -  Просто поторопитесь и дайте мне свои запястья, господин.

Фигул  передал талисман.  Хельва прокралась вперед и стала наблюдать за воротами, а Рулл быстро занялся освобождением оптиона.  Он сосредоточился, сжимая  сколотый медальон между большим и указательным пальцами и работая над веревкой с заостренным краем. Растрепанные пряди веревки вскоре начали расходиться. Пока Рулл возился с веревкой, из-за пределов поселения раздался еще один громоподобный треск, за которым последовал хриплый рев мятежников, и Фигул  понял, что вскоре таран пробьет  ворота городища туземцев. Наконец Рулл перерезал оставшиеся пряди, а Фигул  высвободил запястья и сорвал с шеи кожаный ошейник.

 -  Теперь правитель,  -  сказал Фигул. - Быстрее.

Рулл передал ему медальон. Фигул поспешил к Тренагасу, его сердце бешено колотилось. Правитель пришел в сознание и с ошеломленным выражением лица посмотрел на галла. Его глаза были полуоткрыты, а губы пересохли.

 - Оптион…?  -  прохрипел он, моргая. - В чем дело?

 -  Мы вытащим вас