— Знаешь, я уезжаю отсюда. Я не останусь дома навсегда.

— Джуно — это не конец света. Мы еще увидимся.

— Хм, все не так просто.

Алайна приблизилась. Теперь она ощущала запах его геля для душа.

— Котенок, это не очень хорошая идея.

Слова Эйдена задели ее.

— Ты о чем? — невинно спросила Алайна.

Эйден молчал.

Алайна отвернулась, сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с разочарованием. Нужно было взять себя в руки и смотреть куда угодно, только не на него. Девушка оглядела толпу. Взгляд задержался на одном лице. Человек, привлекший ее внимание, казался ей смутно знакомым. Страх и адреналин захлестнули ее.

Сейчас невозможно было доказать то, что она слышала в детстве. Она даже не была полностью уверена в том, что слышала. Но Алайна не сомневалась, что это он, его лицо до сих пор виделось ей в кошмарных снах.

Страх заставил ее впиться ногтями в руку Эйдена.

— Ты должен мне помочь!

Чак не ожидал, что день родео закончится на все той же стоянке перед захудалым мотелем, но так захотела Шана, а он предпочитал не спорить с ней. Если он хочет спать с ней в одной постели, нужно набраться терпения.

Шана получила наводку, что человек, которого она выслеживает, вернется сегодня вечером в «Сноудроп». Эту информацию им и предстояло проверить. Чак без устали следил за людьми, входящими и выходящими из разных номеров. В свете фонаря снежинки казались нереально крупными.

Шана сидела рядом на пассажирском сиденье, ее камера и планшет лежали на коленях.

— Ты уверен, что хочешь остаться? Слежка может затянуться.

— Мне нравится проводить время с тобой. — Чак знал, что не до конца завоевал доверие жены, и опасался, что память вернется к ней до того, как связь между ними станет достаточно крепкой. — Да, я именно там, где хочу быть, — добавил он.

— Ты мог бы работать, а не просто наблюдать за мной.

Чак усмехнулся.

— Мог бы.

— Но ты не хочешь.

— Мы оба знаем, что я трудоголик.

Шана склонила голову набок, скрестила руки на груди.

— И я должна поверить, что ты волшебным образом исправился?

Желание быть с ней почти пересилило страсть к работе.

— Это было бы преувеличением. Скажем так: я неплохо продвинулся в делегировании полномочий и научился пользоваться часами. — Он поцеловал ее запястье изнутри, затем потянулся к шее. — Теперь я знаю, когда пришло время для отдыха.

Шана вздохнула и отодвинулась.

— Я работаю одна. Делегирование полномочий в моей профессии не вариант. Перестань отвлекать и соблазнять меня.

— Как скажешь.

Черт. Эта женщина загнала его в угол.

Чак уставился на двери мотеля. В один из номеров направлялась пожилая пара. Не они. Вскоре из‑за угла показалась еще одна пара. Светлые волосы женщины выбились из‑под капюшона объемной парки. Может, это наконец Милла Джонс? Ему захотелось выйти из внедорожника и рассмотреть женщину поближе, чтобы знать наверняка.

Шана потянулась к дверной ручке.

— Не могу сделать ни одного приличного кадра, придется подойти ближе.

Чак схватил Шану за локоть.

— Ты не пойдешь одна.

Шана оглянулась через плечо.

— Тогда будь незаметен.

— Я буду держаться рядом, как любящий муж.

Чак нырнул под снег, обошел внедорожник, подал жене руку. Не удержавшись, обнял Шану за плечи и крепко прижал к себе. Даже сквозь их парки он ощущал волнительные изгибы ее тела. Эта слежка должна стать результативной, чтобы они могли…

Не успел он закончить мысль, как парочка подозреваемых заметила их и тут же развернулась в обратную сторону. Ускорив шаг, они пересекали обледенелую парковку.

Чак схватил Шану за плечи.

— Не хочу, чтобы ты бегала по льду. Это слишком рискованно. Я догоню их.

Шана кивнула.

— Иди! — Ее слова подхватил порыв ветра. — Будь осторожен!

Чак бежал по заснеженной стоянке, лавируя между машинами. Он услышал стрекотание сигнализации автомобиля, который отпирали удаленно, и помчался на звук. Впереди замигали фары. Он добрался до машины, когда пара остановилась у капота. Фары освещали их лица. Их знакомые молодые лица.

Гнев, быстрый и яростный, жаркой волной хлынул по венам.

— Эйден Стил, какого черта ты здесь делаешь с моей сестрой?!

Шана выскочила из внедорожника и побежала вслед за Чаком, рискуя потерять равновесие и растянуться посреди стоянки. И все же недостаточно быстро, чтобы усмирить ярость Чака. Если он бросится на подростков в таком состоянии, ничего хорошего из этого не выйдет.

Она помнила ссоры родителей. Ее сердце до сих пор болезненно сжималось, когда она вспоминала, как они кричали друг на друга. Что‑то в Алайне напоминало Шане о себе в этом возрасте. В эти моменты ей не у кого было попросить помощи, негде спрятаться от скандалов, ранивших душу. Теперь Шана должна была помочь, но прежде ей самой нужно было успокоиться. Глубокий глоток ночного воздуха усмирил бешеный стук сердца.

— Чак! — позвала она. — Чак, подожди!

Муж даже не оглянулся. Он продолжал идти к молодой паре. Остановить его было невозможно.

Чак схватил Эйдена за куртку.

— Какого черта ты здесь делаешь с моей сестрой?

Алайна испуганно вскрикнула. Эйден попытался вывернуться.

— Пытаюсь уберечь ее от неприятностей.

— У тебя забавный способ это делать.

Шана коснулась локтя мужа.

— Осторожнее, Чак, он еще ребенок.

Разбитый внедорожник, припаркованный на противоположной стороне парковки, ожил, нарушая тишину ночи. Прерывистый звук двигателя только усилил напряжение между Стилом и Миккельсоном.

Эйден снова попытался высвободиться из рук Чака.

— Мне девятнадцать!

Шана старалась сохранять спокойствие.

— Чак, сделай глубокий вдох. Думай.

Пальцы Чака разжались, выпуская куртку Эйдена.

— Говори, пацан. И не пытайся меня обмануть.

Алайна встала между ними.

— Перестань, Чак. Это я уговорила Эйдена приехать сюда. Мы здесь не по той причине, о которой ты думаешь.

Чак усмехнулся.

— Тогда объясните, пожалуйста:

Шана вздохнула с облегчением, что они разговаривают, а не дерутся. Ее слегка подташнивало, да и голова разболелась.